Каким был 2018 год для Крыма на международных площадках? Продолжит ли мировое сообщество поддерживать Украину и осуждать Россию? Какие вопросы в первую очередь волнуют крымчан? Ответы на эти вопросы в эфире Радио Крым.Реалии ищут ведущий Александр Янковский и народный депутат Украины, глава Меджлиса крымскотатарского народа Рефат Чубаров.
– Давайте представим, что вы лет через 10 сидите в своем кабинете в Симферополе, и вас просят написать небольшую главу про 2018 год. О чем бы вы рассказали?
– Я бы написал, что в 2018-м ожидавшийся нами тогда кардинальный, радикальный прорыв не случился. Но это был год укрепления нашего партнерства с другими правительствами, государствами, а также более четкого определения международным сообществом своего отношения к России. Соответственно, 2018-й послужил одним из шагов к деоккупации Крыма.
– Конечно же, речь о декабрьских резолюциях Генассамблеи ООН?
– Да, было две резолюции. Первая касалась вопросов милитаризации Азовского моря, вторая – ситуации с правами человека в оккупированном Крыму. Государства-члены ООН своими голосами поддержали позицию Украины и закрепили за Россией статус агрессора. Две резолюции стали обрамлением 2018 года. Этому предшествовали ожесточенные противостояния на других международных площадках. Давайте вспомним Парламентскую ассамблею Совета Европы: Россию лишили возможности принимать активное участие в ней, приостановив членство, и уже третий год Россия пытается восстановиться. В 2018-м были обоснованные опасения, что ей это удастся. Уже в открытую в эту борьбу были брошены чиновники самого высшего уровня в Совете Европы.
– Вы имеете в виду европейских чиновников?
– Да, например, генеральный секретарь Совета Европы Турбьерн Ягланд, который открыто призвал восстановить Россию, поскольку стоял вопрос о ее финансовом участии в ПАСЕ. Но могу сказать, что к концу года здесь уже окончательно России дан отпор. Я не исключаю, что в январе 2019-го Россия, вместо того чтобы предпринять очередную попытку восстановления членства, может вообще подать заявление о выходе из этой организации. Таким образом Россия будет третьим таким государством – после Беларуси, чье членство также приостановлено, и Ватикана, который просто не участвует в таких организациях.
– Но почему Россия так стремится восстановить свое право голоса в ПАСЕ?
Санкции очень сильно бьют по России. Участие в Совете Европы для нее чрезвычайно важноРефат Чубаров
– Без эффективного участия в международных организациях России не удастся переломить изоляцию – прежде всего, в плане экономики. Мы в Украине вполне обоснованно высказываем недовольство уровнем санкций, определенным лукавством западных стран, но надо признать, что санкции очень сильно бьют по России. Участие в Совете Европы для нее чрезвычайно важно – это если не индикатор наличия демократии и свободы, то хотя бы стремление к этим нормам и стандартам. Я как народный депутат Украины работаю на двух международных площадках, где присутствует Россия, – это ОБСЕ и Парламентская ассамблея стран Черноморского экономического сотрудничества, ПАЧЭС. В ОБСЕ Россия чрезвычайно активна, но ей не удается даже минимально улучшить свой имидж, потому что не хватает Совета Европы. С одной стороны, Россия в состоянии на уровне ОБСЕ проваливать любые инициативы, когда даются оценки членам организации, – там все решения принимаются консенсусом. С другой стороны, оценки России – крайне негативные, ее поддерживает буквально несколько государств.
– Какие страны в 2019 году должны быть в приоритете у украинских дипломатов? С кем необходимо работать?
– Здесь любое направление может быть как поддержано, так и оспорено. Казалось бы, наши европейские партнеры неизменны в своих принципах, но это не значит, что мы не должны обращать внимание на работу с ними. Они оценивают нас, исходя из того, что у нас происходит внутри государства. Наши ожидания могут не оправдаться в части западных партнеров, если мы не учитываем их представление о нормах демократии в Украине. Поэтому я всегда был бы благодарен партнерам, которые нас поддерживают, и очень внимателен к их настроениям. Я бы также уделял внимание государствам, которые входят в Организацию исламского сотрудничества, арабским странам. Мы получаем от них гораздо меньше голосов поддержки, чем могли бы. Ну и, конечно, мы должны высказывать все тем, кто выступает против естественных наших прав – Беларуси, Армении, которые, поддерживая Россию, не уважают нашу территориальную целостность и право на суверенитет. Мы не должны от них отвернуться, но нужно объяснять им нашу позицию.
– В течение годы мы слышали от различных украинских ведомств, что на пунктах пропуска на административной границе с Крымом будут созданы два центра оказания административных услуг, но это так и не было сделано. Почему так вышло, по-вашему?
– Трудно сказать. Средства на это были предусмотрены в бюджете Украины. Министерство по вопросам временно оккупированных территорий защитило проект, и его реализация началась. Пока не могу сказать ничего о результатах. У нас нет координации всех этих структур, которые занимаются Крымом, между собой, и, соответственно, нет четкого спроса за неразрешенные вопроса, которые самими же этими ведомствами и анонсировались.
– А что насчет поправок в украинское законодательство относительно Крыма?
– Мы закончили работу по подготовке изменений и дополнений в Конституцию Украину в части раздела 10 «Автономная Республика Крым», подготовили два законопроекта о статусе Крыма, крымскотатарского народа и о коренных народах в Украине, но, к сожалению, не собралась конституционная комиссия. Соответственно, президент не может внести их в Верховную Раду. Впрочем, он теперь это сможет сделать без нее, но посмотрим на его действия в течение 2019 года. Помимо этого, не удалось отменить закон «О свободной экономической зоне «Крым», из-за которого внутренне перемещенные лица имеют определенные затруднения в пользовании своими правами. Эти вопросы остаются за законодателем.
– Но ведь была и реальная помощь, не так ли?
– В 2018 году каждая семья политзаключенного в Крыму получила пусть и не очень большую помощь, но достаточно ощутимую, чтобы уже оказывать правовую помощь своим близким, лишенным свободы. Правительство Украины разово выделило каждой такой семье по 100 тысяч гривен. Мы настроены на то, чтобы принять постоянный закон и чтобы такая помощь не зависела от политических конъюнктур.
– Что просят у вас сегодня крымчане?
Коммуникация с людьми в Крыму – одно из важных наших действий
– Если попытаться обобщить и выразить одним словом – они требуют честного такого внимания. Они хотят, чтобы с ними говорили от имени украинского государства, чтобы с ними говорили политики, СМИ. Если их ожидания не будут оправдываться, они хотят знать правду: когда? Слово «когда», наверное, звучит чаще всего. О чем бы мы ни говорили, все заканчивается вопросом: «Когда?» Постоянная коммуникация с людьми в Крыму – наверное, одно из важных наших действий.
– Крымские татары ждали возвращения на родину 46 лет. Где найти силы, чтобы такой процесс пережить, дождаться и выстоять?
– Я исключаю, что нам придется ждать и бороться столько, сколько пришлось целому народу ждать возвращения на родину. Наше возвращение в Крым, а Крыма – под украинский суверенитет, возможно лишь тогда, когда люди в это будут верить и бороться. Каждый, кто сейчас в Крыму, – и крымские татары, и люди других национальностей, которые остаются верными Украине, которые просто не приемлют зло и несправедливость, которые убеждены в том, что в этом мире не сила должна решать все вопросы, а добро, – они должны ожидать этих изменений. А мы должны делать все, чтобы возвратиться к тем, кто нас ждет. Вера и действие – вот два таких слова, которые должны определять наше состояние.
(Текст подготовил Владислав Ленцев)
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: