Россия: Северный Кавказ проснулся?

Протесты в Ингушетии, спровоцированные претензиями Чечни, столкновения между кабардинцами и балкарцами, территориальные претензии Чечни к Дагестану, казачьих общин Ставропольского края к Чечне. На российском Северном Кавказе – обострение ранее замороженных проблем. Насколько их контролирует Москва? Насколько республики Северного Кавказа лояльны к «русскому миру»? И может ли Рамзан Кадыров снова стать врагом Москвы?

Об этом в эфире Радио Донбасс.Реалии говорили директор Центра ближневосточных исследований Игорь Семиволос и журналист проекта Радио Свобода Кавказ.Реалии Валерий Дзуцати.

​– Справка о событиях, которые случились в течение этой осени на территории Северного Кавказа:

«17-19 сентября 2018 года в Кабардино-Балкарской республике состоялись массовые беспорядки на этнической почве между кабардинцами и балкарцами. Причиной стала разная трактовка местных исторических событий во время празднования 310-ой годовщины Канжальской битвы. По результатам Канжальской битвы 1708 года войско кабардинского княжества, коренного населения Кабардино-Балкарии, нанесло поражение объединенным силам Крымского ханства и Османской империи.

Правители балкарской народности имеют тюркское этническое происхождение, появились на территории Кабардино-Балкарии в ХІІІ веке, отрицают факт и результаты этой битвы. Местные власти полностью устранились от реагирования на столкновения. В результате чего 26 сентября глава Кабардино-Балкарии Юрий Коков, по рекомендации администрации президента России, подал в отставку.

26 сентября 2018 года глава республики Ингушетия Юнус-Бек Евкуров и глава Чеченской республики Рамзан Кадыров подписали соглашение об определении административной границы между субъектами федерации, предусматривающей так же обмен территориями. Этот шаг был расценен местными жителями как неправомерное действие властей. Массовые митинги около 10 тысяч человек в ингушской столице Магасе 4-5 октября переросли в столкновение с правоохранительными органами. Также в столицу республики стягивались несогласные с действиями власти люди из других регионов Ингушетии. Требования протестующих дополнялись политическими аспектами об отставке главы региона Евкурова.

15 ноября акции протеста приостановлены, стороны дожидаются решения российского Конституционного суда, который проверяет законность пересмотра границы».

​– Сейчас в Ингушетии лидеры протеста заявили, что приостанавливают уличную активность до решения суда. Ваш прогноз, как все может быть решено? Вмешается ли центр в этот конфликт?

Игорь Семиволос: Совершенно непонятно, чем закончится эта история. Скорее всего, многое будет зависеть от позиции Кадырова. Судя по последней информации, Кадыров настаивает на том, чтобы этот обмен территориями был справедливым, с его точки зрения, и предпринимает дальнейшие шаги, чтобы он был окончательно узаконен. Шансов на то, что все-таки это решение будет принято в пользу Кадырова, достаточно много.

Помимо претензий или проблем, которые мы наблюдаем между Чечней и Ингушетией, существуют уже достаточно четко озвученные претензии к Дагестану. Они могут вылиться в дополнительное дело, которое будет иметь не менее серьезный характер.

– В чем причина этих претензий? Это выглядит как произвол, отжимают территории.

Игорь Семиволос: С Чечней и Ингушетией есть определенная проблема, поскольку эта территория была единой республикой. Когда чеченцы и ингуши оказались в изгнании после Второй мировой войны, то значительные территории, чеченские, были присоединены к Дагестану. Об этом в Чечне никогда не забывали. И новый чеченский кризис 1998 года начался из-за вторжения в соседний Дагестан, на территории, которые, по мнению чеченцев, должны быть возвращены Чечне.

– Если объединить недавнюю вспышку на этнической почве в Кабардино-Балкарии, можно ли говорить, что Северный Кавказ зашевелился? Что там происходит некое оживление старых замороженных конфликтов?

​Валерий Дзуцати: Да, я думаю, такое впечатление у многих наблюдателей. При чем это касается не только Кавказа. Если посмотреть на результаты местных выборов по всей России, это касается и всей России. На Кавказе это проявляется более ярко, так как много споров, много населения, мало земли, люди плотно друг с другом соприкасаются, много разных национальностей.

– Насколько это критично для России? Некоторые обозреватели проводят параллели с поздним СССР, когда московские власти не вмешивались в этнические конфликты, и это стало одной из причин развала СССР.

Валерий Дзуцати: Параллели вполне уместные, другое дело, что масштабы несколько иные. Северный Кавказ – в России сравнительно маленький регион. Население Северокавказских республик – примерно 5% населения России.

Но эти проблемы вызывают определенную реакцию среди самих русских, русскоязычного населения. И реакция не всегда благоприятна для федерального центра, для московских властей. Тема финансовой подпитки Северного Кавказа регулярно всплывает. И эти конфликты вызывают вопросы – зачем вы нам нужны, мы и так на вас тратим. Это самая главная угроза для единства страны.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:

«Наглое вторжение»

– Москва явно не вмешивается в урегулирование этих конфликтов. Почему?

Игорь Семиволос: Я не могу сказать, что не вмешивается. Регион наводнен российскими войсками, силовыми структурами. Любая попытка активизироваться жестко подавляется. Вооруженное подполье на Северном Кавказе практически уничтожено. Хотя время от времени мы слышим о боевых операциях. Политические элиты продолжают контролироваться Москвой.

​– Лидеров республик же назначают.

Игорь Семиволос: Да. Это еще раз говорит о том, что процесс контролируемый. Но он контролируемый, поскольку еще достаточно ресурсов, чтобы вкладывать, в том числе в коррупцию, местные политические элиты, обеспечивая их лояльность. Если вдруг денег перестанет хватать, то ситуация может измениться.

По моему мнению, Кавказ – это болевая точка, достаточно болезненная для Москвы и, вероятнее всего, они будут отбирать у других регионов, финансируя Кавказ. Понимая, что выход из-под контроля этих территорий чреват возобновлением комплекса противоречий, о котором уже говорили.​

– Насколько Рамзан Кадыров подконтролен Москве? Если он додавит по вопросу территорий Ингушетии, потом предъявит территориальные претензии Дагестану? Насколько его своеволие может начать эти процессы?

Игорь Семиволос: Он лоялен непосредственно Путину и постоянно это подчеркивает. А касательно остального здесь масса вопросов. Есть большие проблемы, противоречия между взаимодействием силовых структур федеральных и республиканских. Есть непонимание и противодействие, и масса других сигналов, которые говорят о том, что Москва плохо управляет Чечней.

В целом пока Северный Кавказ, по моему мнению, не станет точкой бифуркации и новых трансформаций в России. В любом случае, все начинается и происходит в столицах, а периферии уже реагировали по мере того, как ослаблялась власть центра. И на этот момент Северный Кавказ представляет наиболее опасный регион с точки зрения дальнейшей дефрагментации.

Валерий Дзуцати: Я согласен с Игорем по поводу того, что распад России вряд ли начнется с Северного Кавказа, у России скорее всего будет достаточно денег, чтобы подпитывать этот регион.

Но конфликты последнего времени, в Кабардино-Балкарии, Чечне и Ингушетии, показывают, что денег в Москве становится меньше или они хотят экономить, конфликты обостряются. Мы не можем исключать, что в какой-то момент этих конфликтов будет настолько много, что вера людей в способность Москвы разрешить их резко снизится.

– Если судить по поведению Рамзана Кадырова: поступает меньше денег из центра или аппетиты Кадырова растут?

Валерий Дзуцати: Скорее всего, речь идет о деньгах. Это заметно даже по форме его выступлений на правительственных совещаниях.

Почему процессы в Ингушетии продолжились, и так мягко с ними обошлись? Наверняка, у них была какая-то поддерживающая сила в Москве. Там тоже многие не довольны Кадыровым и против него идет игра. Возможно, это случай, когда разные башни Кремля видят по-разному свою выгоду и сражаются друг с другом через подпитку разных сил на Северном Кавказе.​