КЕРЧЬ – Содружество социальных сетей первым откликнулось на сообщение о гибели в Украине керчанина Владимира Чеботарева. И полились в интернет разноречивые мнения, где одни писали «Вечная слава героям!», а другие интересовались, с какого перепуга он неожиданно стал героем, погибнув в первый день войны, и какой подвиг успел совершить, чтобы навечно остаться в памяти земляков.
Однако, по моему убеждению, самое честное мнение высказали переселенцы из Керчи, которым повторно, после Крыма, пришлось бежать с новой родины, где с началом войны орудуют такие герои, как Вова. От них он заслужил совсем другое звание: оккупант. И они, обращаясь к покойному, безжалостно вопрошали: «Вова, что было в твоей голове, когда ты по своей воле пошел убивать своих же земляков, которые живут, рожают детей, учатся, работают в Украине». И желали ему не земли пухом.
В какой-то момент мне показалось, что это слишком жестокие слова. Однако после Ирпеня, откуда бесследно пропала семья молодой керчанки Ани, чьи родители даже не могут добраться в пригород Киева, чтобы хотя бы опознать дочь, внука и зятя; после выезда в инвалидном кресле из того же Ирпеня под обстрелами 92-летней бабы Вали, умершей прямо на польской границе; после спешного отъезда экономиста Никиты, едва успевшего вывезти свою появившуюся на свет в рождественскую ночь дочурку; после того, как в машине старшего брата успела покинуть Ирпень красотка Танюшка, восемнадцатилетняя студентка юридического колледжа; после гибели, изнасилований, надругательств, устроенного голодомора в подвалах, я думаю, вопрос, заданный уже безмолвному Вове, справедлив как никогда.
У меня нет знакомых в других киевских пригородах, но я точно знаю, что Ирпень стал новой родиной для очень многих керчан. Как писала мне два года назад счастливая обладательница новенькой квартиры на семнадцатом этаже Маша, она даже сумела разглядеть с высоты своего балкона вид, напоминающий ей родной Карантин. И приглашала в гости убедиться в своей правоте. Мы так и не отпраздновали ее новоселье и уже никогда этого не сделаем в ее красивом доме и уютной квартире, которую они обустраивали с ушедшим в тероборону мужем, потому что в него попала ракета, а саму Машу с маленькой дочкой приютила подруга в Словакии. Все они бежали от таких Вов, которые, не зная воинской науки, зато обученные насиловать, мародерствовать и убивать, своими грязными берцами втоптали в разрушительную войну и чужую страну, и ни в чем неповинных мирных людей, неся им смерть, разрушения, страдания и голод.
Хотел бы знать, какой подвиг успел совершить этот Вова, названный героем
И как многие любопытные, хотел бы знать, какой подвиг успел совершить этот Вова, названный героем. И знаете, почему я так любопытен? Потому что учился в школе и читал книги, которые объясняли мне, что герой – это синоним подвига. Аджимушкайцы – герои, все те, чьи имена носят керченские школы, в честь кого названы в моем родном городе улицы, – они герои, потому что за каждым стоит конкретная история совершенного на войне поступка. А история гибели Вовы – просто нечаянная смерть случайно оказавшегося на войне неопытного в военных делах парня, которого, уж простите, пристрелили, едва он переступил границу.
Может, кто обратил внимание, что кладбища российских городов, поселков и деревень в основном пополняют контрактники? Чему их обучают в армии, какую воинскую науку преподают, кроме как чеканить шаг на плацу и совершать марш-броски по пересеченной местности, если они первыми удобряют украинскую и свою родную землю? Двое погибших в Украине керчан были именно контрактниками.
И тут у меня возникает вытекающий из их статуса вопрос: почему, имея неплохую рабочую специальность, они предпочли службу в армии? Владимир Чеботарев окончил судомеханический техникум, его бы с руками и ногами оторвали на судостроительном заводе «Залив», остро нуждающемся в профильных специалистах. А еще, отслужив армию, он легко мог стать студентом морского университета Керчи, чьим базовым учебным заведением считается судомеханический техникум, тем более с такой специальностью, как эксплуатация судовых энергетических установок, и бороздить океанские просторы даже в условиях санкций. Но он, как многие молодые мужчины в последние годы, решил стать контрактником. Отчего-то двадцатилетним кажется, что служба по контракту сродни работе не бей лежачего, гарантия легкого стабильного заработка, с помощью которого запросто накопить на собственное жилье. Вот Вова и накопил на почетное место центрального кладбища Керчи под звуки оружейного салюта.
Наступит время, когда и на их родине этих парней будут считать убийцами, а не героями, как сегодня
В свои двадцать два года он, конечно же, не мог предположить, что военная служба по контракту – это не только репетиции для парадного расчета, не теоретическая война в учебном классе, а самделешная. Явно, не на почетный кладбищенский ритуал рассчитывал, подписывая контракт, и керчанин Олег Орлов. Наверное, тоже надеялся денежку срубить и тем обеспечить жену и двух маленьких дочурок. А вышло, что они, так и не успев по-настоящему полюбить своего 23-летнего папу, оказались после его гибели в Мариуполе полусиротами. И об одном, и о другом погибших молодых мужчинах знавшие их отзываются в превосходной степени. Я, конечно, знаю, что о покойных или ничего, или хорошо, но, наверное, эти парни заслужили те добрые слова, что произносили над их могилами. Только вот в Украине, где погибли, они прокляты до десятого колена. И, что самое страшное, наступит время, когда и на их родине этих парней будут считать убийцами, а не героями, как сегодня. И подрастающим дочерям Олега Орлова придется не гордиться своим отцом, а скрывать этот факт своих биографий.
И еще одна мысль не дает мне покоя. Живущие в Украине выходцы из Керчи, как, впрочем, из всех других регионов Крыма, абсолютно правы, когда говорят о том, что против них воюют такие же керчане и крымчане. То есть, выходит, развязанная Россией против Украины война становится фактически братоубийственной, как век назад гражданская, когда члены одной семьи, о чем можно прочитать в русской литературе, находились по разные стороны на поле боя. Сейчас идет призыв на военную службу совсем молодых пацанов и резервистов, и кто знает, где – в Харькове, Мариуполе, Херсоне, на Луганщине, – доведется встретиться землякам и каковым окажется результат этого военного поединка.
Проходит действительную службу на Северном Кавказе двадцатилетний Виталий. Позади учебка, впереди еще более полугода службы, во время которой, как надеются верящие в честное слово лидера его родители и бабушки, парня не отправят в Украину и не принудят подписать контракт. А буквально по соседству с ними живут родители и бабушка оканчивающего в августе Военную академию ракетных войск стратегического назначения Егора, не меньше переживающие о будущем молодого лейтенанта, которого вполне могут испытать на офицерскую доблесть и честь в войне против Украины. И против своих же земляков, друзей, одноклассников, соседей, да даже родственников, обосновавшихся в Украине. К примеру, айтишника Ивана, ставшего харьковчанином. Или банковского служащего Ильи, живущего в Днепре. Или делающих первые шаги на профессиональной оперной сцене Украины Нади и Тани. Они все между собой не просто земляки – они все, несмотря на разницу в возрасте, выросли в одном дворе, играли в одной песочнице, бежали по утрам в одну школу, ездили в одной городской маршрутке, занимались в одном спортзале, одной музыкалке, смотрели кино в одном кинотеатре. Но 24 февраля их развели по разные стороны жизни, сделавшей одних героями за выстрел в спину, изнасилование и мародерство своих же земляков, а других, как говорят в России, «бЕндеровцами» за то, что считают своей родиной Украину.
Андрей Фурдик, крымский блогер, керчанин
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
Роскомнадзор пытается заблокировать доступ к сайту Крым.Реалии. Беспрепятственно читать Крым.Реалии можно с помощью зеркального сайта: https://d1rc7xsdszmtem.cloudfront.net/. Также следите за основными новостями в Telegram, Instagram и Viber Крым.Реалии. Рекомендуем вам установить VPN.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: