Решат Аметов: первая жертва оккупации Крыма и военное преступление Путина

Впервые материал был опубликован в сентябре 2019 года

Решату Аметову 24 января 2020 года могло бы исполниться 45 лет. Он мог бы до сих пор находиться в списке без вести пропавших, если бы не случайность. Впрочем, его похищение вооруженными формированиями в Крыму в 2014 году было закономерным. Вашему вниманию ‒ совместное исследование Медийной инициативы за права человека и Украинского Хельсинкского союза по правам человека относительно обстоятельств похищения Решата Аметова и портрета его активизма, эксклюзивно предоставленное Радіо Свобода.

Глухой плач

Садовое общество в пригороде Симферополя.

3 марта 2014 года, около 11 утра.

Российское вторжение в Крым ‒ в разгаре.

«Я стояла на улице, пока ребенок спал. Слышу глухой плач. Вижу ‒ бежит соседка Зарина, прикрывает рот рукой, чтобы не напугать детей. Старший сын Али бежит за ней: «Ана, что случилось?» («Ана» ‒ на крымскотатарском «мама» ‒ ред.) Это был момент, когда Зарина узнала о похищении Решата».

Эту историю нам рассказывает Леране Хайбуллаева ‒ крымчанка, журналистка и маркетолог, до недавнего времени владевшая небольшим крымскотатарским учреждением «Крымский дворик» в Ирпене под Киевом.

Леране выехала из Крыма, обосновалась в киевском пригороде в 2016 году, потому что ей непросто было оставаться на оккупированном полуострове. До того момента она была соседкой семьи Аметовых. Ее мать ‒ одна из последних, кто видел Решата живым ‒ в то утро, когда его похитили, около 7.30, в маршрутке по дороге в центр города.

Именно Леране убедила жену Решата Зарину согласиться на распространение в сети информации о похищении ее мужа. Сообщение подхватили ее друзья, среди которых были журналисты, маркетологи, СММщики из разных областей. Так страна узнала о похищении крымскотатарского активиста.

«Пока не произошло похищение, мы почти не коммуницировали. По сути, мое общение с этой семьей началось с того, что я попросила Зарину принести фото Решата для поста в соцсетях о розыске. На третий день мы поехали в редакцию телеканала АТR. Почти каждый час они давали объявления о похищении Решата, рассказывали о приметах».

Таким образом, кстати, нашлось известное видео с похищением активиста, который сегодня является важным и иллюстративным для появления России в Крыму.

«В дальнейшем я поддерживала связь с Меджлисом. 16 марта мне позвонил в то время юрист Меджлиса Тейфук Гафаров, затем, 17-го поздно вечером, к Зарине приехали нынешний муфтий Крыма Эмирали Аблаев, Риза Шевкиев, они сообщили о том, что было найдено тело. У Зарины случилась истерика».

(Тейфук Гафаров ‒ юрист, бывший член Меджлиса крымскотатарского народа (сейчас его членство приостановлено), вскоре после аннексии Крыма перешел на сторону России, был вице-мэром Симферополя. Мы пытались выяснить, что именно о том вечере вспоминает Тейфук Гафаров, но на наше сообщение в соцсетях он не ответил ‒ авт.)

Тогда же женщину вместе с матерью Решата отвезли в Белогорск для процедуры опознания тела.

Это был Решат.

Почему мы взялись за этот материал

Решат Аметов ‒ одна из первых жертв оккупации Крыма. Он мог быть в списках без вести пропавших, но его изуродованное тело относительно быстро нашел случайный прохожий, житель Бахчисарайского района. Травмы на голове, шее, спине, бедрах, ногах украинское следствие идентифицировать не может, ведь в его распоряжении ‒ только фото, сделанные во время судмедэкспертизы. Сам Решат похоронен на Симферопольском мусульманском кладбище «Абдал». Поэтому даже причина смерти официально украинской стороной не установлена, доступа к месту совершения преступления и к телу ‒ нет.

Параллельно собственное расследование, как и во многих делах без вести пропавших в Крыму, ведут и российские силовики. Но учитывая отсутствие любого, кто был бы привлечен к ответственности (хотя причастные как минимум к похищению Аметова лица якобы были установлены еще в 2015 году), называть расследование эффективным не приходится, что является дополнительным аргументом в пользу и без того очевидной версии о причастности к похищению и убийству контролируемых Россией формирований.

По сравнению с другими крымскими трагическими историями, особенно теми, которые касаются без вести пропавших, о похищении Аметова известно немало. С другой стороны, противоречивым остается целый ряд фактов, которые, скорее всего, будут загадкой до тех пор, пока Крым будет находиться под контролем России. В условиях недоступности территории для следственных действий и даже для полноценных журналистских расследований это дело, естественно, обрастает слухами и мифами.

Если история убийства Решата Аметова относительно хорошо известна и описана в различных источниках, то зачем же мы, Медийная инициатива по правам человека совместно с Украинским Хельсинкским союзом по правам человека, взялись за этот текст?

Украинский Хельсинкский союз по правам человека (УХСПЧ) еще в 2015 году подал заявление в Европейский суд по правам человека от имени семьи Решата Аметова относительно насильственного исчезновения, лишения жизни со следами пыток, жестокого обращения, а также проведения неэффективного расследования обстоятельств его жестокого убийства, а следовательно, нарушения права на жизнь и отсутствия эффективных средств правовой защиты. В конце августа УХСПЧ готовит передачу в Страсбург очередных дополнений к жалобе ‒ в подтверждение того, что российская власть в Крыму сознательно саботирует следствие.

Задача медийной инициативы за права человека в этом случае состояла в том, чтобы собрать всю известную на сегодня информацию в одном материале: о личности Решата Аметова, его взглядах и общественной деятельности, а также обстоятельствах его похищения и смерти, а также все связанные с этим версии и правдоподобные догадки. В этом материале мы публикуем также несколько фактов и визуальных материалов, ранее в СМИ не опубликованных.

Семья и биография

Дед Решата, Кадыр Аметов, был резидентом разведгруппы советской армии в Крыму во время Второй мировой войны. Он ‒ гордость семьи. На канале YouTube можно даже найти короткое видео, подготовленное крымскими телевизионщиками уже после похищения и убийства активиста.

Отца Решата Аметова давно нет в живых. В свое время он был активным участником крымскотатарского национального движения в депортации в Узбекистане. После ранней смерти мужа мать Решата растила его и еще двух детей (Рефата и старшую сестру Айше) самостоятельно.

Словом, вся семейная история ‒ насквозь героическая. Очень вероятно, что это обстоятельство также повлияло на Решата.

Сам Решат учился на строителя в Национальной академии природоохранного и курортного строительства в Симферополе. Кроме строительных работ, зарабатывал на жизнь автоперевозками ‒ на автомобиле, оставшемся в наследство от отца.

По словам Леране Хайбуллаевой, Решат Аметов был довольно замкнутым человеком, дружеских отношений у них с соседом не было. Впрочем, наша собеседница характеризует его как вежливого человека, хорошего хозяина («все в доме делал своими руками»), внимательного к детям отца. А еще он интересовался Махатмой Ганди и слушал классику ‒ Бетховена, Моцарта.

«Вы можете это представить?» ‒ риторически восклицает соседка Аметовых.

Благодаря фото, которые нам удалось сделать на той улице, где жил Решат, можем представить, как здесь звучал Моцарт.

Борец против несправедливости

Несмотря на такую наследственность, Решат не был активистом с юности. К общественной деятельности его подтолкнули определенные обстоятельства в жизни, считает его родной брат Рефат Аметов. Рефат до сих пор живет в Крыму.

Он рассказывает, что, ориентировочно в 2012 году, Решат Аметов работал водителем в юридической фирме. Именно в это время семья начала замечать, что Решат постоянно цитирует законы и вообще существенно продвинулся в знании законодательства и понимании своих прав. Выяснилось, что он постоянно консультируется с юристами, которых подвозит.

В тот же период Решат и становится активистом ‒ таким образом он реагирует на те или иные несправедливые, по его мнению, ситуации, с которыми сталкивается лично он и его семья.

Рефат в разговоре с нами вспоминает одну из первых таких историй: представители местных органов власти заставляли Решата вступить в садовое общество, он отказывался, ссылаясь на Конституцию Украины и право не вступать в любые организации, среди прочего, предусматривающие уплату вступительных взносов. В ответ в доме Аметовых выключили свет. Тогда, в мае 2013 года, Решат вышел на площадь Ленина в Симферополе с детьми и пенопластовым транспарантом «Голодовка» и объявил, что отказывается от еды, пока его требование не будет выполнено. Говорят, на него пытались нажать и уговорить уйти с площади, в том числе сотрудники СБУ (ныне эти люди могут находиться на службе в ФСБ России). Конфликт вышел на уровень в то время председателя Совета министров АРК Анатолия Могилева, и, в конце концов, история завершилась победой Аметова. Казалось бы, мелочь ‒ вступление в садовое общество, но все это время, вплоть до разрешения ситуации в пользу Аметова, он оставался непреклонным в своей позиции.

Леране рассказывает, что уже после того, как нашли тело Решата Аметова, помогая его семье разбирать вещи, она нашла в гараже тот кусок пенопласта, на котором лаком для ногтей было написано «Голодовка».

В целом активизм Решата Аметова варьировался от требований своевременных выплат для помощи детям до обустройства местного сельского мусульманского кладбища. «Тогда он меня (и не только) очень удивил своим желанием и уровнем подхода к решению вопроса: нашел какой-то закон, регулирующий эту сферу. В совокупности с требованием установить табличку на трех языках ‒ это был кошмар для сельского главы», ‒ рассказывает Рефат Аметов.

Трехъязычная табличка, о которой вспоминает Рефат, ‒ это очередная гражданская битва Решата с местными властями уже осенью 2012 года за то, чтобы вывесить на Перовском поселковом совете название населенного пункта в том числе и на крымскотатарском языке. Решат даже радостно сообщил о своей победе друзьям в соцсетях и анонсировал дальнейшие «битвы» за благоустройство общественного пространства, на этот раз ‒ детской площадки. Очевидно, что новые победы побудили активиста и дальше бороться за свои права, а также права сообщества.

Кстати, вывеска на Перовском сельсовете и сегодня, уже при российской власти, трехъязычная.

Соседка Решата Леране добавляет, что он добивался также, чтобы в свидетельстве о рождении его детей имя записали в формате, который использовали до депортации крымских татар. И ему снова удалось.

«Он видел в этом признаки своей идентичности как крымского татарина ‒ если не хозяина, то хранителя этой земли, ‒ считает Леране. ‒ После того как он вышел на площадь с детьми, о нем говорили: «О, какой-то городской сумасшедший!» На самом деле он был личностью с обостренным чувством справедливости. Нам всем, каждому крымскому татарину, надо быть как Решат Аметов».

Крымскотатарский активист, глава Центральной избирательной комиссии Курултая крымскотатарского народа Заир Смедляев, оставшийся на полуострове и регулярно посещающий судебные заседания по политическим делам, знал Решата Аметова задолго до аннексии Крыма. Он говорит, что Решату были присущи готовность принести себя в жертву и определенный революционный романтизм.

Об этом говорит и Леране.

«Это история о революционере-романтике, который до конца не понял, что происходит и с чем он столкнулся», ‒ добавляет Леране, размышляя о драматической истории своего соседа.

Собственно, таким образом можно описать большинство из тех, кто был похищен или пропал без вести в аннексированном Крыму весной 2014 года.

Случайная жертва или закономерное преследование?

И все же ‒ можно ли считать Решата Аметова случайной жертвой российской аннексии? Или его убийство было закономерным с точки зрения его деятельности и гражданской позиции?

Мы пытались проанализировать страницы в соцсетях Решата и его круг общения, чтобы сделать сбалансированный вывод о его взглядах.

Рефат Аметов вообще считает, что путь его убитого брата к трагедии можно пошагово проследить в Фейсбуке.

С начала событий на Майдане в Киеве настроения на его странице действительно нагнетаются с каждым днем.

Например, во многих сообщениях повторяется фраза «ВЕЧНАЯ СЛАВА ГЕРОЯМ, павшим в борьбе с ряяяяяяяссссссссссссыыыыыыыыыыййййййййййййййййкый империей!!!»

Этим комментарием он сопровождает многочисленные новости, связанные с событиями в Крыму и не только.

Негативное отношение Аметова к российской аннексии Крыма очевидно.

Судя по сообщениям, Евромайдан Решат воспринимал положительно, так как распространял майдановские мемы и изображения, постил фото из Киева и поддерживал требование подписать соглашение об ассоциации с ЕС. Создается впечатление, что прежде всего его увлекали проявления народной солидарности и гражданской активности.

Что касается крымскотатарской общины, то активист распространяет на своей странице информацию и высказывания как представителей Меджлиса крымскотатарского народа, так и организаций, находившихся с последними в конфронтации. К примеру, «Милли Фирка», которая и до аннексии считалась пророссийской.

В то же время очевидно, что Решат имел собственные взгляды на то, каким образом должна быть решена судьба его народа, а именно ‒ поддерживал идею о приобретении крымскими татарами права на самоопределение и упрекал сообщество в недостатке солидарности.

Эти идеи Аметов обсуждал, в том числе, с соратником Недимом Халиловым, крымскотатарским активистом, депортированным в Узбекистан уже российскими властями Крыма в связи с тем, что так и не сменил еще со времен распада СССР зарегистрированный в депортации в Средней Азии паспорт. Халилов постоянно общался с Решатом с лета 2013 года в рамках деятельности, как он сам объясняет, «Рабочей группы по резолюциям траурных митингов крымских татар».

Последний раз они имели возможность поговорить в феврале 2014 года.

«Мы встретились ориентировочно 22 или 23 февраля. Он мне передал оригинал своего заявления в адрес Перовского сельсовета и его ответ. Попросил использовать эти документы так, как я посчитаю нужным. После этого я его не видел», ‒ рассказывает Халилов.

Когда Халилов говорит о документах, то имеет в виду заявление председателю Перовского сельсовета Корнееву, которое он после исчезновения Решата разместил в фейсбук-группе «Движение сопротивления крымских татар». В документе Аметов просит внести в его паспорт сведения о принадлежности к крымскотатарской национальности. В случае отказа он обещает аннулировать гражданство Украины.

Среди опубликованных документов есть и ответ председателя сельсовета, в котором говорится, что сделать такую запись, не предусмотренную украинским законодательством, невозможно.

Заир Смедляев рассказывает также, что взгляды Аметова не зависели от окружающих.

«Он очень остро реагировал на события на Кавказе, в Чечне, Татарстане, Башкирии, на репрессии в России. Остро переживал и события, происходившие в Крыму, в частности, попытки во время президентства Януковича расколоть крымскотатарское сообщество. Он часто спрашивал себя и людей вокруг: что можно сделать, чтобы крымские татары объединились и дали отпор репрессиям? ‒ вспоминает Заир. ‒ Он прекрасно понимал, с чем Россия придет в Крым. Время от времени он заходил ко мне, мы общались, дискутировали. Он не делал себе кумира ни из кого: будь то президент или лидер крымскотатарского народа, или председатель Меджлиса. Он отстаивал свою собственную точку зрения, критиковал всех, кто, по его мнению, заслуживал критики».

Последний раз Заир и Решат виделись в конце зимы 2014 года, накануне митинга 26 февраля, когда «России еще не было, но уже было предчувствие». Тогда Решат также критиковал, как ему казалось, бездействие лидеров крымскотатарского сообщества, а Заир Смедля пытался ему доказать: делают все возможное.

Мы связались также с крымскотатарской организацией «Милли Фирка», до сих пор существующей и успешно функционирующей в Крыму, в отличие от, например, запрещенного и криминализованного (вопреки приказу Международного суда ООН) Меджлиса крымскотатарского народа. Там нам подтвердили, что Решат никогда не был членом этой организации, хотя нынешний руководитель лично знал Аметова из-за проведения им упомянутой выше акции в центре Симферополя.

День похищения

Последняя акция Решата не была неожиданной. По крайней мере, не для его фейсбук-друзей. Свое намерение выйти на площадь с протестом он анонсировал несколько дней ‒ а именно с 28 февраля. Его пост в соцсетях звучит как вызов (грамматика и пунктуация сохранена ‒ авт.): «Орентировочно на понедельник выду к совмину, стоячий протест. А вам СЛАБО???»

Через несколько лет после убийства Решата эта его фраза, ставшая знаменательной, была установлена на его могиле. Кто именно ее установил ‒ неизвестно. Фото сделано в 2017 году.

Он сдержал свое обещание. И в понедельник, 3 марта, около 9 утра вышел на площадь Ленина в Симферополе к зданию Совета министров. Правда, его мотивирующее сообщение не сработало ‒ протест активиста остался одиночным.

Такой вид площадь Ленина в Симферополе имеет сегодня.

На тот момент площадь Ленина была окружена по периметру «зелеными человечками», то есть российскими военными без опознавательных знаков, и незаконными вооруженными формированиями, известными как «самооборона Крыма», также участвовавшими в аннексии полуострова. Это было не хаотичное, а четкое военное расположение. И еще предстоит выяснить, с чем это связано: с попыткой избежать любых массовых собраний на площади или с еще какими-то задачами или событиями, которые могли происходить в то время в Совете министров Крыма.

Так или иначе, здесь, на площади Ленина, в окружении российских кадровых военных (присутствие которых Москва сначала активно отрицала, а потом это признал сам Путин ‒ авт.) и «самообороны Крыма» Решат в одиночестве провел несколько часов ‒ около 11 утра его схватили, затащили в машину и увезли в неизвестном направлении.

Эти несколько часов также зафиксированы на видео. На 9-й минуте видео можно увидеть, как Аметова выводят с площади. За несколько минут до этого он разговаривал по телефону. С кем именно, о чем ‒ неизвестно.

Понимал ли Аметов, что такая акция ‒ крайне рискованна? 2 марта, за день до пикета, он распространяет в Фейсбуке вот такое изображение.

Возможно, Решат не вполне осознавал всю опасность, возможно, наивно полагал, что безоружного человека не тронут и «русский друг» не выстрелит, но он точно понимал и не питал иллюзий относительно того, с чем имеет дело Крым и кто его будет ждать на площади Ленина.

Протестная атмосфера в Крыму

26 февраля состоялась последняя масштабная многотысячная проукраинская акция в Крыму. Мирное собрание под Верховной Радой Крыма завершилось столкновениями с пророссийски настроенными участниками параллельного митинга, гибелью двух человек и травмами других участников акций. В дальнейшем российская власть в Крыму устроила показательный судебный процесс над участниками проукраинской акции из числа крымских татар, который стал известен как «дело 26 февраля».

После этой знаковой даты отдельные акции проукраинских сил еще происходили, но в значительно меньших масштабах, в атмосфере страха. Участники этих митингов вполне осознанно шли на риск.

Например, брат Решата, Рефат Аметов напоминает об акциях крымских татар, которые выстраивались цепью вдоль дорог и держались за руки.

«Но это были акции «за мир», а Решат вышел, хотя и с мирной, но с совсем другой идеей ‒ «Я имею право».

Именно за это, как считает Рефат, его брат и был убит.

Акция Решата в течение этих лет уже обросла мифами и версиями, друг другу противоречащими.

Возможно, хотя бы несколько из этих спорных моментов могла бы прояснить вдова Решата, Зарина, но от общения с нами она отказалась. Это было прогнозируемо. И может объясняться не только тем, что с марта 2014 года Зарина дала довольно много интервью, но и тем, что сейчас женщина оказалась в изоляции со стороны крымскотатарского сообщества. Ее нынешний сожитель, гражданин Турции Юсуф Айтан, с которым она уже имеет общего ребенка, выступал пострадавшим в известном политическом «деле Веджие Кашка», в рамках которого были задержаны и длительное время находились под стражей Бекир Дегерменджи, Асан Чапух, Руслан Трубач и Кязым Аметов (в апреле 2019 года российский суд в Крыму вынес им условный 3-летний приговор). Сама Зарина Аметова проходила свидетелем обвинения по делу против крымских татар, большинство из которых ‒ пожилые люди с тяжелыми заболеваниями и одновременно ‒ пользуются уважением в крымскотатарской среде.

Итак, о каких именно спорных моментах относительно похищения Решата Аметова идет речь? Их по крайней мере два.

Был ли Решат в военкомате?

Информация о возможной попытке Решата Аметова записаться в украинскую армию добровольцем курсировала в медиа с момента исчезновения активиста. Об этом говорят чуть ли не как о факте. Но подтверждений таких намерений Решата нам найти не удалось. Все же заезжал он в военкомат (а если да, то в какой именно) или сразу поехал на площадь Ленина с протестом ‒ пока остается загадкой.

Рассказывая о ходе событий в день похищения Решата, его соседка Леране говорит: «В семье Аметовых принято было информировать, куда идет муж или жена, ведь постоянно была потребность ухаживать за маленькими детьми. Зарина знала, что муж едет в военкомат, пыталась отговорить его от этой идеи, даже накричала на него: «Дурак, зачем тебе это нужно?! У тебя трое детей». Но он от своей идеи не отказался».

Заир Смедля вспоминает в комментарии МИПЧ: «Он как будто приходил в военкомат, но ему там отказали».

А вот Рефат Аметов, проводивший собственное расследование после похищения брата, подозревает, что его погибший брат сказал жене неправду, что на самом деле в военкомат он даже не собирался, а сразу поехал на площадь Ленина. Свою версию Рефат обосновывает тем, что на следующий день после исчезновения, 4 марта, сам приезжал в районный военкомат с паспортным фото Решата, но там его заверили, что мужчины с такой внешностью не видели. Рефат также звонил в республиканский военкомат, там ему так же сообщили, что мужчина с названными приметами к ним не приходил.

Установить точно, был Решат в военкомате или нет, пока вряд ли реально. Единственная возможность узнать эту информацию ‒ проследить перемещения его мобильного телефона. Это должно сделать следствие. В том числе украинское.

При этом, оценивая достоверность информации, которую Рефату могли предоставлять в военкоматах, не стоит забывать, что по крайней мере один из них ‒ республиканский ‒ уже в то время служил (или готовился к этой роли) местом незаконного содержания похищенных проукраинских активистов. И, по одной из версий, туда попал и сам Решат. Могли в таких условиях люди, в тот момент находившиеся в военкомате, сказать Рефату правду? Вряд ли. В то же время, если активист все же приезжал в военкомат с желанием дать отпор российским войскам, на него могли обратить внимание как на человека, который не просто выступает против России, но и готов к активному действенному сопротивлению. Не могла ли история Решата Аметова завершиться настолько драматично именно в связи с демонстрацией его решимости? Вспомним, например, Тимура Шаймарданова, имевшего репутацию человека, будто бы создающего в Крыму некое подобие подполья, он стал жертвой насильственного исчезновения в мае и до сих пор не найден. Или Василия Черныша, бывшего сотрудника севастопольского СБУ, активиста Автомайдана, так же безвестно исчезнувшего во время «русской весны». Так происходило с тем, кто казался оккупантам особенно угрожающим. Впрочем, это только одна из версий, которую выдвигает МИПЧ. Далее в этом тексте мы опишем другие версии, о которых вспоминают наши собеседники. А пока вернемся к событиям утра 3 марта 2014 года и еще одному спорному вопросу.

Был ли у Решата плакат?

По словам Леране Хайбуллаевой, когда Решат вышел на протест, он держал в руках плакат, на котором было написано что-то вроде «Вон из Крыма!»

Но брат Решата Рефат, в свою очередь, утверждает, что «никаких плакатов у него не было». Он говорит, что иначе мы бы этот плакат увидели на упомянутом выше видео, зафиксировавшем площадь Ленина 3 марта, в том числе, в момент пребывания там Решата. Так же и любые «провокационные действия» в отношении российских военных, которые появились в деле об убийстве Решата, расследуемом российским следствием в Крыму.

Кстати, здесь есть интересный момент. Если российские следственные органы действительно обвиняют Решата Аметова в провоцировании российских военных 3 марта, ‒ то тем самым они признают российское военное присутствие в Крыму до так называемого референдума 16 марта. В то же время, все эти годы Москва активно отрицает, осуществлявшийся контроль над территорией Крыма до момента так называемого «присоединения» ‒ появления договора об этом, то есть до 18 марта. И именно доказательству обратного (т.е. присутствия российских войск в Крыму и осуществление контроля, по меньшей мере, с 27 февраля) была посвящена львиная доля одной из межгосударственных жалоб Украины против России в Европейском суде по правам человека.

По версии Рефата, его брат просто стоял между рядами так называемых дружинников и российских военных с автоматами, которые выстроились на площади по периметру. Его оттуда вроде пытались выгнать, но он заявлял: «Я имею право здесь быть». Пока он там стоял, время от времени он заводил речь с представителями вооруженных формирований.

«Он не собирался с ними воевать, ‒ убежден Рефат, ‒ он просто декларировал свое право быть там».

Но для оккупационных сил это, очевидно, оказалось равнозначным объявлению войны.

Авто с двумя пятерками

На известном видео, запечатлевшем похищение Аметова (попытки пройти по цепочке ссылок для выявления первоисточника и автора этой записи, к сожалению, оказались неудачными), видно, как Решата сажают в черный автомобиль марки «Шевроле Лачетти». Номера видно только частично ‒ но в них точно фигурируют две пятерки. Это одна из немногих доступных украинскому следствию зацепок, которые полиция пыталась использовать.

По информации наших источников в правоохранительных органах, один из четырех томов дела об убийстве Аметова посвящен попыткам полиции найти машину. Правда, искали только на подконтрольной правительству территории. Надлежащие поручения разошлись по всем областям Украины, оперативные сотрудники опросили владельцев всех найденных черных авто упомянутой марки с двумя пятерками в номерах. Но никакой ценной для следствия информации выяснить не удалось. Наш источник предполагает, что номера на зафиксированном авто вполне могут быть «фейковыми». «Это нормальная практика в оперативной работе, ‒ говорит правоохранитель. «Засвеченный» автомобиль также могли просто сжечь, такое тоже случается в различных криминальных историях», ‒ рассказывает полицейский. Соответственно, шансов найти машину, тем более на материковой части Украины, по определению немного.

Все эти следственные действия проводило Главное управление Национальной полиции в АР Крым. В декабре 2018 года прокуратура сменила квалификацию в производстве относительно похищения и убийства Решата Аметова ‒ со статьи 115 Уголовного кодекса Украины («умышленное убийство») на статью 438 («нарушение законов и обычаев войны»), и по подследственности производство передали в Главное управление СБУ в Автономной Республике Крым, работающее сейчас в Херсоне. Но, как стало нам известно в августе 2019 года, дело было передано обратно Национальной полиции в АР Крым, ‒ по словам наших собеседников из числа правоохранителей, в связи с тем, что «СБУ за 8 месяцев ничего не сделала».

Что произошло после похищения?

Никакой проверенной и подтвержденной информации о перемещении активиста после его похищения пока не обнародовали. Впрочем, во время написания этого материала нам удалось кое-что выяснить.

А именно: по информации наших источников, данные мобильных операторов свидетельствуют, что сразу после похищения Решата Аметова привозили в офис «Русского единства» на улице Карла Либкнехта (Долгоруковский) в Симферополе. В то время здесь располагался один из штабов «Самообороны Крыма». Там его телефон включался раз. Такой вид это печально известное место имеет сегодня.

Печально известное ‒ еще и потому, что двери именно этого офиса фигурируют в деле «крымской четверки», в рамках которого были задержаны и осуждены активисты Олег Сенцов, Александр Кольченко, Геннадий Афанасьев, Алексей Чирний. Именно здесь содержались заложники, которых хватали тогда пророссийские силы. По крайней мере, отдельные люди и, по крайней мере, какое-то время.

Среди тех, кто занимался допросами в этом помещении, был, в частности, боевик Армен Мартоян (позывной «Самвел»), которого полиция АРК в прошлом году объявила в розыск как командира «4-й роты Крымской самообороны, в том числе в связи с фактами незаконного лишения свободы Геннадия Балашова. Украинские правоохранительные органы сообщали также о внесении Мартояна в перечень лиц, разыскиваемых Интерполом, хотя по состоянию на сейчас, по крайней мере, в публичной части списка Мартоян отсутствует.

Информация о возможных дальнейших перемещениях Решата Аметова крайне противоречива. Можем только высказывать догадки и версии, надеясь на то, что хотя бы украинское следствие сделает все возможное, чтобы проверить и опровергнуть или подтвердить их.

Вероятной остается версия о том, что после офиса на Либкнехта Решата Аметова могли транспортировать в республиканский военкомат, где также содержались многочисленные заложники. Но если офис использовался, скорее, как некий транзитный пункт, где осуществлялись поверхностные первоначальные допросы, то в военкомате заложники оставались надолго. Всех без исключения известных нам заложников мужского пола, содержавшихся здесь, ‒ пытали.

Вот что может свидетельствовать в пользу этой версии.

Похожая схема перемещений других заложников и вероятные свидетели

По маршруту офис-военкомат перемещался один из заложников незаконных вооруженных формирований, проукраинский крымский активист Михаил Вдовченко, пострадавший именно за выражение проукраинской позиции во время акций весной 2014 года. Его историю мы описывали в материале еще в 2015 году: после похищения 11 марта Михаила доставили в офис на Либкнехта, где его, в том числе, допрашивал Мартоян, а дальше он оказался в республиканском военкомате.

Возможно, то же произошло и с Решатом?

Но есть обстоятельства, которые эту версию ставят под сомнение.

Решат был похищен на пять дней раньше, чем произошел захват военкомата. Точнее ‒ чем медиа узнали об этом захвате. Первое сообщение об этом было опубликовано 8 марта российской редакцией ВВС, информацию сразу подтвердило также украинское Минобороны. Но значит ли это, что Решата в военкомате быть не могло? В конце концов, его могли переместить туда и позже, уже после взятия здания под контроль пророссийскими силами и российскими силовиками, а до того времени удерживать в другом месте.

Республиканский военкомат сегодня. Такая отдаленная дистанция ‒ единственный безопасный вариант сделать фото стратегического объекта и не привлечь лишнего внимания.

На всякий случай мы поинтересовались у тех, кто в марте содержался в этом помещении, не вспоминают ли они что-либо, что может указывать на то, что в военкомате мог содержаться крымскотатарский активист.

«К сожалению, не помню ничего такого, что касалось бы Решата или чтобы вообще татарские имена упоминались», ‒ говорит Михаил Вдовченко. Но добавляет: «Единственное что ‒ было ощущение, что кого-то там, в подвале, убили, потому что они ссорились, говорили о неотмытой крови и использовалось слово «жмур». Это было в самый первый день моего содержания. Я не очень хорошо помню, что именно говорили, поэтому пишу об «ощущении» как сумме намеков, сигналов и отрывков фраз».

Все это Михаил слышал 11 марта, и он ‒ не единственный, кто рассказывает о признаках, которые могут указывать на то, что в эти дни там находился Решат, и именно там его убили.

Андрея Щекуна, координатора крымского Евромайдана, похитили на два дня раньше, чем Михаила Вдовченко ‒ а именно 9 марта. И он рассказывает о тех же сигналах и намеках в тот же день, о которых идет речь в словах Вдовченко.

Щекун почти уверен: то, что он слышал, ‒ могло быть убийством активиста.

«Во-первых, совпадают даты ‒ и похищение, и нахождение тела Решата Аметова, ‒ аргументирует Андрей. ‒ Во-вторых, о других случаях, когда человек был убит пытками, нам не известно. Еще один аргумент: других мест, кроме военкомата, где бы удерживали пленных в Симферополе, ‒ не было. По крайней мере, нам о них не известно».

События 11 и 12 марта Андрей Щекун рассказывает так.

Во вторник, 11 марта состоялся второй допрос евромайдановца, после которого он в течение всей ночи был без сознания, и только утром 12 марта пришел в себя.

«Это было утро. Тишина. И тут ‒ ведро падает. Крик, всплеск. Такое впечатление, что уборщица увидела мертвого человека и соответственно отреагировала ‒ женщина вскрикнула, из ее рук выпало ведро. И охранники очень испугались и начали ее выводить. Прозвучала фраза: «Кто ее сюда пустил?! Она не должна этого видеть!» Я рассуждаю с точки зрения психологии: если бы там был живой человек, реакции такой бы не было. К тому же, если бы человек был жив ‒ он бы стонал, какие-то звуки издавал, или к нему подходили бы охранники били бы, говорили о «майданутых». Но ничего такого слышно не было».

Но даже если предположить, что человек был мертв, то это мог бы быть кто-то другой, кто-то из жертв насильственных исчезновений? Вряд ли, потому как по крайней мере известные нам исчезновения без вести происходили позже. Если это был не Решат, это означает, что мы не знаем еще по крайней мере об одном убийстве, которое могло произойти в начале оккупации Крыма.

Мы пообщались также с активистами Автомайдана Алексеем Гриценко и Сергеем Супруном, которые также содержались в помещении военкомата, правда, несколько позже ‒ в течение одних суток с 13 марта (потом были перевезены в Севастополь). Они не помнят ничего, что могло бы указывать на содержание там Решата Аметова или любого другого крымского татарина. Но стоит учитывать, что находились они там непродолжительное время и вообще заложников здесь удерживали с закрытыми глазами.

Обнаружение тела

Тело Решата Аметова было найдено в селе Земляничное Белогорского района Крыма.

(Из Симферополя в Керченском направлении, проезжаем 45 км ‒ Белогорск, дальше 23 км ‒ Земляничное. Когда направо поворачиваем, от трассы 3 км. А между селом и трассой ‒ садочек заброшенный. От проселочной дороги ‒ метров 40.)

Об обнаружении тела, которое может принадлежать Решату, его семье сообщили правоохранительные органы. По нашей просьбе крымскотатарскому правозащитнику Абдурешиту Джеппарову удалось пообщаться с жителем района, обнаружившим тело активиста. Он рассказывает обстоятельства этой истории.

15 марта, в день так называемого референдума, 48-летний житель села Земляничное (по понятным соображениям его имя не публикуем) по дороге к собственному паю выехал на участок между трассой и деревней. По объективным причинам мужчина отошел в сторону от дороги метров на 15, к заброшенному саду. Там он увидел что-то закопанное под небольшим слоем земли и решил проверить, что это. Это оказалась часть головы мертвого человека. Тело находилось под 10-15-сантиметровым слоем земли. Когда мужчина оправился после первого шока, то вызвал милицию. Прибывшие правоохранители зафиксировали, что тело было найдено на расстоянии 1 километра от Земляничного, в 50 метрах справа от дороги.

Когда тело извлекли из земли, оказалось, что закапывали его нагишом. Все органы были на месте, но при этом на теле были заметны многочисленные следы побоев. Решающим, по словам этого свидетеля, стал удар острым предметом между виском и лобной частью головы ‒ причем ударов было два. Он считает, что до нахождения тело могло пролежать в земле несколько дней.

Мужчину, который нашел тело, несколько раз вызывали на допрос ‒ сначала в Белогорск, а затем в Симферополь. Сегодня он имеет статус свидетеля в уголовном деле, расследуемом оккупационными правоохранительными органами.

Свидетелей того, как тело Аметова закапывали в Белогорском районе, нет. Точнее, о них неизвестно. Но даже если бы они были, то вряд заговорили бы об этом сейчас.

По слухам, есть, впрочем, свидетели сожжения одежды и мобильного телефона активиста, остатки которых были найдены на обочине дороги, в том же Белогорском районе, но в селе Русское, на относительно значительном расстоянии от тела. Но ни найти этих свидетелей, ни пообщаться с ними нам не удалось. Так же по слухам известно, что сожжение это происходило 3 марта, то есть в день похищения Решата. Но означает ли это, что его сразу убили? Вряд ли. Ведь, по выводам патологоанатома, смерть активиста наступила за несколько дней до нахождения тела, то есть ориентировочно через неделю после похищения. Итак, все это время его могли содержать (возможно, неподалеку) раздетым, что могло быть как попыткой предотвратить бегство заложника, так и психологическим давлением на него. По крайней мере, о применении таких методов психологического давления в других случаях во время российско-украинской войны известно.

Еще одно важное обстоятельство, которое стало известно из выводов эксперта: жестокие побои и прокол черепа Решат получил за несколько часов до смерти. То есть, если верить этой информации, можно утверждать, что ориентировочно 10-12 марта активист был замучен и убит, затем тело закопали, а через несколько дней, а именно 15 марта, он был найден случайным прохожим.

Были ли на теле наручники?

С эпизодом эксгумации тела связан еще один спорный вопрос.

Рефат Аметов утверждает, что рядом с телом его брата были найдены наручники. В то время как свидетель, нашедший тело, дважды подтвердил в общении с Абдурешитом Джеппаровым, что наручники были на ногах и руках мертвого Аметова. К тому же, они были черными. При изъятии тела из земли он услышал от представителей прокуратуры и милиции, это военные наручники, которыми пользуется крымская «самооборона».

Правозащитник считает, что убийцы могли сковать ноги и руки жертвы, чтобы ее было легче и удобнее тащить по земле.

По нашей информации, на глазах мертвого активиста была клейкая лента, которую намотали на повязку из ткани. Этот «стиль» в обращении с заложниками можно встретить и в других историях ‒ в частности, на Донбассе.

В случае, если подтвердится, что черные наручники все же были на теле, ‒ мы попытались верифицировать информацию об их использовании и самом существовании. Один из бойцов-спецназовцев украинской армии объяснил МИПЧ, что в Вооруженных силах Украины такими наручниками не пользуются, и они могут разве что быть приобретенными «на стороне». Но купить спецсредство (которым являются наручники) не такая простая задача. Теневой рынок наручников доступен не каждому, и будет сложно остаться незамеченным, если попробовать купить наручники, например, в сети. Впрочем, такие наручники ‒ без маркировки, что делает их очень выгодными по сравнению с ведомственными, которые имеют соответствующие идентификационные отпечатки. Но и эту проблему при желании можно устранить. Вот, например, фото наручников, которое нам предоставил бывший боец спецподразделения «Беркут». Как видим, идентификационный номер здесь скрыт. Даже если похитители и/или убийцы Аметова чувствовали себя абсолютно безнаказанными, они вряд рисковали бы, оставляя на теле жертвы наручники с маркировкой. Если же маркировка все же есть ‒ это является еще одним индикатором того, насколько безнаказанными они себя чувствовали.

Предполагаемый ход событий

Следовательно, можно предположить, что ход событий был таким: Решата Аметова похищают утром 3 марта, сначала везут в штаб «самообороны Крыма», где проводят первые допросы, в этот же день его вывозят в Белогорский район, где раздевают, вещи поздно вечером сжигают, а самого Аметова содержат некоторое время в неизвестном месте ‒ избитого, но живого. Когда военкомат захватывают и начинают свозить туда заложников из числа проукраинских активистов, туда же перевозят и Аметова. Что заставило оккупационные силы убить Решата после почти недели содержания его в заложниках, к тому же с такой жестокостью, ‒ остается только догадываться. Убийство могло произойти уже в военкомате ориентировочно 10 или 11 марта. Поэтому Михаил Вдовченко слышал о теле убитого человека и не отмытой крови 11 марта, рано утром 12-го тело могла случайно увидеть уборщица, о которой рассказывает Андрей Щекун, тогда же тело вывезли и выбросили в посадку, где оно и было найдено через несколько дней, 15 марта, накануне так называемого референдума. Было найдено совершенно случайно и, очевидно, в план похитителей и убийц это не входило. Остается также открытым вопрос ‒ зачем тело прикопали относительно недалеко от места, где была сожжена его одежда и личные вещи сразу после похищения. Ответ может быть банальным: где-то здесь могли располагаться какие-то особые помещения, связанные с похитителями и убийцами. Так же как, например, по делу одного из освобожденных «узников Кремля» Александра Костенко, которого, по его собственным словам, сразу после похищения вывозили к дому, принадлежавшему одному из бывших украинских, а ныне российских правоохранителей, который использовался им, в том числе, как застенок. В любом случае, учитывая то, что место сожжения одежды, которое состоялось сразу после похищения, и место, где тело Аметова было прикопано только через неделю, ‒ фактически совпадают (в масштабах Крыма), можно предположить, что и сожжение одежды и прикапывание уже убитого активиста (а соответственно, вероятно, и само убийство) осуществляли одни и те же люди.

В течение нескольких месяцев подряд мы пытались выйти на связь с российскими правозащитниками, еще в 2014 году работавшими в Крыму и пытавшимися выяснить возможное местонахождение Решата, используя кавказские методики поиска похищенных российскими силовиками людей, но они отказались предоставлять нам какую-либо информацию. Также журналист одной из постсоветских стран, относительно недавно посещавший Крым и готовящий сюжет об Аметове, сначала согласился на контакт, но в дальнейшем прекратил отвечать на сообщения.

Кто мог быть причастен к похищению и убийству Аметова

Ночью 6 марта Рефат Аметов пришел в штаб-квартиру «крымской самообороны» в Симферополе и принес фото брата. Там не предоставили никакой информации и попросили прийти 7-го, но и на следующий день человека на фото никто не узнал. По крайней мере, никто в этом не признался. В конце концов, Рефату удалось пообщаться с самим командиром незаконных вооруженных формирований, а ныне депутатом Госдумы России Михаилом Шереметом. Подробности этого общения Рефат не разглашает.

Мы обратились с запросом к Михаилу Шеремету (который в Украине находится в розыске) о том, известно ли ему что-нибудь об обстоятельствах исчезновения Решата Аметова и о причастности к этому подконтрольных ему вооруженных формирований. После направленного в Фейсбуке запроса (других официальных контактов найти сначала не удалось) ответа не получили. Далее мы обратились к его помощникам ‒ один из адресатов, Анна Педос, подтвердила, что является помощницей Шеремета, но ответа на запрос не предоставила.

По информации Крымской правозащитной группы, по состоянию на декабрь 2014 года, трое похитителей Аметова, зафиксированных на видео, уже были идентифицированы российским следствием, их вроде бы даже задерживали ориентировочно в 2015 году.

«Людей, которые причастны к похищению, не тронут, ‒ уверен Рефат Аметов. ‒ Они выступали в качестве добровольцев, над ними были спецслужбы. Следователь утверждает, что они не виноваты, а лица, отдававшие соответствующие приказы, ‒ не установлены».

Заир Смедля подтверждает эту информацию: лиц, принимавших участие в непосредственном похищении Аметова, российские правоохранительные органы идентифицировали. «Один из них, или даже несколько из них, вроде бы уехали на Донбасс [воевать]. Следствие прекратили в связи с отсутствием доступа к подозреваемым, рассчитывают на то, что дело удастся замять, ‒ рассказывает он. ‒ Это были люди в форме «самообороны». Следствие не хочет называть имена и фамилии».

По словам Рефата Аметова, следствие в Крыму не пытается установить и заказчика похищения его брата.

Более того, по нашей информации, в деле, которое расследуют российские правоохранительные органы, в определенный момент даже появились свидетельства очевидцев, утверждающих, будто бы Решат бросал в «дружинников» и российских военных бутылки с зажигательной смесью. Но когда эту версию озвучиваем в присутствии Рефата, он ее категорически отвергает, называя провокацией.

И это действительно похоже на попытку демонизировать Решата (ведь на приведенном выше видео заметно, что он просто стоит на площади и не совершает никаких активных действий), сделать из него «экстремиста» и, таким образом, оправдать его «обезвреживание».

Кроме похитителей, в дальнейшем украинским правоохранительным органам стоит проверить информацию о возможной причастности к похищению, избиению и убийству Решата Аметова целого ряда людей.

Например, тех, кто фигурирует в историях похищения Андрея Щекуна и других активистов.

Благодаря видеорепортажу из Крыма весной 2014 года журналиста американского медиа Vice News Саймона Островского, Андрею Щекуну удалось узнать своих похитителей. Мы не утверждаем, что они причастны к исчезновению Аметова, но, тем не менее, когда-то их следует допросить по этому поводу.

В частности, мужчина в черной куртке с повязкой дружинника на этом скриншоте, по словам евромайдановца, был одним из тех, кто задерживал Щекуна, угрожал ему и отводил под руку в милицию.

На этом скриншоте Щекун обращает внимание на мужчину с усами и в вязаной шапке, идущем впереди колонны. По словам активиста, он также участвовал в его похищении. Он был одним из старших среди «дружинников» и имел при себе рацию.

Третий опознанный Щекуном похититель есть на этом скриншоте, он в камуфляжной кепке и черной куртке.

Должны быть допрошены также те, кто контролировал военкомат. Андрей Щекун подтверждает присутствие там известных Игоря Стрелкова (Гиркина) и Игоря Безлера. Те, кто непосредственно охранял Щекуна, называли себя «крымской армией», это были крымчане, а также «казаки». Сергей Супрун в список вероятных подозреваемых добавляет также бывших бойцов спецподразделения «Беркут» и Ольгу Кулыгину, которая была ранее задержана в Украине и передана в Россию в результате обмена. Озвучивался ли во время ее допроса вопрос об участии Кулыгиной в делах похищенных активистов, неизвестно.

Всего в деле, которое расследует российский Следственный комитет по обстоятельствам похищения и убийства Аметова, 18 томов. По состоянию на сейчас расследование прекращено. И это уже не первый раз. Расследование дела уже несколько раз то прекращали, то возобновляли. За несколько лет сменилось не менее четырех следователей. Все они, кстати были не крымскими, а выходцами из российских регионов ‒ в частности, Алтая, Башкортостана, Калмыкии. МИПЧ обращалась в Следственный комитет России, чтобы выяснить, какой именно следователь в настоящее время расследует дело, на какой стадии находится расследование, задерживались ли в ходе следствия какие-то лица. Но на этот запрос ответа мы также не получили.

Расследование

Благодаря нашим источникам в украинских следственных органах нам удалось выяснить, что основная работа в расследовании убийства Решата Аметова была проведена в «переходный» период ‒ между началом оккупации и полным взятием под контроль и попыткой аннексии полуострова российскими структурами: напомним, что тело было найдено в канун так называемого референдума, но, как свидетельствуют материалы производства, следователи, которые на тот момент еще работали в крымских правоохранительных органах (независимо от того, поддерживали они оккупацию или нет), провели довольно много важных следственных действий именно в эти дни: 16, 17, 18 марта ‒ и дальнейшие несколько месяцев. Именно это позволило задержать подозреваемых в похищении Аметова уже осенью. Правда, по нашей информации, дело против похитителей было закрыто уже в ноябре 2014 года. Где эти следователи, работавшие в первые дни, ‒ выехали они на материк или остались в российских правоохранительных органах, ‒ мы сейчас выясняем.

Мотивы

Если в историях отдельных без вести пропавших крымчан рядом с версией о гражданской позиции может существовать и версия, связанная, например, с бизнес-интересами, то в случае с Решатом Аметовым совершенно ясно, что убийство активиста было связано именно с его позицией. Более того, не возникает сомнений, что похищение было совершено пророссийскими парамилитарными формированиями. Этого не отрицает даже подконтрольная России крымская власть. В то же время сам факт жестокого убийства, который выбивается среди остальных случаев похищенных и впоследствии освобожденных активистов, порождает у наших собеседниках несколько версий относительно того, почему же похитители прибегли именно к убийству.

Первое, что приходит в голову, ‒ это эксцесс исполнителя. Например, Андрей Щекун считает, что Аметов попал к «беспредельщикам», которые его убили, не рассчитав силы.

«Если говорить о «спецах», то те использовали ужасные вещи: могли бить куда угодно, бить кирпичом по голове, заставляли приседать, стреляли по ногам, применяли электрический ток. Это были «беспредельщики», ‒ говорит Андрей, также прошедший через похожие пытки. ‒ Мое мнение таково, что Решат Аметов попал как раз к таким «беспредельщикам». Думаю, они его просто забили, не рассчитав свои физические возможности».

Андрей Щекун считает, что причиной такого жестокого отношения к Решату могла быть ксенофобия: «Расправа над Аметовым могла быть осуществлена пророссийскими крымчанами, татароненавистниками. Хотя ксенофобских высказываний во время своего пребывания в военкомате я не слышал, потому что крымских татар там не было, но учитывая общие настроения...»

Однако с версией об эксцессе исполнителя не соглашается брат убитого активиста. Он убежден, что после травм, вызванных избиением, Решат еще мог выжить, а вот после загнанного в голову острого предмета это было исключено. Фактически смерть вызвал удар острым предметом в область левого глаза, который достиг мозга, говорит родственник со ссылкой на выводы патологоанатома о причине смерти. Такой удар не могли осуществить в сердцах, это было сознательное убийство активиста.

Рефат считает, что Решата убили просто потому, что не могли понять ‒ что он делал на площади, какое такое право на мирный протест отстаивал, не поверили, что активист стоит просто потому, что считает, что имеет на это право, поэтому заподозрили в нем то ли шпиона, то ли диверсанта, а затем ‒ вызвали группу для его «обезвреживания».

Леране связывает историю похищения и убийства своего соседа с кампанией запугивания нелояльного к российским властям крымского населения, а также выдавливания крымских татар из Крыма: «Один из инструментов выдавливания из Крыма ‒ держать население в страхе. И первая жертва, попавшаяся им, ‒ это Решат».

Не просто убийство, а военное преступление

Украинские правоохранительные органы не случайно изменили квалификацию убийства Решата Аметова ‒ с «обычного» убийства на военное преступление. Это не просто формальность, за этим ‒ общая философия расследования российской агрессии, которая вписывает локальное трагическое событие в масштабный процесс развертывания аннексии полуострова и атаку на гражданское население, осуществлявшуюся прокси-агентами России.

Вот как этот подход объясняет Андрей Яковлев, адвокат, сотрудничающий с Украинским Хельсинкским союзом по правам человека, один из представителей семьи Аметовых в Европейском суде по правам человека.

«Способ убийства Решата Аметова и обстоятельства, которые ему предшествовали, дают основания утверждать, что похищение, лишение свободы, пытки и лишение жизни крымского активиста жестоким способом связано с оккупацией Крыма. Это означает, что убийство Аметова следует квалифицировать не как бытовое, а именно как военное преступление, ведь оккупация Российской Федерацией украинского Крыма по праву вооруженных конфликтов (международному гуманитарному праву) равна военному конфликту.

В данном случае Решата Аметова мы рассматриваем как лицо из числа гражданского населения, в отношении которого государство-оккупант нарушило обязанности гуманного обращения и запрет насилия над жизнью, следовательно, его похищение, пытки и умышленное убийство в понимании Женевских конвенций 1949 года являются военным преступлением.

Убийство Решата Аметова ‒ одно из событий, которое может рассматривать прокурор Международного уголовного суда в рамках предварительного расследования ситуации в Украине. В дальнейшем оно может быть квалифицировано как преступление против человечности или как военное преступление, заключающееся в умышленном убийстве.

По состоянию на сейчас украинские правоохранительные органы квалифицируют убийство активиста именно в таком контексте, оно является эпизодом совершения военных преступлений в Крыму», ‒ отмечает адвокат.

Символ сопротивления

Член Меджлиса крымскотатарского народа Риза Шевкиев утверждает, что похороны Аметова происходили не так, как должны происходить. Как правило, усопших готовят к захоронению в мечети в центре города, а затем процессия отправляется на кладбище «Абдал». Но церемония захоронения Решата происходила исключительно на кладбище, без процессии, которая привлекала бы внимание симферопольцев и лишний раз напоминала о первой жертве «возвращения Крыма в родную гавань». Наш собеседник считает, что этот сценарий был предложен подконтрольными России властями и поддержан нынешним муфтием. «Иначе похороны превратились бы в политическую акцию и в церемонии прощания приняли бы участие много людей, их увидели бы во всем городе», ‒ говорит крымскотатарский политик.

Сложно утверждать, казался ли Решат Аметов опасным российским властям Крыма, пока он был жив. Но они точно стали бояться активиста после его убийства.

Мария Томак, координатор Медийной инициативы за права человека

Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции

Оригинал публикации ‒ на сайте Радіо Свобода