«Русских песен про Крым нет, а украинский фольклор – есть»: украинская жизнь в Севастополе 

В своих интервью общественный деятель, журналист Николай Владзимирский говорит о том, что в 2014 году потерял две родины. Сам он родом из Донецкой области, из теперь прифронтовой Марьинки, но 38 лет прожил в Севастополе –​ переехал на полуостров после армии. Мы пообщались на украинском языке за чашкой кофе в самом центре Киева. Столица Украины стала для журналиста новым местом жительства –​ после российской аннексии из Крыма пришлось уехать.

В Севастополе на митинге в честь дня рождения Тараса Шевченко 9 марта 2014 года Николай Владзимирский раздавал свою газету «Слово Севастополя», после чего получил угрозы. ​

«Мне звонили с анонимных номеров в тот день и на следующий. Я решил не шутить, это не может быть игрой, это – жизнь. Я решил так, и в Крыму после 2014 года не был», – рассказывает он.

Свои 65 лет Николай встретил этой весной уже в Киеве, здесь же, вероятно, отметит и 20-летний юбилей своего большого проекта – интернет-портала «Українське життя в Севастополі». Сперва Николай Владзимирский собирал информацию о деятельности украинских организаций, о культурных, образовательных, политических событиях в Севастополе, а со временем сайт перерос в большой украинский портал.

– Ваш проект «Українське життя в Севастополі» был основан в 2000 году. То есть украинская жизнь в Севастополе была, и появилась необходимость в создании такой площадки для информирования о жизни украинцев?

– Конечно, она была – украинская жизнь в Севастополе, и она активно развивалась. Есть такое латинское слово – fuimus, «мы были». Фактически и сейчас многие остались в Крыму, но они не могут проявлять публично свою причастность к украинству. А на тот момент украинцы были меньшинством, «меньшинство в меньшинстве» фактически. Мы могли бы занять достойное место в Крыму при должной поддержке государства, но ее – поддержку – получила деструктивная линия. В последние годы было видно, что украинская власть ничего не смогла сделать и оставила Крым. Считаю, что необратимые последствия пошли после «харьковского предательства» по продлению аренды для флота (соглашение между Украиной и Россией, подписано 21 апреля 2010 года в Харькове, срок пребывания Черноморского флота России в Севастополе был продлен до 2042 года – КР).

Возвращаясь к теме организации сайта, он был создан при поддержке мецената из канадского Торонто, украинской патриотки Марии Фишер-Слыж.

– Каков был интерес к порталу?

– Его заметили в первые же дни даже без моих усилий – журнал ПіК («Политика і культура») опубликовал заметку «Вікно в український Крим». Сначала я публиковал информацию о деятельности украинских организаций, фото, события. Со временем сайт перерос в крупный портал, который объединял в себе много организаций, проектов, украинских журналов, есть сайт украинских афоризмов, крупный сайт для детей «Весела абетка», сайт юмора, сборник интимной лирики «Дотик словом». Я собрал уникальную библиотеку украинских книг, ездил в Киев, встречался с авторами и издательствами, многое сканировал вручную. Все сайты существуют и поддерживаются и сегодня, но главная страница портала «Українське життя в Севастополі» фактически заморожена. Это очень большая боль для меня, для украинцев Севастополя и Крыма.

У меня нет оптимизма относительно судьбы Крыма. Я не вижу украинской перспективы там, но был бы рад ошибаться.

– Вы отслеживали спрос на этот сайт, количество посетителей?

– В 2013-2014 годах в среднем было где-то 18 тысяч в сутки. На тот момент это было очень много.

– На сайте «Українське життя в Севастополі» мы видим, какой была деятельность украинских организаций, что происходило в культурном, образовательном плане, узнаем о политических событиях тех лет. Эта информационная база разбивает тезисы российской пропаганды о том, что украинцев в Севастополе не было.

– Украинская жизнь в Севастополе была с самого начала. Тому есть доказательства: основатель города – Фома Мекензи, но пророссийские силы поставили памятник Екатерине II. Исследователи сообщают, что на Северной стороне были украинские мазанки. Обратите внимание – древних русских песен про Крым нет, а украинский фольклор есть. Да и после войны именно украинцы отстроили Крым, есть большие исследования, факты и даже Компартия это подтверждает. Посмотрите материалы разделов сайта – все это свидетельствует, что украинцы в Крыму давно.

Но мы знаем, как приходила Россия, все меняла, уничтожала артефакты и исторические данные, об этом и Максимилиан Волошин писал. Хотелось бы, чтобы украинцы на равных правах с другими нациями были представлены в Крыму, пока этого нет.

– А современные украинцы в Крыму, что было в 1990-2000-х: фестивали, форумы, клубы, как это работало?

– Все это было. Общество «Просвіта», которое было основано в Севастополе в 1989 году, провело большую работу по поднятию украинского духа, провело агитационную работу в 1991 году и оказало влияние на результат референдума. Важно упомянуть огромную работу, которую провела ныне покойная Богдана Процак, она основала и зарегистрировала несколько проукраинских организаций.

В Севастополе лояльных к украинцам людей было очень много. Вспомнить только фестиваль «Червона Рута» (1995 год) – это было прекрасно, культурное событие привлекло большое количество севастопольцев. Гастроли театра имени Франко, которые инициировал Богдан Ступка раз в два года, собирали полные залы. Впереди были большие перспективы.

​– А что случилось, почему не пошло развитие дальше, на ваш взгляд?

– Я вину возлагаю как на украинскую интеллигенцию, так и на представителей киевской власти. В обществе не было и сейчас нет твердой мысли, что Севастополь – это Украина, что там живут украинцы. Ну, а затоптали все украинское в Севастополе уже при российской власти, остановили деятельность отдельных активистов, организаций, давят на церковь, Россия не терпит иных идей.

– В Севастополе часто политиками и пророссийскими общественными деятелями насаждалась мысль о том, что русский язык каким-то образом был ущемлен. А не ощущали ли вы на себе обратный эффект – ограничение возможности общения на украинском?

– Я мог общаться на украинском языке, но в нашей языковой среде. Не могу сказать, что в магазине, например, или в больнице говорил на украинском. Ведь тут как: пришел к врачу, что-то не так сказал, а он вдруг шовинистом оказался и что ждать (смеется – КР)?

Но главное мое наблюдение: до половины севастопольцев, несмотря на специфичность населения – военные пенсионеры, например, – были лояльны к украинцам. Ведь все оккупационные процессы – митинги, «круглые столы», враждебная пресса и агитация – внешние, они шли со стороны России и никогда не были внутренней инициативой севастопольцев.