«Мы полностью в их власти»: почему сексуальное насилие в КНДР остается безнаказанным

Массовое сексуальное насилие над женщинами в Северной Корее со стороны чиновников, военных и сотрудников спецслужб считается обыденной нормой, и все, кто совершает такие преступления, остаются абсолютно безнаказанными. Об этом говорится в новом докладе правозащитной организации Human Rights Watch (HRW). Авторы документа отмечают, что при этом официальный Пхеньян постоянно заявляет, что в КНДР вообще никогда не бывает никаких преступлений на сексуальной почве.

86-страничный доклад HRW под названием "По ночам плачешь и не знаешь, почему" описывает многие чудовищные случаи изнасилований и принуждения к сексуальным контактам, о которых правозащитникам рассказали 54 человека, сумевших убежать из КНДР. Все они говорят, что, если любой наделенный минимальной властью мужчина в Северной Корее, от высокопоставленного партийного функционера до уличного постового, "выбрал себе" любую приглянувшуюся малознакомую или незнакомую женщину, ее участь предрешена.

О сексуальном насилии все знают, все женщины его боятся и постоянно испытывают, но любые разговоры вслух на эту тему грозят смертью или тюрьмой. Хотя в КНДР гендерным неравенством пропитано все общество сверху донизу, в этом государстве по идеологическим причинам нет и никогда не было даже зачатков сексуальной грамотности и воспитания.

Доклад HRW проиллюстрировал бывший северокорейский художник Чхве Сон Гуком, когда-то работавшим на систему государственной пропаганды, а потом также бежавшим из КНДР. Художник подчеркивает, что эти рисунки вдохновлены его общим опытом жизни под властью диктаторской семьи Кимов и представляют собой "классические сценарии", а не образы реальных людей или событий, поэтому любое сходство с реальными людьми, живыми или мертвыми, является случайным.

В Северной Корее многие замужние женщины, от которых по закону не требовалось работать на определенном государством месте, с конца 90-х годов занялись мелкой уличной торговлей, в результате став главными кормильцами своих семей. Однако в силу самого рода своих занятий, полуосуждаемого коммунистической идеологией, они оказались крайне уязвимыми в том числе и для сексуального насилия. По словам 21 опрошенной женщины из числа занимавшихся рыночной торговлей, они регулярно подвергались сексуальному насилию и приставаниям со стороны полицейских и других представителей власти.

"Когда им приспичит, охранники с рынка или полицейские предлагали мне пройти с ними в пустое помещение где-нибудь рядом с рынком или в любое другое место, где им покажется удобнее. Мы для них – как игрушка. Полностью в их власти", – рассказывает О Чон Хи, женщина средних лет из провинции Янгандо, убежавшая из страны в 2014 году. По ее словам, подобное происходило настолько часто, что воспринималось как норма и мужчинами, и женщинами. "Вот только иногда по ночам плачешь и даже не знаешь почему".

В особенно тяжелом положении, по понятным причинам, в Северной Корее оказываются женщины, попадающие в тюрьмы и трудовые лагеря, жизнь в которых похожа на жизнь заключенных в концентрационных лагерях нацистской Германии. Опрошенные сотрудниками HRW северокорейские женщины, побывавшие в тюрьме или следственном изоляторе, заявили, что все они сталкивались с разными случаями сочетания сексуального насилия, словесных оскорблений и унизительного обращения со стороны следователей и охранников.

Юн Ми Хва, торговавшая на рынке в провинции, рассказала о пребывании в изоляторе в городе Чхонджин, куда она попала после неудачной попытки бежать в Китай: "Каждый вечер кого-то уводил охранник, потом эту женщину насиловали. Один охранник был особенно страшный, потом оказалось, что он был хорошо известен своей жестокостью. Каждый день, как только прибывала новая партия, он под каким-нибудь предлогом кого-нибудь страшно избивал, чтобы все поняли, кто здесь хозяин. Клац-клац-клац – теперь это самый страшный звук в моей жизни. С таким звуком у нас открывался замок в камере. Каждый вечер охранник нашу дверь открывает, я стою тихо, делаю вид, что ничего не замечаю, молюсь, чтобы в этот раз был не мой черед и чтобы не тот особенно страшный охранник оказался".

Пак Ён Хи, крестьянка из провинции Янгандо, бежала из КНДР в 2011 году, со второй попытки. В первый раз ее депортировали из Китая на родину годом ранее. Полицейский, который допрашивал ее в следственном изоляторе, неоднократно ощупывал ее самым непристойным образом. По словам Пак Ён Хи, он все время расспрашивал про ее половые связи с китайцем, которому ее продали в сексуальное рабство, пока она находилась в КНР: "Моя жизнь была в его руках, так что я делала все, что он захочет. А как иначе? Что бы ты ни делал в Северной Корее – все можно посчитать незаконным, так что все зависит от того, с какой стороны на это посмотрят". По ее словам, все заключенные в ее бараке знали, что кому-то из них каждую ночь придется оказывать сексуальные услуги охране. Если заключенные беременели, им принудительно делали аборт.

"Сексуальное насилие в Северной Корее – это секрет Полишинеля, практика, с которой никто не борется и которая многих устраивает, – говорит Кеннет Рот, исполнительный директор HRW. – Если бы диктатура Кым Чен Ына не обрекала их на молчание, голоса многих северокорейских женщин звучали в глобальном движении #MeToo".

На прошлой неделе, 25 октября, Human Rights Watch опубликовала схожий доклад под названием "Я могу тебя убить, и никто меня не остановит", о проблеме домашнего насилия над женщинами в России и реакции российских властей на растущую проблему. В этом документе авторы вновь указывают на то, что российские власти не считают домашнее насилие общественно значимым преступлением, а в российских правоохранительных органах переживших домашнее насилие женщин почти всегда встречают с неприкрытой враждебностью и отказываются регистрировать их заявления или проводить надлежащее расследование.

Исключение в феврале 2017 года из УК РФ статьи, предусматривающей ответственность за побои члена семьи, привело к тому, что агрессоры стали чувствовать себя более безнаказанными, а пострадавшие практически утратили гарантии защиты, подчеркивается в докладе. Вчера, 31 октября, на просьбу прокомментировать мнение HRW, пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков назвал его "узкофрагментарным" и заявил, что эта публикация "вряд ли может претендовать на доклад о ситуации в стране".