«Они потеряли много из-за авантюр Путина в Крыму, на Донбассе и в Сирии». Истории «английского шпиона» из России

В 90-х Сергея Канева знала вся страна: шесть лет он работал по ночам в популярной телепрограмме "Времечко". Потом три года дежурил в "Криминале" на НТВ. Когда из-за цензуры на телевидении работать стало невозможно, ушел в "Новую газету" и девять лет проводил журналистские расследования, в том числе о семье Путина и его окружении. В 2018-м, после того как при его участии были опубликованы сведения о подозреваемых в отравлении Сергея и Юлии Скрипаль сотрудниках ГРУ "Руслане Боширове" и "Александре Петрове", ему пришлось покинуть Россию. Он живет в Латвии и работает в центре "Досье".

Сейчас Сергей Канев подготовил к печати книгу "Записки английского шпиона", в которой вспоминает о своих расследованиях. Персонажи его историй – продажные чиновники, бандиты, проститутки, звезды российского шоу-бизнеса и сотрудники спецслужб, которые зачастую бывают опасней и коварней любых головорезов.

Мы публикуем интервью с Сергеем Каневым и три истории из его книги.

– Одна из самых увлекательных историй в вашей книге – про бомжей, которые украли портфель с секретными документами о дочери Путина. Документы попали к рыбаку, а он передал их вам. Выглядит невероятно, но в России много таких безумных сюжетов, и они вызывают доверие именно благодаря своей неправдоподобности.

– Мне всегда невероятно везло. Когда я работал во "Времечке", корреспонденты часами сидели у телефона, ждали, что им кто-то из телезрителей позвонит и будет сюжет, но стоило мне сесть за телефон, и эти истории сыпались. Я делился со всеми, мне не жалко было. Что касается рыбака Бориса из Лунева, это же не просто так. Я везде раздавал свои визитки: на рыбалке, в ресторане, в электричке... Полторы тысячи визиток раздал. С Борисом мы встречались до этого, я был в Лунево на рыбалке и ему рассказал, что я журналист. Он мне еще говорил: "А зачем тебе все это надо?" И вот он привез мне бумаги. Я на них не обратил внимания. Они в рыбе, полусожженные, я их засунул в багажнике в сапог свой. Я бы и забыл, но дня через три пошел дождь, я сапог достал. Открываю: там про воров в законе, много документов, установочные данные. И тут вижу: ба, дочери Путина! Потом легче было докручивать эту историю. Я нашел их аккаунты, нашел их подруг, их фотки, как они отдыхали в Монако, во Франции, в Италии. Связался с лучшей подругой старшей дочери Путина. В общем, было где работать.

– Вы пишете: "Сейчас все эти ФСБ и МВД к журналистам относятся как к прислуге, а в "лихие 90-е" они вынуждены были реагировать". Когда случился этот перелом?

– С 1998 года началось. Я по "Времечко" смотрел: уже некоторые сюжеты нельзя было ставить в эфир. А после 2000-го – всё. Я приехал из командировки, привез материал, а мне главный редактор говорит: "Серега, теперь это нельзя уже ставить".

– Вас уволили из "Времечка" или вы сами ушли?

– Сам ушел. Просто там денег совсем не платили. Ушел сначала на НТВ, еще было нормальное НТВ, я там ночную рубрику вел "Криминал". А в один прекрасный день пришел на НТВ, а меня не пропускают. Я говорю: "Что случилось?" – "Всё, Сергей, вы уволены". Пошел к Татьяне Митковой: "Как же так, Татьяна Ростиславовна, вы еще вчера говорили, что я "мистер эксклюзив", а сегодня меня не пускают?" Она говорит: "Ну, Сергей, пришла на НТВ советская власть. Сам понимаешь, теперь все будет по-другому". А еще один начальник мне сказал: "Сергей, тебе менты собираются подбросить наркотики, сам понимаешь, нам эти скандалы не нужны, поэтому давай увольняйся". Я говорю: "Вы чего? Мне, журналисту, подбросят наркотики? Телеканал с этим согласится и меня посадят?" – "Увольняйся, из-за тебя у нас столько неприятностей". Я и уволился.

– Вы пишете в книге, что уехали из России, когда офицер ФСО сообщил о том, что вас хотят обвинить в подготовке покушения на Путина. Какая там подоплека?

– Этот мой знакомый, тоже рыбак, мы с ним подружились на рыбалке, вместе ездили. Он знал, что я журналист, а я знал, что он сотрудник ФСО, любит выпить. И тут он мне позвонил, говорит: "Срочно приезжай". Что-то случилось. Я приехал, он мне говорит: "Сереж, понимаешь, меня вызвали к генералу, там сидел еще один человек, он мне показал распечатки наших с тобой разговоров". Я говорю: "И что? У нас ничего там нет в разговорах. Рыба клюет или не клюет?" – "В общем, они говорят, чтобы я написал на тебя рапорт, что ты интересовался передвижениями Путина, какое вооружение у охраны, маршруты, номера автомобилей и так далее". Я говорю: "Бред какой-то". Этот офицер сказал: "Мне до пенсии осталось два месяца. А у меня ипотека, я плачу алименты. Сам понимаешь, если меня уволят, я просто останусь на бобах. Поэтому я тебя предупреждаю: вали из страны, куда-нибудь прячься, залегай. Мне они дали 10 дней догулять до конца отпуска, я выйду и напишу на тебя рапорт, что ты интересовался Путиным". Я созвонился с редакцией, они говорят: "Собирайся и вали". Еще есть версия: может быть, они хотели, чтобы я уехал из страны. Я уже был в Европе, позвонил этому товарищу: "Как ты там, нормально?" Он говорит: "Слушай, меня все равно уволили".

– Это не единственный ваш информатор из спецслужб. В главе "Сейф" вы упоминаете офицера из Управления "М". Как возникают такие отношения между журналистами и сотрудниками ФСБ ? Не только ведь на рыбалке?

– На меня много раз выходили эфэсбэшники, пытались вербовать: давай, делись информацией, а мы тебе будем сливать. Многие эфэсбэшники – обладатели эксклюзивной информации, они участвуют в громких расследованиях, им хочется с кем-то поделиться. Один эфэсбэшник ко мне подошел в суши-баре: "Я вас знаю". Я говорю: "А вы чем занимаетесь?" Он мне все выкладывает: я сотрудник ФСБ, такие-то у меня фигуранты. И вот так тоже завязалось. Многих я знаю по 90-м, вместе водку пили, они еще лейтенантами и капитанами были, сейчас подросли. Конечно, многие от меня стали шарахаться, когда я уехал в Европу. Другие остались. Но я не злоупотребляю доверием. Не дай бог, я позвоню, спрошу что-то и подставлю человека. Так они патриоты, а когда с ними говоришь – нормальные люди. Хотя есть завихрения: понятное дело, служба в ФСБ бесследно не прошла, мозги конкретно им промыли там.

– Я интервьюировал эфэсбэшника, который был радикально антипутински настроен и ненавидел свою контору. Он мне сказал: "Я белая ворона, у нас таких нет". А вы таких встречали?

– Один эфэсбэшник мне сказал: "Ты знаешь, у нас в конторе мне поговорить не с кем. Я никому не доверяю в этих кабинетах, никого там не знаю. Я просто хочу с тобой поговорить". У него неприятность большая была. После корпоратива на День чекиста ехал в экспрессе домой и уснул. Проснулся – нет портфеля, нет сотового телефона, нет планшета. Он мне позвонил в 6 утра, протрезвел и говорит: "Ты не можешь помочь найти?" Мне пришлось смотрящему звонить в том районе, криминальному авторитету, и они нашли. Вернули удостоверение, планшет, всё, кроме сотового телефона. У него в этом планшете за несколько лет оперативные беседы с разными фигурантами, доклады агентуры. То есть, возможно, все это прочитали. Но он подозревает, что это устроили его коллеги, подставили его.

– Мы сейчас каждый день читаем расследования и разоблачения вокруг Путина. Сейчас было про квартиру матери Алины Кабаевой, до этого была Светлана Кривоногих, потом Шамалов. Многие думают, что это кто-то в спецслужбах или в какой-то "башне" сливает Путина. По-вашему, это стечение обстоятельств или действительно целенаправленные сливы с какой-то политической целью?

– Может быть и так, и так. "Проект" опубликовал, как Нарышкин ходит в баню к азербайджанскому бизнесмену, – это, понятно, слив. Про Светлану Кривоногих, которую называют еще одной женщиной Путина, удивительного ничего нет, про нее много писали. Один из первых я ее вытащил. Я делал материал о полетах Путина, когда он не был еще президентом, и среди пассажиров увидел Светлану Кривоногих, ее подругу Диану Цилевич и Золотова. Меня она тогда тоже заинтересовала, хотелось понять, что за женщина, почему у нее в собственности оказались такие огромные суммы. У меня руки не дошли, а так бы я, возможно, раскрутил тоже. Никто мне не сливал, я просто увидел ее среди пассажиров, которые летали вместе с Путиным. Что касается дочери Путина Катерины и ее бывшего супруга Шамалова, тут тоже может быть по-разному. Когда я написал материал, как 20 генералов ФСБ снесли свой ведомственный детский лагерь и продали участок олигарху табачному Кесаеву, ко мне приехал посредник из ФСБ и начал допытываться, откуда я это узнал. Спрашивает: "Тебе бен Ладен это заказал или ИГИЛ?" Я чуть в обморок не упал. Представляете, как мозги устроены! Они не понимают, что журналистика ушла далеко вперед, что есть такие придурки, типа меня, которые постоянно копают, сверяют, залезают в базы, сводки МВД проверяют. Оттуда я черпаю информацию, никто мне не сливает. Конечно, бывает: позвонил один мужичок – кстати, из ФСБ, – говорит: "А вы знаете, у Сечина есть партнер в Таллине, они вместе служили в Анголе, а теперь у того чувака эстонского хороший бизнес". Да, действительно. Но какой это слив? Мы работаем так же, как оперативники, мы получаем информацию, анализируем. Только у них это уходит в уголовные дела, а у нас в публикации. Ничего здесь такого нет – это нормально.

– Одно из давних расследований, которое вы описываете в своей книге, связано с тем, что в ведомственном доме Службы внешней разведки был бордель, в котором работали 12 путан. Деградация спецслужб невероятная, и она объясняет многое – в частности последнюю историю с Навальным.

– Деградация наблюдается. Пришло молодое поколение чекистов, это бизнесмены. В голове машины, мотоциклы и девушки. Лежал я в больнице вместе со следователем ФСБ. Он говорит: "Я хочу уволиться из ФСБ. Я не могу больше так. У меня начальник требует от меня уголовных дел, где можно срубить бабла. Я ему несу: вот есть такой-то. Он говорит: "Мне это неинтересно, ты мне принеси, где можно бабла срубить. Чего ты мне несешь эту нищету?" Начальник личной охраны Шойгу, генерал, я с ним встречался, упертый сталинист, говорит: "Вот, при Сталине было здорово, был порядок". И он влияет на Шойгу. Есть полковники хитрые, всё они прекрасно понимают. Я в бане как-то парился, там как раз эта компания была. Встал один генерал пьяный: "Давайте выпьем за русский народ. Если бы он знал, чем мы тут занимаемся, он бы нам головы поотрубал". Тоже такие есть. Но это он по пьянке сказал. Деградация во всем чувствуется. Они даже на расследование Навального не могут толком ответить, что-нибудь смешное хотя бы. "Видите – это все ЦРУ, это иностранные спецслужбы, все делается, чтобы спровоцировать, чтобы дискредитировать сотрудников ФСБ". Даже мозгов не хватает нормально ответить, как-то изворачиваться по-другому.

– Но и сам факт, что он разговаривает 40 минут с человеком, за которым следил, не узнает его голос, по открытому телефону рассказывает все детали отравления – это непрофессионализм, доходящий до идиотизма.

– Он чистильщик, он зачищал следы. Константин Кудрявцев – не чистый эфэсбэшник, он военный химик. Он служил в Шиханах в секретной лаборатории, переехал сюда на Бригадирский переулок сначала в Академию химической защиты. Это офицерская общага. Получил квартиру в Новокосино. Ему путевку дают отдыхать в Крыму. После Шихан Саратовской области, где секретный институт Минобороны был, Москва для него как заграница. И тут ему в 7 утра звонит генерал, обращается по имени-отчеству, говорит вежливо, интересуется его мнением. Этот спросонья, плюс еще сказал, что он больной ковидом, что существенно влияет на умственные способности, особенно в 7 утра. Он привык: так точно, товарищ полковник, так точно, все есть. И он поплыл. С одной стороны, бросить трубку, хер его знает, что там, потом не будет ли у меня неприятностей. Он привык, это сапог военный. Он не учился в академии ФСБ, он незнаком с оперативной смекалкой, не участвовал в оперативных мероприятиях, он чистильщик, химик, поэтому он поплыл. А Навальный... Он что, слушает Навального? "Россия-1", Соловьев, НТВ – они на этих сидят.

– Вы занимались расследованием отравления Скрипалей, вычисляли Мишкина и Чепигу. Почему после чудовищного провала в Солсбери они снова решили прибегнуть к "Новичку" и придумали такую замысловатую историю с отравлением? Может быть, у них, помимо этих проколов со Скрипалями, с Гебревым и Навальным, было много удач, о которых мы не знаем? Они использовали "Новичок" успешно много раз, поэтому продолжают его использовать?

– Вероятно, конечно. Есть лаборатория, есть специалисты. Их поменять практически нельзя. Ты их уволишь – где гарантия, что потом тот же условный Кудрявцев не расскажет то, что было, уже на стороне? Кстати, один из друзей Скрипаля, служивший с ним, умер у дверей своей квартиры в Москве. Я нашел в оперативных сводках, но, к сожалению, не могу найти причины смерти. Думаю, в скором времени всплывут еще какие-то подробности. Bellingcat копает, мы копаемся, Навальный, я думаю, теперь будет работать в этом направлении. А уж когда сменится режим, они побегут наперегонки рассказывать. Генералы пойдут защищать свой бизнес, а эти молодые офицеры, которые живут в панельных домах, поймут, что их бросили. Многие из них будут рассказывать. А это очень важные свидетельства для будущего суда.

– Сколько разоблачений ни появляется, большого толка нет, кончается все тем, что к Лубянке выходят три пикетчика с трусами. Все сходит с рук – и Литвиненко, и Скрипали, и вот теперь Навальный. Не бывает у вас ощущения, что вся эта работа, которой вы занимаетесь много лет, просто уходит в песок?

– Нет, ничего не уходит в песок. Я и по своему аккаунту сужу. Лет пять назад меня поливали грязью, говорили: ты предатель. Сейчас я вижу, что очень много людей появилось адекватных. Да, находится парочка, начинают писать всякие гадости, но ситуация все равно меняется. Мне трудно предположить, чтобы в Москве люди вышли из-за отравления Скрипалей или Литвиненко. С Навальным другое дело, но сейчас пандемия, кто будет выходить? Возможно, не было бы пандемии – какая-нибудь буча бы поднялась.

– Вы говорили "когда сменится режим". А сменится ли он?

– Конечно. Все такие режимы сменялись и очень плохо заканчивали. Сценарии могут быть разные. И протесты, и Путина может убрать его же окружение. Он надоел, у них миллиарды, им хочется жить по-другому, а он им мешает. "А, вы друг Путина. Извините". Они потеряли очень много из-за его авантюр в Крыму, в Донбассе, в Сирии. У всех силовиков, чиновников главная задача была украсть в России, вложиться на Западе, старость встретить в Швейцарии, в Испании в окружении любимых внуков, любовниц и жен. А теперь этого нет, так ради чего воровать? Они же понимают, что халява закончилась, Запад теперь начинает пристально присматриваться: ребята, откуда у вас такой особняк? Конечно, многие задумаются: слушай, быстрее бы этого Путина убрали, он надоел, из-за него санкции. Надо возвращаться к тому, что было. Спокойно наворуем, вкладываем на Запад, жизнь прекрасна.

– Их приход к власти – это совсем не то, ради чего вы делаете эти расследования.

– Это понятно, я просто описываю ситуацию, которая там – наверху.

– Вижу, что вы гордитесь званием "английского шпиона". Кто это первый придумал, какой-то пригожинский сайт?

– Я еще в России был, мне звонит знакомый, говорит: "Слушай, тут тебя в английские шпионы записали". Показывает фотки. Я все это дело посмотрел, выяснил, откуда все это идет: Управление "К" ФСБ, генерал Иван Ткачев. Я о нем делал репортаж, приехал к нему домой в родовое гнездо, с его мамой поговорил. Мне сказали, что Ткачев просто был в бешенстве. А уж когда я уехал, по "России": "Вот он убежал, теряя тапки, вот он шпион английский, вот он фейкомет". Ну пусть буду английским шпионом. Мне смешно это все, конечно. Хорошо, хоть не занзибарский.

– Где книгу рассказов английского шпиона можно будет купить или скачать?

– Я пока сделал первые сто экземпляров, чтобы подарить друзьям. А потом, возможно, сяду и добавлю что-то в эту книгу, потому что историй еще масса у меня осталась. Вот такая, например. Один раз мы приехали в Зеленоград к одному мужику, а у него в телевизоре было какое-то устройство, которое в то время, это конец 90-х, ловило сотовые телефоны МТС. Он включал телевизор и слушал, как в округе по телефону разговаривают, у него сканер стоял. Мы попали на разговор, женщина говорит: "Леша, мне нужен ствол, мне от него надо избавиться". Оператор сразу включил камеру, и мы записали этот разговор. Женщина просила сотрудника прокуратуры достать ей ствол и помочь убить какого-то своего начальника. С этим разговором я приехал в Зеленоград, говорю: "Вот эта женщина, а кто это говорит, вы знаете?" – "Нет". Я говорю: "Давайте я вам оставлю этот разговор, вы экспертизу проведете". Он говорит: "Не надо ничего оставлять. Не интересно".

Мне будет очень лестно, если какие-то режиссеры сделают кино по этим рассказам. Это будет хорошее пособие для молодых журналистов. Журналистика не умерла, и журналистика не ограничивается тем, что, сидя в редакции, по телефону разговаривать. Надо встречаться с людьми, с героями, смотреть им в глаза.

– На рыбалке.

– И на рыбалке. И не стесняйтесь говорить, что ты журналист. Если есть какая-то инфа, держи визитку, держи номер телефона. И люди к тебе потянутся.