Крымчанки в сирийских лагерях: «Они не вынесут третье лето»

В лагерях для беженцев закрытого типа Аль-Хол и Родж на территории Сирии продолжают оставаться 10 украинок и 30 их детей, которые изъявили желание вернуться домой. Большинство женщин – крымчанки, поехавшие в эту ближневосточную страну, где идет гражданская война, вместе со своими мужьями.

Правозащитники отмечают, что условия в сирийских лагерях для беженцев – опасные для жизни и здоровья. Еще 31 декабря 2020 в Украину репатриировали две семьи – двух гражданок Украины из Крыма и семерых детей из лагеря Родж. Сейчас они находятся на материковой части Украины и опасаются возвращаться в аннексированный Крым из-за угрозы преследования со стороны российских силовиков.

Проблемы содержания крымчанок в сирийских лагерях и их возвращения на родину в эфире Радио Крым.Реалии вместе с ведущим Тарасом Ибрагимовым обсуждали репатриированная из лагеря Родж в Сирии Алиме Аббасова и координатор объединения родственников «Дети: Сирия-Ирак» Фатима Бойко.

– Алиме Аббасова прожила в Сирии с мужем четыре года, пока он работал сапожником у исламистов. Тем не менее в 2019 году его отправили в тюрьму за участие в боевых действиях, и женщина осталась одна с пятью детьми. Алиме, есть устоявшееся мнение что те, кто уехал в Сирию или Ирак, это обязательно приверженцы экстремистских, террористических взглядов. Что бы вы ответили на такое утверждение?

Аббасова: Это не так. Большинство женщин, которые туда уехали, не знали, что там их ждет. Все уехали по незнанию. Я не говорю, что там нет тех, кто поддерживает их идеологию – таких тоже достаточно, но не надо всех под одну мерку загонять.

– Как вы попали в Сирию?

Аббасова: Мы с мужем граждане Украины, прописаны в Кременчуге, где я сейчас и живу. Мы работали в Ялте и хорошо себя чувствовали, у нас все было прекрасно, до того как Россия начала оккупировать Крым. После этого мы не захотели оставаться и уехали обратно домой в Кременчуг, затем во Львов, поработали там немного. Муж поддерживал связи с друзьями, которые ранее уехали в Сирию, и они позвали его туда. Вот на этой почве мы последовали за ними.

– Какие условия в этом лагере, где вы оказались после всех событий в Сирии?

Аббасова: Условия в Родже намного лучше, чем в Аль-Холе, но в основном украинки находятся именно в последнем. Там по полгода тебя преследует жара, и ни дома, ни на улице ты не можешь хотя бы на минуточку найти место, чтобы скрыться от зноя. Именно в эту секунду оставшиеся там женщины мучаются, там кишат насекомые – скорпионы, сколопендры. Боишься руку под матрас засунуть, потому что тебя может кто-то укусить. Часто пожары происходят, сейчас еще сезон песчаных бурь. Мне кажется, надо как-то поскорее решать эти вопросы, потому что жить там действительно очень тяжело. Я уже не могу поверить, что я там когда-то была.

– Что из себя представляет один день в этом лагере?

Аббасова: Полдня ты стоишь в очереди за водой, ругаешься с другими женщинами, потом таскаешь ее. Если успеешь, наберешь, не успеешь – останешься без воды. То есть встаешь в шесть утра и до полудня воду носишь. Потом уже у кого как: сидишь в палатке, из-за жары никуда не выйдешь. Я работала – готовила еду на продажу. Мои дети ходили и продавали ее по лагерю, так мы выживали.

– Как сейчас складывается ваша жизнь, как вы проходите реабилитацию вместе с детьми?

Аббасова: Я очень благодарна всем, кто участвовал в освобождении. Я так рада, что я дома, что я встретила эту прекрасную весну, которую уже не видела много лет: деревья, цветочки, листочки. Столько эмоций и у меня, и у детей! Со стороны людей, которые меня окружают, нет вообще никакого негатива: наоборот, приходят и говорят, мол, если нужна помощь, обращайся. Они все знают мою историю, иногда в городе меня узнают. Все хотят поддержать, я ни разу не почувствовала на себе взгляд ненависти. Двое старших детей учатся, сейчас заканчиваются экзамены. Маленькие дети довольны, что у нас тут качельки есть, горки. Они постоянно говорят: «Мы не хотим в лагерь, мы хотим здесь дома жить».

– Чем вы планируете заниматься?

Аббасова: У меня много планов. У меня такое ощущение, будто я заново родилась. Хочу много чего сделать: пойти учиться, потом еще учиться. Хочу, чтобы дети тоже были грамотные. Маленьких отправлю в садик. Словом, я как будто заново родилась.

– Спасибо. Месяц назад международная правозащитная организация Human Rights Watch призвала украинские власти как можно скорее репатриировать из Сирии оставшихся граждан. Запросы были отправлены в Министерство иностранных дел и Офис президента Украины. Старший исследователь Human Rights Watch по Украине Юлия Горбунова рассказала Крым.Реалии, какими были ответы чиновников:

«К сожалению, мы не смогли получить от правительства Украины четкий ответ, по каким причинам вернув девять человек в январе, они приостановили этот процесс. Ответ от Министерства иностранных дел, к сожалению, носил характер скорее отписки. Там не было никакой конкретики относительно действий и мер, которые предпринимаются, чтобы вернуть этих людей в Украину. В МИДе говорят, что работа ведется, процесс идет. Надо сказать, что разные страны с переменным успехом возвращают своих граждан домой, но когда это делается плохо или не делается, как правило, отговорки используются одни и те же: это угроза национальной безопасности и пандемия. Опасение, что эти люди могут представлять угрозу национальной безопасности, совершенно обоснованно, но предлагаю вспомнить международное право и право на справедливый суд».

