Специально для Крым.Реалии
В 2019 году тактика российских властей Крыма в отношении крымских татар останется неизменной: создание карманного «представительного органа» и дезинформация международной общественности. Москва продолжит убеждать Запад, что в Крыму якобы соблюдаются права крымских татар и украинцев лишь на том основании, что их языки там объявлены «государственными».
Дабы разобраться, что именно власти полуострова предпримут на «крымскотатарском поле», необходимо вспомнить, какой была их политика в минувшем году. В 2018-м российская администрация Крыма пересмотрела тактику в отношении коренного народа. Чиновники отказались от идеи создания ручного представительного органа путем прямой «перековки» делегатов действующего национального съезда – Курултая. Движение «Къырым», созданное под руководством бывшего вице-спикера Ремзи Ильясова, не смогло заручиться поддержкой ощутимой части соотечественников. Не удалось усилить «Къырым» и за счет альянса с другой пророссийской организацией «Къырым бирлиги» («Крымское единство» – КР). Участники возможного объединения погрязли в интригах и борьбе за лидерство.
В начале 2018-го чиновники начали готовиться к постепенному «сливу» движения «Къырым». Политтехнологи главы российского правительства Крыма Сергея Аксенова разработали проект новой структуры – «Совета крымскотатарского народа». Формально все выглядело как общественная инициатива. В феврале прошлого года «курултай» мусульман Крыма поддержал создание «совета» во главе с российским муфтием Эмирали Аблаевым. Затем Сергей Аксенов провел встречу с членами «совета», после чего объявил о создании «консультативного совета», а в конце марта официально распорядился создать «Совет крымских татар» при правительстве Крыма. Главой совещательного органа стал сам Аксенов, а его заместителем – муфтий Аблаев.
«Моментом истины» для властей Крыма стали выборы президента соседней России. Крымские татары в основной массе проигнорировали голосование, что стало поводом для разгромного разбирательства на заседании Общественной палаты Крыма. Чиновников и пророссийских активистов из числа крымских татар обвинили в непрофессионализме и плохой подготовке. Глава палаты Григорий Иоффе заявил, что крымские татары отказались участвовать в российской политической жизни, поэтому они не могут рассчитывать на «особый статус». О том, что коренной народ не имеет никаких преференций, чиновник говорить не стал.
«Крайним» за провал явки крымских татар на выборы объявили Ремзи Ильясова и вскоре уволили с занимаемой должности. Депутат Госдумы от аннексированного Крыма Руслан Бальбек и его ближайший соратник Эйваз Умеров (глава так называемой «национально-культурной автономии крымских татар») отделались легким испугом.
Движение «Къырым» фактически развалилось. Ремзи Ильясов и его заместители Эскендер Билялов и Рефат Дердаров в ноябре заявили, что выходят из состава учредителей движения. Ирония ситуации в том, что Ильясов, не справившись с одним «национальным движением», инициировал очередной общественно-политический проект с громким названием «Национальная колыбель». Перспективы нового образования остаются туманными. Формально «Национальная колыбель» преследует те же цели, что и «Къырым».
Давление международного сообщества и стремление избавиться хотя бы от части санкций вынуждают Кремль имитировать межэтническую гармонию в Крыму. Российское «национальное единство» представляет собой эталонный образец «потемкинской деревни». Крымские татары и украинцы лишены права на родной язык, культуру и образование – тех прав, которые гарантированы российской конституцией. Но Москве и местному правительству это не мешает тратить деньги и силы на рекламу крымской «многонациональности» перед гражданами государств ЕС и Турции.
В 2019 году Кремль и его ставленники продолжат формировать ручной «представительный орган» на базе российского Духовного управления мусульман Крыма и Севастополя. В прошлом году они провели два «курултая мусульман». В ходе последнего заседания Эмирали Аблаева еще на пять лет назначили российским муфтием республики. Возможно, господин Аксенов, лично возглавляющий «Совет крымских татар», уверен в реалистичности таких планов, но есть как минимум три проблемы, которые помешают сколотить ручной «курултай».
Первая проблема – Кремль продолжает рассматривать крымских татар как представителей очередной «национальной окраины» или «младших братьев» для титульной русской нации. Исключение составляет лишь Чеченская республика. Формально находясь в составе России, она имеет существенный суверенитет во внутренней политике. Остальные «нерусские» народы, имея свои республики, плывут исключительно в фарватере Москвы. Изначально в Кремле полагали, что крымским татарам будет достаточно формальных прав и картонных «представительных органов» в виде «культурной автономии» или «общественных советов». Коренному народу предложили «полюбить» Россию лишь за то, что она существует. После аннексии различные «национальные организации» создавались по инициативе тогдашнего представителя российского президента в Крыму Олега Белавенцева в расчете, что они вскоре обрастут социальной базой.
Второй нюанс – саботаж местных шовинистов. Звучит парадоксально, но на «крымскотатарском поле» чиновники порой играют против Кремля. Часть «героев аннексии» (в основном окружение российского спикера Крыма Владимира Константинова) негативно восприняли идею придания украинскому и крымскотатарскому языкам «государственного» статуса и попытки включить некоторых представителей Меджлиса во властную вертикаль. По их мнению, в «российском» Крыму у коренного народа не должно быть даже «бумажных» политических организаций. Во всей «красе» они себя проявили в ходе вышеупомянутого заседания республиканской Общественной палаты, на котором крымскотатарских коллаборационистов упрекали в некомпетентности и очковтирательстве.
Третий аспект – политическая неграмотность и управленческий непрофессионализм тех крымских татар, которых власти назначили «представлять» коренной народ. Ремзи Ильясов, Руслан Бальбек или Эйваз Умеров освоили ограниченный набор политических технологий – создание карманных организаций, казенные сборища и демагогия в СМИ. Они оказались между двух огней: с одной стороны – Кремль, а с другой – местные шовинисты, которым не нужны никакие национальные организации. В итоге коллаборационисты занимались не столько «вербовкой» крымских татар, сколько интригами и перекладыванием ответственности. Яркий образчик такого подхода – господин Бальбек, сумевший выстроить систему, в которой он занимает важный пост, но при этом ни за что не отвечает.
Российский муфтият Крыма во главе с Эмирали Аблаевым остается для местного правительства единственным инструментом «приручения» крымских татар. Действующая административная структура и остатки общественного авторитета, заработанного до аннексии, позволяют сделать из «курултая мусульман» некое подобие представительного органа. Нюанс лишь в том, что общественное влияние господина Аблаева постоянно ослабевает на фоне его показного нежелания защитить соотечественников от российской репрессивной машины.
Сергей Стельмах, крымский политобозреватель (имя и фамилия автора изменены в целях безопасности)
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: