Военная активность России возле границ Украины завершилась масштабными учениями и приказом вернуть солдат в места их постоянной дислокации. В то же время военная техника подразделений Центрального военного округа остается возле украинской границы в полевом лагере недалеко от Воронежа. Журналисты проекта Радіо Свобода «Донбасс.Реалии» поговорили с начальником Генерального штаба Вооруженных сил Украины (2014-2019 годов) Виктором Муженко о том, сохраняется ли угроза российского вторжения, какие сценарии отработала армия России на последних маневрах и чего ожидать от действий России в будущем.
‒ Россия официально объявила об отводе войск от украинских границ. Несмотря на это, по вашему мнению, сохраняется ли угроза полномасштабного вторжения в Украину? Учитывая, например, опыт Грузии, когда вторжение произошло уже после заявленного завершения учений.
‒ Я считаю, что угроза сохраняется. И эта угроза ни сегодня, ни завтра, ни в ближайшее время не исчезнет. Я думаю, что мы будем наблюдать такую цикличность этих угроз. Это был этап такой демонстрации, давления и шантажа, а следующий этап такой эскалации, я думаю, ‒ будет где-то июль, август, сентябрь.
Это как раз будет связано с тем, что будет идти перемещение техники не только по югу, а в том числе и по северу, я имею в виду, от Украины, в направлении Беларуси для формирования соответствующих группировок, которые будут участвовать в учениях «Запад-2021». А вот эти бравурные доклады и хлопанье в ладоши о том, что угроза уже куда-то ушла и все такое, я думаю, что это, пожалуй, некоторые руководители, по их мнению, сняли с себя, своих плеч груз ответственности. Поэтому, наверное, эта эйфория с этим и связана. Хотя это далеко не так, по моему мнению. Угроза сохраняется, она будет сохраняться еще довольно длительное время.
Такой прецедент уже был в новейшей истории. Речь идет об учениях «Кавказ-2008»
Мы имеем прецедент и должны понимать, что такой прецедент уже был в новейшей истории. Речь идет об учениях «Кавказ-2008». Тогда, по-моему, 23 июля обучения были завершены, тоже было объявлено о возвращении военных частей в пункты постоянной дислокации, а уже фактически через 2 недели, 8 августа 2008 года, начались активные действия российских войск в Грузии.
Рокский тоннель ‒ это был единственный вход в Южную Осетию. Он российскими войсками постоянно охранялся. И подразделения, обеспечивающие эту охрану, они не снимались и после завершения учений.
Во-вторых, в свое время, будучи тогда еще начальником штаба 8-го армейского корпуса, в 2009 году, когда мы проводили оперативный сбор для офицеров управления, командиров соединений и воинских частей 8-го корпуса, мы рассматривали подробно ситуацию в Грузии. Мы пришли к выводу, что за такие короткие сроки, за какие была осуществлена передислокация воинских частей, особенно десантных частей, 76-й десантно-штурмовой дивизии, например, не могли быть с техникой перемещены. То есть техника оставалась в районах учений, приближенных к грузинской границе. Такая же ситуация возникает и в Украине сегодня.
‒ Речь идет о технике и вооружении, которые остаются в «Погоново» возле Воронежа по крайней мере до сентября. Министр обороны России Сергей Шойгу сказал, что она будет там до учений «Запад-2021».
‒ Не сказал, а это было в плане постановки задач по отводу соответствующих войск, возвращения их в пункты дислокации с перечнем соответствующих воинских частей, объединенных соединений. Было сказано о том, что техника 41-й общевойсковой армии Центрального военного округа остается в «Погоново», южнее Воронежа, и будет там находиться до учений.
Эта техника находится вблизи наших границ, она будет в любое время готова к применению
Это говорит о том, что Россия никогда не сможет вернуть личный состав, который может задействовать эту технику. Это, во-первых. Во-вторых, мы понимаем, что это сделано для экономии средств и самое главное для экономии времени на перемещение этой техники опять же из центральных районов, из восточных районов в западный регион. Поэтому эта техника находится вблизи наших границ, она будет в любое время готова к применению.
Но есть определенные вопросы организационного характера, например, призыв, увольнение личного состава.
Кстати, количество призывников на сегодняшний день, как нам представляется в средствах массовой информации России, составляет примерно 135 тысяч человек. Это люди, которые должны прийти на смену тем, кто уволен и если они даже не будут принимать участие в каких-либо действиях, то хотя бы в плане обеспечения деятельности воинских частей. Поэтому, я думаю, этот период сейчас им нужен для того, чтобы осмыслить все то, что произошло.
Они достигли определенной цели. Возможно, не конечной цели, которую перед собой ставили, но определенной цели достигли. Сейчас им необходимо все это осмыслить, проанализировать, принять соответствующие решения и поставить соответствующие задачи. И в любой момент эта ситуация может обостриться. Но я думаю, что она будет обостряться циклически. Вот сейчас был период обострения ситуации, период демонстрации своих возможностей.
Была демонстрация готовности осуществлять активные действия, осуществлять наступление. И в первую очередь в отношении Украины
Несмотря на то, что Россия заявила, что все эти тренировки, учения проводятся для повышения обороноспособности государства, мы понимаем по характеру учений, что отрабатывалась наступательная тематика и они имели наступательный характер. Была демонстрация готовности осуществлять активные действия, осуществлять наступление. И в первую очередь в отношении Украины, потому что все группировки, которые были созданы, они создавались как раз на границах с Украиной.
‒ Анализируя маневры, как вы считаете, какие сценарии отрабатывала российская армия? Есть, в частности, мнение, что таким образом отработаны создание группировок по флангам украинских войск в зоне Операции объединенных сил, чтобы в случае вторжения с юга и севера окружить там подразделения Вооруженных сил Украины.
‒ Я все-таки считаю, и я всегда об этом говорил, что обострение и эскалация конфликта будет там, где он уже в принципе проходит, то есть на территории оккупированных районов, на линии фронта, которая существует на сегодняшний день. После этого может быть наращивание.
Мы понимаем, что 1-й и 2-й армейские корпуса ‒ это корпуса первого эшелона 8-й общевойсковой армии. Там еще есть такой мощный организм как 150-ая механизированная дивизия. Уникальная дивизия по своему организационному составу.
Она имеет два полка механизированных на новой технике: на БМП-3, на БТР-82. И имеет два танковых полка общей численностью около 250 танков. Это практически танковая дивизия периода, скажем так, Советского Союза. То есть очень мощная дивизия, мы когда-то ее называли «дивизия прорыва», способная наращивать усилия, и второй эшелон.
А уже потом могут возникать ситуации, когда будут оттянуты скованные боями основные части Вооруженных сил Украины на юго-востоке. Тогда возможны призывы руководства этих квазиобразований к России о «геноциде в отношении российских граждан» ‒ а уже большое количество людей получила паспорта ‒ в отношении населения Донбасса и так далее. И с призывом ввести миротворческие части ‒ тут как раз могут быть ситуации и вновь повторяться и легенда, которая была отработана в Грузии, ‒ введение войск на территорию грузинского государства под видом миротворцев. Тогда, возможно, да, такой сценарий тоже может иметь место.
Еще один интересный момент ‒ сосредоточение большого количества частей и соединений воздушно-десантных войск в Крыму. То есть нам демонстрируют готовность начать боевые действия на юге.
Нам демонстрируют готовность к проведению морской десантной операции
Вопросы сейчас звучат об обеспечении водой, блокировке Азовского моря полностью, пробитии «сухопутного коридора» и так далее. Там есть подразделения двух дивизий десантно-штурмовых, которые в принципе могут быть применены к выполнению таких задач на небольшую глубину, допустим, на территории Херсонской, Запорожской областей. Но там еще было десантирование массовое военнослужащих 98-й воздушно-десантной дивизии. Отрабатывался вопрос десанта комбинированным способом, воздушного и морского, для захвата побережья.
Нам демонстрируют готовность к проведению морской десантной операции. Возникает вопрос, что такую дивизию как девяносто восьмую, применять на небольшую глубину, допустим, для десантирования на Херсонщине, нет смысла, а вот где-то в районе Одессы или Николаева, через 200-250 километров, такая ситуация возможна.
Но мы должны понимать, что для этого должны быть созданы еще определенные условия. Любой десант выполняет свою задачу, десантируется только на том расстоянии, которое позволяет своевременное тогда их соединение с наземным компонентом, наземной группировкой. Если оставить автономно действовать, то рано или поздно он будет уничтожен, потому что проблемы логистики, проблемы ведения боевых действий, потерь и так далее. Любой сценарий может иметь место, в том числе, скажем, фланговые удары для окружения наших войск на территории Донецкой, Луганской областей и, видимо, не только.
‒ Если говорить об учениях «Запад-2021», то каких угроз можно ожидать, учитывая то, что к осени может быть полностью согласован и завершен процесс интеграции Беларуси и России?
У нас, кроме востока, юго-востока и юга появляется еще и север как угрожающее направление
‒ Я бы обратил внимание на два момента. Во-первых, учения на территории Беларуси ‒ значит там будут присутствовать российские вооруженные формирования воинских частей и соединений. А это угроза, это практически более тысячи километров общей белорусско-украинской границы.
То есть, у нас, кроме востока, юго-востока и юга появляется еще и север как угрожающее направление. Во-вторых, будут созданы, я так думаю, определенные угрозы и для Балтийских стран и уже акцент внимания будет перенесен, возможно, с юга Украины именно на вопрос возможных угроз и реализации этих угроз в отношении стран Балтии. Это создает определенные условия, положительные условия для проведения всех мероприятий, которые были отработаны в ходе этой, как назвал Шойгу, весенней проверки.
Угроза увеличивается по всему периметру практически границ Украины
А это действительно была проверка, проверка замыслов, реальности этих замыслов, планов, и соответственно временных показателей реализации этих планов. Я думаю, что они с этого сделают определенные выводы. Так что угроза увеличивается по всему периметру практически границ Украины. И плюс то, что к этим действиям может быть привлечена белорусская армия, не в плане, скажем так, практических действий или реальных действий в отношении Украины. А по определенным вопросам безопасности прикрытия соответствующих флангов к западу от войск НАТО.
‒ Как бы вы прокомментировали действия Вооруженных сил Украины, которые были сделаны в ответ на маневры российских войск у границы и в Крыму? На юге страны, в частности, происходили учения по противодействию десанту, были другие тренировки.
‒ Во-первых, в публичной плоскости я не встречал, скажем, такого освещения всех мероприятий, которые проводились украинской армией. Были определенные заявления, что проводятся учения, было определенное перемещение, которое наблюдали, но не все, потому что в публичной плоскости это было все ограничено. Возможно, это и правильно. Но мы должны понимать одно, что если будет эскалация и будет война, то воюет не только украинская армия, а воюет государство. И мы должны понимать тот ресурсный запас, по разным направлениям, который есть у нашего государства.
То, что мы надеемся на помощь наших партнеров, наших союзников, это очень хорошо. Возникает вопрос ‒ о получении этой помощи, и какая это будет конкретно помощь?
Должны проводиться мероприятия не только с военными руководителями, с войсками, с военнослужащими, но и с гражданским населением
Ни у кого понимания на сегодняшний день, я так понимаю, нет. И тогда возникает вопрос именно готовности государства. А уже украинская армия ‒ это инструмент государства, действительно должна нивелировать эти угрозы, противостоять этим угрозам и обеспечить безопасность нашего государства, суверенитет и независимость так, как написано в Конституции.
Те мероприятия, которые проводились, имея в виду учения территориальной обороны и призыв оперативного резерва ‒ все это нужно, но должны проводиться мероприятия не только с военными руководителями, с войсками, с военнослужащими, но и с гражданским населением, и в первую очередь с руководителями местных органов власти, местного самоуправления. В 2018 году в декабре, если помните, было введено военное положение, после известных событий в Керченском проливе.
Генеральный штаб тогда поддержал эту идею, введение состояния, лично я, чтобы увидеть реально, на что же способна Украины при введении военного положения и действия будут отрабатываться.
И мы поняли, что тогда возникли серьезные проблемы в вопросах понимания задач гражданской администрации, в вопросах оперативного оборудования территории, в вопросах организации территориальной обороны, в вопросах, скажем так, соответствующего маневра ресурсами, соответствующей техникой и т.д., в том числе привлечение гражданских всех структур. И я думаю, что именно на эти вопросы сейчас никто внимания и не обращает.
Армия, она действительно свои задачи выполняет, тренируется. Другой вопрос ‒ насколько планы соответствуют. Я думаю, что существенных изменений в этих планах, которые были отработаны с 14-го, 15-го, 17-го, 18-го годов, особо нет. Уверен, возможно, там есть по форме изменения, но, по сути, там не должно быть особых изменений. И в рамках вот этого планирования, думаю, эти мероприятия проводились. Действительно отрабатывались те вопросы, которые нужно было отрабатывать. В каком масштабе ‒ я сейчас не могу оценить, так как не имею полной информации.
‒ Сейчас много говорят о том, что Россия отводит войска от украинской границы, в том числе из-за того, что война для Кремля не была бы ни маленькой, ни победоносной. Как на решения российского командования мог повлиять потенциал украинской армии?
Мы способны и должны отстоять свое государство, это, во-первых. И во-вторых, мы должны понимать, что никто, кроме нас, кроме Украины, этого не сделает
‒ При планировании любого боя, операции, всегда учитываются риски и потери. И если они просчитаны, они поняли, что они могут получить в позитиве и могут получить в негативе ‒ это тоже является сдерживающим фактором. Здесь есть фактор, который на тебя влияет с противоположной стороны, речь идет об Украине. Насколько Украина способна противостоять российской агрессии и какие потери, ущерб она может нанести?
Второй вопрос ‒ насколько Россия теряет в международных отношениях ‒ изоляция, проблемы с экономикой, которые у нее сегодня присутствуют, создание соответствующих условий и формирование протестных настроений ‒ эти все факторы, когда их вместе свести, тогда возможно осуществить полную оценку всех рисков для той или иной страны, речь сейчас идет о России.
Действительно, сейчас много звучит заявлений, что это не будет легкой прогулкой и так далее. Да, это не будет легкой прогулкой. Но это не будет легкой задачей и для Украины. Мы тоже должны все это просчитать, все эти убытки и так далее. Мы способны и должны отстоять свое государство, это, во-первых. И во-вторых, мы должны понимать, что никто, кроме нас, кроме Украины, этого не сделает, это однозначно. А Россия пусть сама определяется, что ей выгодно, не выгодно, мы должны быть готовы защитить себя.
Аннексия Крыма Россией
В феврале 2014 года вооруженные люди в форме без опознавательных знаков захватили здание Верховной Рады АРК, Совета министров АРК, а также симферопольский аэропорт, Керченскую паромную переправу, другие стратегические объекты, а также блокировали действия украинских войск. Российские власти поначалу отказывались признавать, что эти вооруженные люди являются военнослужащими российской армии. Позже президент России Владимир Путин признал, что это были российские военные.
16 марта 2014 года на территории Крыма и Севастополя прошел непризнанный большинством стран мира «референдум» о статусе полуострова, по результатам которого Россия включила Крым в свой состав. Ни Украина, ни Европейский союз, ни США не признали результаты голосования на «референдуме». Президент России Владимир Путин 18 марта объявил о «присоединении» Крыма к России.
Международные организации признали оккупацию и аннексию Крыма незаконными и осудили действия России. Страны Запада ввели экономические санкции. Россия отрицает аннексию полуострова и называет это «восстановлением исторической справедливости». Верховная Рада Украины официально объявила датой начала временной оккупации Крыма и Севастополя Россией 20 февраля 2014 года.
Милитаризация Крыма
После аннексии Крыма в 2014 году Россия проводит регулярные военные учения на полуострове и в акватории Черного моря, а также завозит военную технику, в частности, системы противовоздушной обороны.
В январе 2018 года в районе мыса Фиолент на боевое дежурство заступили российские зенитно-ракетные комплексы С-400 «Триумф». В сентябре 2018 года такие же комплексы разместили и в Евпатории, а в конце года – в Джанкое.
В Генштабе Украины действия российских военных в Крыму называют незаконными.
Заместитель постоянного представителя Украины в ООН Юрий Витренко высказывал опасения о возможном размещении Россией ядерного оружия на полуострове. Бывший заместитель секретаря Совета национальной безопасности и обороны Украины Сергей Кривонос сообщал, что в Крыму есть несколько объектов, где может находиться ядерное оружие. Он считает, что возможность его размещения на полуострове «достаточно велика».
В декабре 2020 года представитель Кремля Дмитрий Песков заявлял, что Россия «вправе делать все необходимое для своей безопасности» в Крыму.
Генассамблея ООН в декабре 2019 года приняла резолюцию, призывающую Россию вывести свои войска из аннексированного Крыма и прекратить временную оккупацию территории Украины.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: