Русские школы в Латвии: борцы за двуязычие проиграли в суде

Латвийский Конституционный суд признал законным перевод публичных школ на латышский язык до 2022 года. Он не нашел оснований требовать особого отношения к лицам, чьим родным языком не является государственный. Таким образом защитники права на школьное образование на русском языке, являющемся родным для нескольких сотен тысяч жителей Латвии, проиграли многолетний спор.

Поправки к закону об образовании, принятые Сеймом в прошлом году и предусматривавшие латышский в качестве единственного языка обучения, оспорила группа депутатов от оппозиционной партии "Согласие". Они сочли, что реформа нарушает целых три статьи конституции – о запрете на дискриминацию, о праве на образование и о защите национальных меньшинств. Два иска от родителей учеников частных русских школ и один – от самих учеников еще ждут рассмотрения. Правда, таких школ в стране меньше процента.

Сейчас в школах меньшинств (в подавляющем большинстве русских) используется билингвальный (двуязычный) принцип. Но уже с 1 сентября 2019 года в классах с 1-го по 9-ый доля предметов, которые преподаются на обоих языках, должна резко сократиться в пользу латышского, а к 2021/22 учебному году средняя школа (10-12-ый классы) перейдет на него полностью. Зачем латвийским властям это нужно, корреспонденту русской службы Радио Свобода объяснил руководитель Государственного центра содержания образования Гунтис Цатлакс.

– Всей молодежи нужно обеспечить равное знание латышского языка для дальнейшей учебы и жизни в Латвии, присутствия на рынке труда. Молодежь, которая осваивает программу средней школы в школах для нацменьшинств, отстает в этом от сверстников, которые учатся в латышских школах. Это показывают и исследования, и наша статистика централизованных экзаменов за 10 лет. По экзамену по госязыку, к сожалению, разница длительно и устойчиво сохраняется на уровне 10-12%. Понятно, что школьники, которые оканчивают школы с латышским языком обучения, в Латвии находятся в более привилегированном положении.

Новая латвийская концепция школьного образования радикально отличается от нынешней. Очень скоро ученики средних школ больше не будут изучать все предметы в одинаковом объеме. Всем нужно будет освоить минимальный основной курс, а далее школьники смогут выбрать несколько предметов для углубленного изучения. И по двум из них придется сдавать государственный экзамен, разумеется, на латышском языке. Если вы изучаете углубленно физику, химию и математику, то для успешной сдачи госэкзамена их нужно осваивать на латышском языке. В качестве предмета свободного выбора сохраняется и родной язык, и литература – в школах, в которых на него возникнет спрос, хотя это и не будет навязываться условиями программы.

– В прессе упоминается еще одна цель реформы: сохранение латышского языка и желание оградить русскоязычных жителей Латвии от российской пропаганды.

– С моей точки зрения, этот фактор не имеет решающего значения, поскольку информационная среда сейчас свободна, широко доступна, и никого в стране нельзя удержать от просмотра новостных порталов или культурных мероприятий на каком бы то ни было языке. Так что перевод школ на латышский язык не может повлиять на людей идеологически. В новом содержании обучения мы уделяем внимание медиаграмотности, тому, как человек получает информацию, что он об этом думает, как убеждается, что она достоверна, по каким критериям проверяет источники. Но это напрямую не связано с использованием языка как такового.

– Противники реформы утверждают, что школьники окажутся в неравном положении, потому что учиться на неродном языке значительно труднее.

– Есть такая латышская пословица: у каждого дерева два конца. Несомненно, если мы хотим, чтобы люди жили, действовали, думали, могли бы работать и взаимодействовать с обществом только на своем родном языке, то лучшее средство добиться этого – обеспечить им образование полностью на нем. Есть государства, в которых это происходит. Они федеративные, в них введено двуязычие или многоязычие – например, Бельгия, Швейцария, Канада. Но в латвийском законодательстве закреплен один государственный язык – латышский. И весь публичный бизнес ведется по-латышски. В этом случае обязанность государства обеспечить всем гражданам, получающим обязательное образование, возможность его освоить. Конечно, если подойти к этой задаче радикально, нужно начинать с детского сада. Среди политиков высказывается и такое мнение, что от билингвального принципа нужно отказаться вовсе. Это не исключается, но мы понимаем, что человек приходит в школу из семьи, в которой говорят не на латышском, и переход надо осуществлять постепенно. Поэтому в дошкольном и младшем школьном возрасте дети учатся на двух языках, осваивая материал на родном – и потом делая то же самое на латышском языке.

​– Есть также мнение, что реформа теоретически хороша, но нет ни учителей, ни подготовленных программ.

– Я не согласен с тем, что мы не готовы. В Латвии очень много учителей, 27 тысяч. У нас другая проблема – неэффективность школьной системы. У нас меньше 200 тысяч школьников. Мы европейские рекордсмены по числу учителей на одного ученика. У нас на самом деле перепроизводство учителей, другое дело, что у нас есть множество маленьких школ, в которых они не могут заработать на жизнь. И второе – мы уже 20 лет требуем от учителей владения государственным языком на уровне высшей категории, и у всех есть эти удостоверения. Если человек не использовал язык в своей профессиональной деятельности все эти годы и не готов преподавать по-латышски, встает вопрос о его профессиональном соответствии. Но мы в течение трех переходных лет проводим их масштабную подготовку за счет государства. Это курсы, на которых они могут усовершенствовать языковые навыки по своему предмету. Заявки на эти курсы подало значительно меньше учителей, чем мы рассчитывали, – отмечает Гунтис Цатлакс.

​Тенгиз Джибути – автор двух исков, поданных родителями учеников частных школ в Конституционный суд. Один коллективный, один – от его семьи. Он сам учился на русском, и это не помешало ему окончить докторантуру в латышском вузе. Сейчас он преподает право в Рижском университете имени Паула Страдиня – разумеется, на государственном языке. У него два ребенка, пятиклассник и второклассник. Оба учатся в старейшей латвийской частной школе Latreia, преподавание в которой ведется на русском. Радио Свобода попросило его прокомментировать иски в Конституционный суд и саму реформу – как правоведа и как родителя.

– В поправках нарушены три принципа 1-ой статьи Конституции. Принцип правовой стабильности и определенности: государство обещало одно, а делает совсем другое. Принцип участия граждан в принятии решений. Вопрос обсуждался в Консультативном совете по делам нацменьшинств при Министерстве образования. В нем 14 членов, из них 13 директоров муниципальных или государственных школ и один представитель общественной организации. Во время дискуссии решение принято не было, мнения разделились, голосования не произошло. Ни одного представителя частных школ не пригласили. И третий принцип 1-ой статьи: если принимается какое-то решение, оно должно быть справедливым для общества. Тут надо подчеркнуть, что при вмешательстве в публичную сферу государство имеет достаточно широкие возможности маневра, но как только оно вмешивается в работу частных учебных заведений, пространство для маневра сужается.

Далее, мы считаем, нарушена 91-ая статья – о запрете на дискриминацию. По новой системе государственный язык в средней школе преподается в одинаковой пропорции как в школах нацменьшинств, так и в школах с латышским языком обучения. Мы должны разделять людей, говорящих на латышском языке, и все остальные нацменьшинства. Это две несравнимые группы: по правам, по возможностям, по происхождению, по национальности и используемому языку. К людям, находящимся в разном положении, должно быть разное отношение, соответствующее их положению. В свою очередь, ко всем представителям нацменьшинств должно быть равное отношение. Но их разделили на две группы. Исключением стали представители нацменьшинств, языки которых являются официальными языками Европейского союза, и те языки, с правительствами стран которых заключены международные договоры (например, Беларусь, Украина). На них можно преподавать в частной школе. А, например, русский язык или цыганский под исключение не подпадают.

Далее, нарушена статья 112 – о праве на образование. Здесь мы говорим о принципе приемлемости: образование должно быть понятным. Человек не может учиться, если он не понимает язык, на котором проходит образовательный процесс, это доказано. В 112-ую статью входит и принцип качества образования. Чтобы образование было доступным, качественным и давало результат, выбор языка очень важен. Его добровольность влияет на процесс обучения. Европейская конвенция по правам человека гласит, что у родителей есть право выбора языка обучения в соответствии с их философскими и религиозными убеждениями. В последних рекомендациях Консультативного комитета при рамочной конвенции о защите нацменьшинств говорится, что под "философскими убеждениями" понимается также и язык обучения.

114-ая статья – это защита нацменьшинств. В ней говорится об идентичности, сохранении культуры, языка, традиций. Это не фольклорные кружки и не балалайки с кокошниками. Образование входит в определение идентичности. Сама статья лаконична, поэтому для ее прочтения мы должны использовать те международные инструменты, которые Латвия подписала и ратифицировала. В 13-ой статье Рамочной конвенции оговорено право представителей нацменьшинств создавать свои частные школы без языковых ограничений. 14-ая статья рекомендует и публичным школам организовать "обучение на родном языке или обучение родному языку". Минобразования сочло это своим правом на выбор, но Консультативный комитет говорит, что при наличии спроса и возможностей надо использовать потенциал защиты нацменьшинств по максимуму.

​Языковая реформа создала много законодательных противоречий. В законе о защите прав ребенка до сих пор говорится, что каждый ребенок имеет право на образование на родном языке. На заседании Конституционного суда директора школ, специалисты в области образования и защиты нацменьшинств отмечали, что реформа довольно поспешна. Здесь мы говорим о некой политической воле. Юрист, просмотрев этот закон, за 15 минут констатирует брак. В бизнесе за такой документ клиент платить бы не стал.

– Чем неудобно обучение детей на латышском языке?

– То, что делается по принуждению, из-под палки, а не по внутреннему и искреннему желанию человека, не будет делаться эффективно и качественно. Второе: к реформе не готовы ни школы, ни администрации, ни материальная база, ни учителя, ни сами ученики. Если бы мы говорили о переходном периоде длиной в образовательный цикл, 9 или 12 лет, можно было бы обеспечить предварительные знания и навыки, подготовиться морально и психологически. Далее мы говорим о нехватке персонала, многие учителя предпенсионного и пенсионного возраста. Министерство образования считает, что им давно пора было выучить латышский язык. Но выучить латышский – это одно, и совсем другое – научиться преподавать на латышском. Кроме того, есть дети с особыми потребностями, для которых обучение на родном языке жизненно важно. Логопедические проблемы, дислексия, отставание в развитии и так далее.

– Есть ли какие-то перспективы у дел по тем искам, по которым Конституционный суд принял негативное решение? Можно ли дальше двигаться в Европейский суд по правам человека?

– Индивидуально родители могут обратиться в Конституционный суд, так как до этого была подана лишь абстрактная жалоба от депутатов. Никто не может запретить родителю ребенка из муниципальной или государственной школы, взвесив свою индивидуальную ситуацию, выбрать те статьи, которые он считает нарушенными. Вторая возможность – это Европейский суд по правам человека. Он принимает только индивидуальные жалобы.

Жалобы в Конституционный суд от родителей частных школ будут рассматриваться до конца лета, мы уже получили даже первую реакцию от омбудсмена. Он нашел основания для сомнений в соблюдении 1-ой статьи Конституции. 1-ая статья – это прямая дорога в ЕСПЧ, для государства ее нарушение содержит большой риск репутационных издержек.

Мы считаем, что ребенок должен знать государственный язык в совершенстве, это обязательное требование, но вопрос, каким образом школа и родители могут обеспечить его знание. Любые способы стимулирования во много раз эффективней запретов и ограничений: кружки, курсы, летние лагеря, отмена НДС на книги на латышском, бесплатные приложения в мобильном телефоне.

Когда я учился в школе, мы с друзьями издавали школьную газету и напросились на интервью к тогдашнему президенту Латвии Гунтису Ульманису. Мы шли в его резиденцию в Рижском замке и не знали, что нас ждет. Он предложил нам задавать вопросы на латышском, дабы мы проявили уважение к нему как президенту Латвии. Но отвечал нам на русском, проявив уважение к нам как к молодым гражданам. Этот подход к интеграции – взаимное уважение и теплота друг к другу – и должен превалировать в государстве.

Год назад на заседании Сейма, на котором были окончательно приняты поправки, министр образования Карлис Шадурскис заявил: "Наконец-то закончатся бессмысленные дискуссии о том, на каком языке в Латвии нужно учиться, говорить, думать, писать и работать". Я думаю, что это не в компетенции министра образования – устанавливать язык общения и понимания между людьми, тем более, язык, на котором можно думать, фантазировать и видеть сны, – считает Тенгиз Джибути.