Наказание пытками: как в керченской колонии «ломают» заключенных

К заключенным в исправительной колонии №2 Керчи применяют пытки, рассказала координатор «КрымSOS» Тамила Ташева. Она сослалась на информацию очевидцев о том, что новоприбывших бьют сотрудники администрации в полуразрушенном помещении. Кроме того, были случаи избиения и пыток заключенных в служебных кабинетах, дежурной части и комнате осмотра штрафного изолятора, где нет видеокамер.

​

На пресс-конференцию выступил бывший заключенный керченской колонии Мурад Алиев. По его словам, сотрудники колонии избивали заключенных так, чтобы не оставалось следов, запугивали насилием и пытались «морально унизить человеческое достоинство». Публичных комментариев сотрудников керченской колонии по этому поводу нет.

Алиев подчеркивает, что нравы в учреждении резко изменились сразу после прибытия тюремщиков из России.

– Изначально, когда я попал туда в 2015 году, еще такого не было. Где-то ближе к 2016-му начали приезжать в лагерь командировочные сотрудники, и вот они применяли пытки. Администрация училась этим новым идеям. Привезли 20 человек заключенных, построили и сразу же начали объяснять, что они не люди, куда они приехали и что с ними здесь будет. Кому-то достаточно было крикнуть и напугать словесно, а кого-то – пытать током или более ужасные вещи. Например, надевали презерватив на дубинку и говорили, что будут насиловать. Я видел в глазах этих сотрудников какую-то болезнь, это ненормальные люди. Даже старые работники керченской колонии так говорили, они шокированы были, но со временем им поставили такое условие – работать по российским правилам. Не могу точно сказать, какая была цель – может, поломать этот лагерь, всех уравнять, чтобы запуганные были. Изначально всех раздевали догола и заставляли помыть тряпкой пол или туалет.

Мурад Алиев отмечает, что сотрудники керченской колонии в итоге переняли поведение российских коллег и стали применять пытки уже без их руководства.

– Конечно, мы пытались что-то делать, как-то остановить это. Но все заявления проходят через соцотдел и не покидают территорию лагеря, остаются здесь. Потом того человека, который писал, помещают в штрафной изолятор, где он уже обо всем жалеет. Поэтому донести это все до правоохранительных органов, надзирательных очень сложно. Мы пытались сделать это на свиданиях, через родителей. И все равно приходили отписки от начальника УФСИН по Крыму, что проведены проверки, нарушения не найдены. Как будто плюешь вверх – просто прилетает обратно.

Российская «Новая газета» цитирует мать одного из заключенных Галину Кобину:

«У сына вымогают деньги, а если отказывается платить, его избивают. Я сама переводила деньги дважды. Первый раз в ноябре прошлого года, через две недели после того, как сын прибыл в колонию. 29000 рублей (около 12000 гривен – КР). Мне сказали, что если я это сделаю, сын выйдет из тюрьмы «до Нового года». Разумеется, он не вышел. Когда я начала возмущаться, мне предложили компенсировать это свиданием с сыном. Однако в итоге и за свидание взяли деньги: 5000 рублей. На свидании я заметила у сына синяки на боку, на плечах, на спине. Спросила, что произошло? Он сказал: «Мам, это не важно».

Координатор общественной инициативы «КрымSOS» Тамила Ташева констатирует, что в российских правоохранительных органах действует круговая порука, которая сработала и в случае с керченской колонией.

– Тема была известна еще в 2016 году, просто мы не знали о случаях массовых пыток. Отдельные заключенные через родственников сообщали о том, что в керченской колонии такое есть. И вот на волне сообщений о пытках в ярославской колонии к этой теме было приковано большое внимание, и информация о Керчи стала звучать громче. От Мурада Алиева мы знаем, что после заявлений со стороны потерпевших прокурор приезжал с проверкой в эту колонию, заходил в кабинет к начальнику, и через некоторое время заключенным приходили отписки, что никаких нарушений не было зафиксировано. Это такая круговая порука, которая существует во всей российской пенитенциарной службе, не только в Крыму. Сразу после аннексии таких практик с пытками на полуострове не было, и вот эти сотрудники приехали из Омска, чтобы наводить свои порядки, «поломать» заключенных.

Тамила Ташева сетует на то, что у заключенных в таких случаях не остается никакой защиты, кроме публичного освещения.

– Однозначно следует жаловаться в прокуратуру, в Федеральную службу исполнения наказаний, чтобы на такие прецеденты обратили внимание. Работать со СМИ, с правозащитными организациями. Людей в любом случае будут пытать или неадекватно применять силу вне зависимости от того, рассказал об этом человек или нет.

(Текст подготовил Владислав Ленцев)