«Четкий сигнал России»: как в ПАСЕ боролись за резолюцию по украинским морякам

Парламентская ассамблея Совета Европы приняла резолюцию по ситуации в Азовском море и Керченском проливе. Россию призывают немедленно освободить украинских военнослужащих, которых российские силовики захватили 25 ноября, и обеспечить свободу судоходства в Азовском море. В ПАСЕ также осудили строительство моста через Керченский пролив.

Международная организация настаивает, что украинским военнослужащим следует обеспечить необходимую медицинскую, правовую и консульскую помощь в соответствии с положениями Женевской конвенции об обращении с военнопленными. Председатель комитета Госдумы России по международным делам Леонид Слуцкий заявил, что резолюция была принята «под давлением» и сохраняет «все популистские штампы и оценки инцидента в Керченском проливе». Россию лишили права голоса в ПАСЕ после аннексии Крыма.

Делегат ПАСЕ от Великобритании Джон Хауэлл высказался за усиленное военное присутствие своей страны в Азовском регионе:

«Мы даем четкий сигнал России: если провокации будут продолжаться, мы перебросим в регион еще больше военных кораблей, чтобы продемонстрировать британское присутствие. Нашим украинским друзьям я хочу сказать: мы будем вас поддерживать, и, я надеюсь, вы примете нашу поддержку».

Украинская правозащитница, координатор медийной инициативы за права человека Мария Томак делится двойственным впечатлением от резолюции.

– Есть негативные отзывы и комментарии в соцсетях по поводу того, что резолюция недостаточно хороша, и я, наверное, с этим соглашусь. Но важно отметить, что если бы в Страсбурге не находились родственники пленных моряков Виктор Сорока и Ольга Гриценко, если бы там не было адвоката Николая Полозова, то я думаю, что результата в виде упоминания Женевских конвенций в документе не было бы. За два дня эти люди провели много встреч, публичных мероприятий, и везде поднимался вопрос о статусе украинских военных – Россия их считает подозреваемыми в уголовном преступлении, но не военнопленными, захваченными во время вооруженного конфликта. Ребята заявляли на всех этапах следствия и в суде, что считают себя военнопленными. Было бы хорошо, если бы в резолюции было прямо сказано, что они военнопленные, что это было вооруженное нападение России.

Мария Томак отмечает, что в итоге в документе появилась компромиссная формулировка – ссылка на Женевские конвенции.

– Это уже хороший результат. Давайте не забывать, что Совет Европы и ПАСЕ – прежде всего, площадка, где речь идет о правах человека, где это главный фокус. То есть не какие-то вещи, связанные с политикой, геополитикой, признанием или непризнанием характера конфликта. Там есть понимание, что украинские моряки находятся в заключении незаконно. Николай Полозов указал на то, что российская сторона не предоставила ни одного документа, свидетельствующего о состоянии здоровья наших граждан. Но общая атмосфера в ПАСЕ, как мне показалось: все хотят диалога, все хотят так или иначе вернуть Россию, говорят о необходимости сохранения дипломатического окна для переговоров. Это мое субъективное впечатление – они не хотят раздражать «русского медведя». Упоминание Женевских конвенций в резолюции – однозначно раздражающий фактор для России.

Политический обозреватель, редактор отдела «Политика» российской «Новой газеты» Кирилл Мартынов считает резолюцию ПАСЕ скорее «моральной мерой».

– Такие документы принимаются как инструмент мягкой силы – это означает, что если российская сторона собирается сопротивляться ей при помощи обычного насилия, то, конечно, она к этой резолюции прислушиваться не будет. Но если мы смотрим на картину шире, если мы понимаем, что в России есть люди, которые несколько скептически смотрят на нынешнюю внешнюю политику, то создается дополнительное давление. Европейцы достаточно консолидировано выступают против действий России в отношении Украины. Совет Европы задумывался не как арена для международных споров и взаимных осуждений, а как институт, который на наднациональном уровне показать единство европейских народов, включая тех, кто не вошел в Европейский союз. Российская позиция после того, что случилось с Крымом, вообще дискредитировала эту задачу.

Кирилл Мартынов подчеркивает серьезность этого посткрымского кризиса для будущего Совета Европы.

– Либо Совету Европы нужно придумывать новое обоснование своей деятельности, либо в старом режиме договариваться с российскими властями, которые выглядят не очень договороспособными. Зачем России участвовать в этом международном органе – отдельный вопрос. Во-первых, это психологическая штука: хулиган вроде не хочет в комсомол, но когда его туда не берут, он начинает расстраиваться, требует себе равных условий, чтобы там тоже проворачивать свои дела. С другой стороны, российские власти понимают, что членство в европейских институтах – это способ выпускать пар для значительной части российских граждан, чьи семьи попали под российское судопроизводство. Это десятки тысяч человек ежегодно – Россия лидирует по количеству обращений в Европейский суд по правам человека.

(Текст подготовил Владислав Ленцев)