– В общем, Юлия Горбунова считает, что в первую очередь надо вернуть этих людей из условий, которые угрожают их жизни и здоровью, а уж затем, если есть необходимость, привлекать их к ответственности за какие-либо преступления в соответствии с законом. С просьбой о скорейшем возвращении украинок к властям обратились также родственники этих женщин. В распоряжении редакции Крым Реалии есть ответ Министерства иностранных дел на этот запрос:

«Обработка организационных, логистических, а также других вопросов безопасности, связанных с подготовкой репатриации, осуществляется другими компетентными органами Украины. МИД участвует в этом процессе исключительно в части предоставления указанным ведомствам необходимой консультативной и экспертной поддержки, а также содействует в переговорном процессе с нашими зарубежными партнерами. Обращаем также внимание, что сведения о процессе возвращения граждан Украины из сирийских лагерей для беженцев, относятся к категории информации с ограниченным доступом».

– В Офисе президента запрос народного депутата Алексея Гончаренко по этой же проблеме перенаправили в МИД, в главное разведывательное управление Министерства обороны Украины, в СБУ, а также в Службу внешней разведки. По состоянию на конец мая нардеп не получил ответы от указанных ведомств. Фатима, можно ли говорить о том, что украинки, чьего возвращения вы добиваетесь, имеют прямое или косвенное отношение к террористической группировке «Исламское государство»?

Бойко: Украинские женщины были проверены украинскими спецслужбами, которые связывались со спецслужбами Сирии и Ирака. Так что ни одна из гражданок Украины в лагерях не была связана с какими-либо военными действиями, которые происходили на территории Сирии. Наши женщины раскаялись в том, что поехали туда. У каждой из них своя история. Действительно, в лагере есть сторонники этого ИГИЛа, которые вообще не собираются возвращаться домой, но среди украинок таких нет. Все они хотят вернуться домой, к нормальной жизни.

– Что вы знаете об условиях в этих лагерях?

Бойко: Раз в неделю по решению администрации каждая женщина может отправить одно голосовое сообщение. Так они рассказывают мне, что там творится. Сейчас в лагерях сильные пожары: горят палатки, взрываются баллоны. Совсем недавно было очень сильное возгорание, уничтожившее более десяти палаток. Пострадал один ребенок, а один погиб, потому что его раздавил водовоз. В Аль-Холе температура воздуха днем уже 42 градуса, женщины все больные, у детей диарея, воды нет, хлеба нет. Медицинской помощи нет совершенно никакой, просто нет врача.

– Ваша племянница тоже находится в лагере, не так ли?

Бойко: Да, она с семью детьми оказалась в лагере Родж. Уехала со своим мужем в Турцию, откуда попала на территорию Сирии. Были уговоры, что там хорошо, что там есть работа, но муж ее в итоге погиб. Сначала она находилась в лагере Аль-Хол, но потом ее ночью, больную, перевели в Родж. Туда переводят жителей европейских стран, потому что этот лагерь контролируется норвежским «Красным крестом». Там условия чуть получше: есть вода, но медицинской помощи тоже никакой. Недавно они переболели коронавирусом, и по итогам моих постоянных писем «Красный крест» оказал помощь: капельницы, антибиотики.

– Большинство женщин которые ожидают возвращения домой - это крымские татарки, которые жили в Крыму, до того как уехать в Сирию. Крымский адвокат Лиля Гемеджи уверена, что в случае возвращения на полуостров их ждет уголовное преследование.

«Если на момент 18 марта 2014 года они были зарегистрированы в Крыму и от них не поступило заявление об отказе от российского гражданства, фактически Российская Федерация признает их своими гражданами, даже если они не получали паспорта. И здесь есть очень большая опасность: эти женщины, находясь на территории Сирии, даже не участвуя в каких-то вооруженных формированиях, тем не менее могли знать о гражданах Российской Федерации, которые участвуют в таких формированиях. Эти женщины должны будут сообщать об этих лицах в правоохранительные органы. Несообщение чревато для них уголовным преследованием. Даже если все будет хорошо и эти женщины не попадут под уголовное преследование, постоянные вызовы на допрос, участие в следственных действиях негативно скажутся на их психологическом состоянии – с учетом того, что они уже и так перенесли серьезную психологическую травму».

– Фатима, видите ли вы прогресс со стороны украинских властей в возвращении этих женщин с детьми из Сирии?

Бойко: МИД и СБУ постоянно со мной на связи: говорят, что они работают, что работа продвигается. По их словам, все усложняется военными действиями. Но ведь другие страны как-то забирают своих людей: Азербайджан, Казахстан, Узбекистан. Последний буквально недавно, 30 апреля вывез около сотни граждан. Германия смогла забрать пять женщин и 18 детей. Я считаю, что если в течение этих двух месяцев женщин не заберут, просто начнется медленное вымирание. Они не вынесут третье лето.

(Текст подготовил Владислав Ленцев)