«Наш сын был убит»: в России родители сами расследуют смерть призывника

"Сибирь. Реалии" рассказывали о гибели российского солдата-срочника, чье тело с двумя пулевыми ранениями в голову было найдено на стрельбище Еланского учебного центра Свердловской области России. По версии следствия, рядовой Артем Пахотин застрелился из автомата Калашникова. Было заведено уголовное дело по статье "Доведение до самоубийства". Однако родители Артема не верят в то, что их сын мог покончить с собой. Не верят они и в добросовестность следователей, которые за пять месяцев работы так и не смогли установить ни точное время, ни другие обстоятельства гибели солдата, а все просьбы о назначении дополнительных экспертиз просто игнорировали.

– Я ведь не требую ничего сверхъестественного, – говорит мать Артема Рано Пахотина. – Нам всего лишь нужна правда: точное время смерти моего сына, обстоятельства и причина. Не может быть столько ошибок в одном деле. Ошибся следователь, патологоанатом... Такое ощущение, что они там совсем запутались. Наверное, ждут, что мы получим компенсацию и успокоимся?! Но мне не нужны деньги, они не вернут мне сына. Просто выясните, что там случилось.

Родители Артема начали собственное расследование. Они обратились к правозащитнику Вячеславу Кушнирову, который долгое время работал в российских правоохранительных органах, а сейчас находится на пенсии.

– Я изучил документы, прочитал заключение судебно-медицинской экспертизы, у меня возникло много вопросов, – говорит Вячеслав Викторович. – Первый лежал на поверхности. В извещении, которое получили родители 19 апреля, указано, что Артем "умер в результате неосторожного обращения с оружием". В медицинском свидетельстве о смерти, которое датировано 20 апреля, сказано, что "смерть произошла в результате самоубийства". А в медицинском свидетельстве о смерти, которое датировано 30 июля, уже указано, что "род смерти не установлен". Как такое может быть?

Вместе с правозащитником родители Артема обратились к директору Сибирского экспертно-правового центра, заведующему кафедрой судебной медицины КрасГМУ профессору Владимиру Чикуну. Он изучил материалы дела и выдал свое заключение, в котором подтвердил гипотезу правозащитника.

Профессор Чикун не обнаружил признаков того, что Артем был убит автоматной очередью. По его мнению, выстрелы сделаны раздельно. Но как может человек, совершивший самоубийство, два раза выстрелить себе в голову? На оружии нет отпечатков пальцев Артема. Не проведено исследование кистей его рук на предмет наличия на них следов копоти. Не были обнаружены пули, а значит, невозможно утверждать, что смертельные выстрелы были совершены из автомата Артема. Судя по заключению официальной экспертизы, пули вообще никто не искал. И самое главное, не установлено точное время наступления смерти. Теперь установить это можно только с помощью ситуационной экспертизы – допроса всех солдат военной части. Но этого опять же никто не сделал. Девятого июля заключение Владимира Чикуна было отправлено следователям в Свердловскую область России, но никакого ответа от них не последовало.

Родителям удалось найти товарища Артема, комиссованного из части, где служил их сын. Евгений Земсков рассказал, что поборы в части были делом обычным. В разговоре с отцом Артема он даже назвал сумму – по его словам, сержанты собирали с каждого новобранца 3000 рублей в месяц. Жаловаться вышестоящему начальству было бесполезно.

– Командиры нам говорили: "по уставу служить не получится, придется служить по понятиям", – рассказывает Евгений Земсков. – Напряги во время службы, конечно, случались. Это же не курорт. Но все они были решаемы. С некоторыми сержантами отношения не ладились, не со всеми солдатами можно было общаться, просто разные у нас были моральные ценности. Но Артем был очень дружелюбный человек. Мы с ним подружились. И я не верю, что он мог совершить самоубийство. Такого в принципе быть не могло. Не для этого он в армию пошел. Переживаю, что до сих не съездил к нему на могилу, не проведал…

"Нам нужна правда"

Российское следствие сразу же сосредоточилось на единственной версии – "доведение до самоубийства". При этом сотрудники военной прокуратуры Свердловской области России потратили много времени на сбор сведений о семье Пахотиных. Видимо, в поисках негатива. Вопросы, которые следователи направили в полицию Большемуртинского района, говорят сами за себя: благополучная ли это семья? Привлекался ли кто-то из членов семьи к административной или уголовной ответственности? Также были запрошены характеристики родителей Артема с их мест работы.

Другие версии: случайное попадание бойца в зону обстрела или преднамеренное убийство следствием даже не рассматривались. По мнению Кушнирова, чтобы "как можно быстрее закрыть дело". Повторные экспертизы, о которых сразу ходатайствовали Рано и Евгений Пахотины, были назначены только четыре месяца спустя после гибели Артема, после того, как начался резонанс в СМИ.

– Нами было направлено ходатайство об отводе следователя, так как веры ему уже нет, – рассказывает Вячеслав Кушниров. – Но нам ответили, что это "нецелесообразно". Понимайте как хотите. Формально следствие еще идет, но мы беспокоимся о том, что по истечении 6 месяцев дело закроют, а истина так и не будет установлена.

Открытое письмо матерям

На своей странице во "ВКонтакте" мать Артема опубликовала открытое письмо, адресованное всем матерям, которые отправляют сыновей в армию:

"1 октября 2018 года начался очередной призыв на военную службу. Наш сын, Пахотин Артем, в декабре 2018 года должен был вернуться домой, но этого уже не случится. 19 апреля 2018 года его нашли на полигоне воинской учебной части в Елани мертвым, с огнестрельными ранениями.

До настоящего времени уголовное дело по факту гибели не завершено. Следствие расследует все, что происходило в части, но ответить на простые вопросы, когда наступила смерть и какое расстояние, с которого произведены выстрелы, нам никто не может. Абсурдные утверждения, что Артем покончил жизнь самоубийством, документально не подтверждены, на автомате нет следов его рук и пули, оказывается, искать на месте происшествия​ нецелесообразно. Наше ходатайство по отстранению следователя отклонено. Вместо этого следователь в настоящее время разъезжает по командировкам и допрашивает бывших сослуживцев нашего сына, собирает "доказательства" своей версии. Руководство военной прокуратуры центрального военного округа приняло оборонительную позицию и придерживается только одной версии: "доведение до самоубийства". Доводы независимого судмедэксперта, профессора с мировым именем в расчет не берутся.
Видимо, командованию удобно, чтобы все оставалось как есть и в этом центре гибли призывники, наши дети".