«Реальные полномочия останутся у Путина»: 25 лет Конституции России

25 лет назад была принята Конституция Российской Федерации. Указ о всенародном голосовании за проект высшего нормативного правового органа страны 15 октября 1993 года подписал тогдашний президент Борис Ельцин. Юбилей Конституции в России отмечают выпуском памятной монеты и разговорами об изменении закона, что позволит создать новую модель власти и инициировать проведение досрочных выборов президента России.

Центробанк России выпустил памятную монету номиналом 25 рублей "25-летие принятия Конституции России" тиражом один миллион штук. Сообщается, что на оборотной стороне монеты расположено рельефное изображение раскрытой книги с рисунком герба России на левой странице и надписью "Конституция Российской Федерации".

Накануне юбилея глава Конституционного суда Валерий Зорькин заявил, что "современная российская конституция – это "БМВ", "Мерседес" последней марки, потому что там вообще все есть, если присмотреться". "Важно, чтобы на этом автомобиле правильно ехали – тогда будет хороший результат", – сказал Зорькин.

Примечательно, что еще осенью сам Зорькин высказывал ряд критических замечаний в адрес некоторых статей Конституции. В октябре в "Российской газете" вышла его статья "Буква и дух закона". В ней глава КС признал, что в Конституции имеются недостатки, которые можно исправить путем внесения "точечных изменений".

По мнению Зорькина, к таким недостаткам относятся "отсутствие должного баланса в системе сдержек и противовесов, крен в пользу исполнительной ветви власти, недостаточная четкость в распределении полномочий между президентом и правительством, в определении статуса администрации президента и полномочий прокуратуры".

Сразу после выхода статьи Валерия Зорькина ряд российских СМИ со ссылкой на телеграм-канал "Незыгарь" сообщил, что в России может быть проведена конституционная реформа. Согласно опубликованным данным, инициировать ее проведение может президент Владимир Путин, писали СМИ.

Глава комитета Госдумы по госстроительству и законодательству Павел Крашенинников тогда заявил, что в ближайшее время изменения в Конституции не требуются.

Тем не менее, изменения в Конституцию, которой исполняется 25 лет, вносились несколько раз. С 31 декабря 2008 года вступили в силу поправки, увеличивающие срок полномочий президента и Госдумы. В феврале 2014 года из Конституции было исключено упоминание Высшего арбитражного суда, а также расширены полномочия президента по назначению прокуроров и дополнительных представителей в Совете Федерации.

После президентских выборов в марте 2018 года журналисты поинтересовались у Владимира Путина, собирается ли он менять Конституцию в будущем. "Пока я никаких реформ не планирую", – ответил глава государства.

Накануне 25-летия Конституции с призывами ее изменения выступили лидеры российских парламентских фракций. Лидер КПРФ Геннадий Зюганов заявил, что действующая Конституция давно нуждается в правке, так как не обеспечивает социального развития государства.

По мнению лидера ЛДПР Владимира Жириновского, из преамбулы Конституции нужно убрать фразу "мы, многонациональный народ": "Это списали у американцев. У них нет государствообразующего народа. Единственная конституция, американская, где они говорят о многонациональном народе. Но у нас-то есть народ русский, напишите: мы, русский народ, договорились и пошли дальше", – цитирует Жириновского Интерфакс.

Руководитель партии "Справедливая Россия" Сергей Миронов высказался за необходимость прописать в Конституции идеологию. "Я убежден, что без изменения 13-й статьи Конституции, где говорится, что у нас невозможны ни государственная, ни обязательная идеологии, нам ничего не сделать", – заявил Миронов. "Не надо делать ее обязательно, но без "царя в голове", как говорят у нас на Руси, ничего не получается", – пояснил лидер "эсеров".

О том, будет ли Владимир Путин изменять основной закон страны для продления своего пребывания у власти, и какое значение имеет Конституция в современной России, Радио Свобода рассказал политолог Дмитрий Орешкин:

– Конституция постсоветской России, которой исполняется 25 лет – все-таки более уважаемое явление, чем Конституция Советского Союза. В 1936 году, когда Бухарин написал текст так называемой "сталинской Конституции", там было сказано много очень хорошего, но исключительно на экспорт. Ну, например, статья 112, мне она нравится тем, что она была самой короткой: "Судьи независимы и подчиняются только закону". Вот и все. Если считать законом волю вождя, то эта норма даже как бы и выполнялась. А все остальные нормы, типа свободы собраний, права на выражение личного мнения, бог знает еще чего – это были чисто декларативные статьи, которые предлагались иностранным журналистам как доказательство демократичности СССР. И в этом была принципиальная разница. Потому что если государь император Николай Александрович Романов, известный под партийной кличкой "Кровавый", подписывал какие-то документы, то он намеревался эти документы исполнять по сути и духу. А когда советская власть подписывала важный документ, для нее это был вообще ничего не значащий клочок бумаги, как выражался товарищ Сталин, правда, про буржуазные конституции. Это сущностное различие не улавливалось левыми гуманитариями на Западе, они думали: раз написано в Конституции, значит, там и соблюдается то, что там написано. А для советских властей это было совершенно не так. Мало ли, что там написано, главное – как строится то, что называется "реал политик".

– То есть современная Конституция не так уж и плоха?

​– Постсоветская Россия находится в промежуточном состоянии. Конечно, Конституция у нас – это далеко не тот корпус законов, как это понимается где-нибудь в правовом государстве. Но в то же время это не такая абсолютно циничная, с насмешкой и ужимками написанная бумага, которую никто никогда, в принципе не собирался всерьез воспринимать. Поэтому говорить о том, что эта Конституция совсем не работает, я бы ни в коей мере не стал. Потому что если бы она совсем не работала, мы не увидели бы президента по фамилии Медведев, там все-таки написано: "Не больше двух раз подряд". Ну и пожалуйста, получите Медведева, а потом еще два срока подряд. Путин не хочет, в отличие от советских вождей, демонстративно плевать на эту Конституцию, он хочет плевать на нее не демонстративно. И в этом есть некоторое отличие.

​– Возможны ли изменения российской Конституции, появление какой-то новой конституционной модели для продления властных полномочий Путина? Или он сможет остаться у власти и без таких изменений?

– В России возможно все. Соответственно, новая модель возможна как при переделывании Конституции, так и без ее переделывания. Мы же получили новую модель, когда де-факто власть ушла из рук президента, которым в течение четырех лет был Дмитрий Анатольевич Медведев, в руки премьер-министра, которым стал Владимир Владимирович Путин. И здесь дело даже не только в том, что прописанные в Конституции нормативы были как бы обойдены. Согласно правоприменительной практике и некоторым строкам в юридических документах, силовые структуры подчиняются президенту, он верховный главнокомандующий. И Дмитрий Анатольевич Медведев был как бы верховным главнокомандующим при том очевидном обстоятельстве, что на самом деле, всех силовиков контролировал Владимир Владимирович Путин, премьер-министр. Из этого я делаю простой вывод: для того чтобы сохранить власть, Владимиру Владимировичу Путину совершенно не надо перекраивать Конституцию. Потому что существует вот этот зазор между европейским пониманием Конституции, когда вот так вот прописано, так и делаем, и советским пониманием Конституции, когда вообще никакой связи между тем, что написано, и что делается, нет. Этот зазор Владимира Путина достаточно широк, чтобы он мог сохранить полный контроль над страной, не переписывая тексты Конституции. Даже не надо будет называть эту республику парламентской, в отличие от президентской. Она формально останется президентской, но президент будет упакован в хрустальную вату, перевязан красной ленточкой, превращен в Деда Мороза, который будет стоять под елкой и презентировать облик Российской Федерации всему миру.

– А какая у него будет фамилия?

– А это уже совершенно не важно, потому что кого представит Владимир Владимирович Путин – тот и будет. Хотя бы кот Мурзик, не важно. Важно, что реальные полномочия останутся у него, именно он будет осуществлять реальный контроль над силовиками и распределять денежные потоки. Аналогичная модель существует в Германии, где все полномочия у канцлера, а президент должен только широко улыбаться гостям. Но то же самое может существовать и в России, и для этого совершенно не надо перекраивать текст Конституции. Потому что главный закон российской действительности – начальником и главной опорной силой российского государства являются спецслужбы и тот, кто их контролирует. А как это оформлено – это дело десятое, это дело для писарей, аналитиков, мыслителей, пропагандистов и так далее, – считает политолог Дмитрий Орешкин.

Профессор кафедры конституционного и административного права факультета права НИИ ВШЭ Елена Лукьянова считает день Конституции очередным поводом борьбы с правовым произволом, характерным для современной России:

– Для меня день Конституции – всегда праздник. При всех своих проблемах и недостатках Конституция была абсолютно прорывным документом с очень серьезной демократической закладкой. Так что этот праздник для меня – день борьбы за наши права. За 25 лет было много призывов к смене Конституции, я удивляюсь, почему держались так много лет. Пока еще эта Конституция – это глоточек нашего воздуха, который, как ни странно, позволяет большинству передвигаться по миру, что-то говорить, даже наблюдать за выборами и пытаться что-то противопоставить тому произволу, который разрастается и крепнет в нашей стране.

– Как вы оцениваете Конституцию как юрист, как эксперт? Насколько хорошо она написана?

– Надо сказать, что качество у нее частями очень высокое. Эта Конституция не просто вобрала в себя лучшие мировые демократические образцы, но отчасти их даже превзошла в своих первых главах. Просто другие страны шли к этому долго, десятилетиями, а мы пришли очень быстро, что сумели зафиксировать в этом документе. Но особенности принятия Конституции, которые юристы называют ее родовой травмой, не позволили создать монолитный документ. Он состоит как бы из двух частей, каждая из которых не дает работать другой до конца. Первые две части не дают полностью ликвидировать, поменять эту Конституцию. 1-я, 3-я и 9-я главы хоть как-то сдерживают все авторитарные проявления в нашей стране. А главы с 3-ей по 8-ю не дают в полной мере работать первым двум. На самом деле, даже при таком своем состоянии разграничений полномочий, эта Конституция могла бы работать, но здесь очень велик личностный фактор. Что касается родовой травмы, то, на самом деле, за конституцию проголосовало всего 23 процента от общего списочного состава избирателей. И это еще одна проблема, которая остается, про которую многие хотят забыть, но забывать об этом тоже нельзя.

– В октябре этого года глава КС России Валерий Зорькин написал статью "Буква и дух закона", которую многие восприняли как призыв к реформированию Конституции, для того чтобы продлить сроки пребывания у власти Владимира Путина. Вы даже вступали с Зорькиным в полемику на страницах "Новой газете". Возможно ли в России создание новой конституционной модели власти?

– Ну, возможно всё, что угодно. На бумаге написать, в общем, несложно. Но я не расцениваю статью Зорькина как призыв к смене Конституции. Он не призывает к этому, наоборот, он говорит, что есть некие проблемы, которые можно было бы поправить, и называет довольно правильные вещи. Он говорит, что нынешнее разграничение ветвей власти недостаточно. И там много еще довольно верных и правильных вещей. Статья его, скорее, о том, что "не меняйте Конституцию, иначе я очень боюсь, что вы отмените 125-ю статью, которая говорит о Конституционном суде, и ликвидируете Конституционный суд". Вот это если очень коротко разобрать эту статью. Ничего выдающегося и серьезного там нет, – полагает профессор кафедры конституционного и административного права факультета права НИИ ВШЭ Елена Лукьянова

Один из разработчиков Конституции России Виктор Шейнис уверен, что 25 лет назад россияне приняли очень хороший основной закон, который и сегодня не нуждается в исправлении и корректировке. Проблема только в том, как он исполняется:

– В 90-е годы мы имели совершенно другой режим. У Бориса Николаевича Ельцина наряду с его неуправляемостью, с его заносами, его стремлением утвердить собственную власть, в то же время были известные ограничения, были вещи, на которые он посягать не мог. В частности, он не мог посягать на свободу печати. А что касается 2000-х годов, то здесь ситуация была уже другая. К власти пришли другие люди. И не то чтобы с первых шагов, но достаточно рано они стали выстраивать вертикаль власти. И вот возьмите, скажем, соединение: с одной стороны, вертикали власть, с другой – разделение, независимость властей друг от друга. И то, и другое присутствует в нашей Конституции. Я могу говорить: там разделение властей! А мне ответят: нет, извините, полномочия президента прописаны так, как они реализуются.

– Есть 31 статья Конституции – право на свободу собраний. Но при этом принят печально известный закон о митингах. И получается, что с одной стороны, в России декларируется право на свободу собраний, а с другой, по закону о митингах, который был принят значительно позднее Конституции, граждане России должны получать согласование любой массовой акции. То есть получается, что последующее законодательство как бы ограничивает действие Конституции...

– Совершенно верно. Вы правильно указываете на реальные противоречия конституционного текста. Если бы у нас была известная свобода печати, если бы у нас были оппозиционные силы, если бы у нас суд мог исполнять те функции, которые заложены в первых главах Конституции, то закон о митингах надо было бы отменить, потому что по сути дела он антиконституционен. Но при существующем положении отменить его невозможно, потому что никакой суд не постановит неконституционность данной статьи.

– Сегодня в России существует так называемая проблема 2024. Никто не понимает, что будет со страной после того, как у Владимира Путина закончится нынешний президентский срок. Собственно с мартовских выборов уже неоднократно поднимался вопрос (включая председателя Конституционного суда Зорькина), что Конституцию нужно либо значительно менять, либо переписывать. Вот на ваш взгляд, не честнее было бы сегодня Конституцию перепринять, потому что она не работает?

– Вы знаете, статья Зорькина по-своему замечательна. Те вещи, которые написал Зорькин, давно уже не печатали в наших официальных изданиях. Например, Зорькин начинает свою статью с того, что у Конституции есть недостатки и их следовало бы исправить. Какие недостатки? Баланс властей. Он говорит о пережиме в пользу президентской власти. Расширенные права президентской администрации. Зорькин пишет, что это те положения, которые, как он пишет, важно уточнить. Эту мысль Зорькина можно трактовать по-разному.

– Возможно ли уравновесить две ветви власти – президентскую и парламентскую – в нынешнем тексте Конституции или нужно принимать другой текст и другую Конституцию?

– Я уже говорил и хочу еще раз подчеркнуть: Конституция в разных своих главах открывает разные возможности. Если исходить из того реального положения, реального взаимоотношения и реального полномочия властей, то конечно, это вещь недопустимая, потому что у нас законодательная власть – это по сути продолжение президентской администрации, наши законодательные органы постановляют то, решения о чем принимаются в Кремлевских кабинетах. Возможно, наши суды принимают справедливые решения по каким-нибудь гражданским, личным делам Но по всем спорам, конфликтам, где замешана политика, политические интересы, суды принимают то, что им постановляют. В том числе и Конституционный суд, который возглавляет Валерий Дмитриевич Зорькин.

– Что-то в нынешней Конституции ограничивает власть президента?

– В Конституции нет реальных рычагов, ограничивающих власть президента. Формально это мог бы быть импичмент. Но при наших выборах, при нашем составе законодательных органов лишить полномочий президента невозможно. Один раз за срок полномочий президент обращается к населению: избиратели, поддержите меня. И обставляет все таким образом, что громадное большинство голосов ему обеспечено, потому что большинству населения нравятся такие вещи, как захват Крыма. В сущности, раньше президент выходил на суд избирателя один раз в 4 года. Теперь президент выходит на суд избирателя один раз в 6 лет. Это очень вредная поправка. Если бы была моя власть, я бы отменил это положение и вернул четырехлетний срок, – рассказал один из составителей Конституции России, юрист Виктор Шейнис.