Шок, страх, непонимание – так о событиях 2014 года в Крыму вспоминает глава Меджлиса крымскотатарского народа Рефат Чубаров.
К годовщине аннексии Крым.Реалии поговорили с крымскими политиками, активистами и общественными деятелями. В очередном интервью из этого цикла Рефат Чубаров рассказал о том, что он ощущал во время аннексии, о самом ярком воспоминании весны 2014-го и что бы он делал, если бы снова оказался на полуострове шесть лет назад.
«Мы тогда не думали, что Россия вторгнется своими войсками»
– Какой вы помните оккупацию? Расскажите о ваших ощущениях и переживаниях весной 2014-го.
– Мои ощущения солидарны с чувствами сотен и тысяч людей, которые были вынуждены покинуть Крым, которых вытеснили, фактически выкинули из полуострова. Много из крымчан сейчас раздумывают о том, что ждет полуостров.
Шесть лет назад, когда российские войска входили в Крым и растекались по всему полуострову, то мы воспринимали это как что-то нереальное. Мы были уверены, что это ненадолго и что в XXI-м столетии привычные устои мира не могут растаптываться так легко. Мы тогда были уверены в том, что очень скоро мир найдет адекватные действия для того, чтобы остановить эту несправедливость.
Путину необходимо было объединить российское общество
Но я не принял во внимание, что в России тогда были очень тревожные признаки в обществе и экономике, Путину необходимо было объединить российское общество. Все это было причинами агрессии против Украины.
– Ощущали ли вы пророссийские настроения в Крыму?
– Подавляющее большинство населения размышляло о том, как в Украине будет развиваться демократическое общество. Можно вспомнить хотя бы 23 февраля – тогда в Симферополе и в Севастополе прошел грандиозный митинг к годовщине памяти Номана Челебиджихана, на котором собралось более 15 тысяч человек. На нем люди говорили о том, что наконец-то в Украине есть шанс состояться европейскому демократическому государству. В то время уже было очевидно, что режим Януковича пал и к власти в Киеве приходят демократические силы.
25 февраля (2014 года – КР) у нас были длительные переговоры, я был со своими заместителями в Верховной Раде Крыма, мы пытались убедить Владимира Константинова (главу крымского парламента – КР) и его ближайших соратников в том, что нет необходимости проводить поспешное заседание Верховной Рады Крыма.
Но Константинов очень торопился, и вот эта их поспешность и настаивание на том, что сессия будет или 26-го февраля, или никогда, усилила наши подозрения, что именно на ней могут быть приняты обращения к России.
Справка: На сайте пресс-центра Верховного Совета АРК от 26-го февраля 2014 года опубликовано заявление Константинова о том, что «в крымском парламенте не ставят вопрос о выходе Крыма из состава Украины». 17 марта 2014-го крымские власти, распущенные Верховной Радой Украины, якобы провозгласили Крым «независимым государством». 18 марта Константинов был среди тех, кто подписал с президентом России Владимиром Путиным так называемый «Договор о принятии Крыма и Севастополя в состав России».
Мы тогда не думали, что Россия вторгнется своими войсками, но мы не сомневались, что она каким-то открытым способом будет вмешиваться в украинские дела
Мы тогда не думали, что Россия вторгнется своими войсками, но мы не сомневались, что ее призовут и она каким-то открытым способом будет вмешиваться в украинские дела.
– Вечером 26-го февраля 2014 года, когда вы возвращались с митинга в поддержку территориальной целостности Украины у стен крымского парламента, о чем вы думали?
– Те люди, которые вышли на митинг, не дали свершиться такого рода провокациям, и люди вечером расходились с площади перед Верховной Радой, будучи абсолютно убеждены в том, что они защитили себя, Крым и Украину. Небольшая часть митингующих уходила с чувством горечи, что они проиграли – это были так называемые пророссийские участники митинга.
Митинг 26 февраля 2014 года. Крым. Как это было (фотогалерея)
«Остались один на один с Россией»
– Какое ваше самое яркое воспоминание весны 2014 года?
– Самое яркое воспоминание тех дней – это звонок от крымского руководителя СБУ в 4:40 утра. Он (Геннадий Калачев – КР) рассказал, что в помещение Верховной Рады Крыма и Совета министров Крыма вошли неизвестные люди с огромным количеством современного стрелкового оружия, и чтобы я знал об этом, если планируются какие-то массовые акции. Так я узнал о появлении зеленых человечков.
Справка: По словам тогдашнего главы крымского управления СБУ Геннадия Калачева, представители спецслужб упреждали террористическую угрозу и защищали национальную государственность. Наиболее тяжелым аспектом, который мог негативно повлиять на ситуацию в Крыму, он назвал «возможные попытки разжигания межнациональной и межрелигиозной розни». 2 марта 2014 года он подал в отставку.
– Почему Меджлис и Курултай приняли решение командировать своих представителей в уже подконтрольное России правительство Крыма?
– В марте 2014 года, после проведения псевдореферендума, в Крыму сохранялось очень большое напряжение. Российское вторжение, открытая эвакуация украинских войск из Крыма, массовое внедрение российских силовиков в разные слои украинского общества – все это в Крыму создало ощущение очень большой угрозы, которая нависла над всеми его людьми.
Чтобы упредить или хотя бы минимизировать провокации против крымских татар, мы приняли решение направить двух наших коллег в российский Совет министров Крыма. При этом в этом же решении мы вторым пунктом записали то, что это ни в коей мере не значит политического признания тех действий, которые сейчас происходят в Крыму.
Здесь нужно говорить очень честно и откровенно. Мы, крымские татары, как народ в то время остались один на один с Россией, с российскими войсками, со всем разветвленным репрессивным аппаратом: начиная от ФСБ и заканчивая многими тайными спецслужбами. И в этой части только мы могли каким-то образом защищать свой народ. Все другие или избегали этого, или не имели к этому, как наше собственное государство, возможности, и поэтому мы принимали решения, которые мы считали такими, которые сохраняют жизни наших людей, не конкретного человека, а в целом нашего народа.
Поведение Меджлиса крымскотатарского народа исходило, прежде всего, из осознания неотвратимой опасности для Крыма в связи с вторжением России. Мы опирались на собственную историю. Мы всегда знаем, что все несчастья в Крым и трагедии нашего народа приходят с Севера, из Москвы.
«Те, кто приходит извне, не могут прийти с добром»
– Сейчас, спустя шесть лет, жалеете ли вы о чем-то сделанном или несделанном тогда, весной 2014-го?
– Мы тогда делали то, что было в наших силах, но мы не подозревали о масштабах тех разрушений, которые уже произошли внутри самой государственной машины в Крыму. Мы представить себе не могли вот тот уровень массового предательства, который назревал в милиции, СБУ, прокуратуре Крыма. Мы видели их крайне негативное отношение к крымским татарам. Они специально противодействовали нашему возвращению, восстановлению наших прав, но мы во многом это объясняли их менталитетом, антитатарскими штампами и мифами. Но мы представить не могли, что они в самое ответственное время так легко смогут изменить собственному государству.
Справка: Тогдашний вице-премьер Крыма Рустам Темиргалиев заявлял, что основная часть украинских воинских частей в республике перешла на сторону сил «самообороны Крыма». Сами украинские военнослужащие рассказывали о том, что их заставляют давать присягу под угрозой оружия.
Если бы вернуться в то время, что абсолютно невозможно, вместо тех многих действий, которые мы предпринимали в Крыму в надежде на понимание со стороны силовых структур, может быть, мы бы просто больше готовили крымское общество к внешнему вторжению. Люди должны были понимать то, что все, кто приходит извне, не могут прийти с добром.
Если бы люди тогда представляли, к чему может вообще приводить оккупация, возможно, нам было бы легче
Если бы люди тогда представляли, к чему может вообще приводить оккупация, возможно, нам было бы легче. Крымские татары были монолитны в непринятии оккупации, но мы находились разбросанными, рассеянными среди сотен тысяч других людей, часть из которых приветствовала российскую оккупацию, а часть была настолько растеряна, что она ничего не хотела делать. Она не хотела присоединяться к нам, она просто боялась.
И это было одним из наших самых больших вызовов – в то время, когда на нашу землю пришел оккупант, многие наши соседи оказались в ситуации, когда они не думали защищать эту землю. Для нас это было самым большим шоком.
Та трагедия, которая пришла на землю Крыма, она сегодня не обошла никого, даже тех, кто сегодня прислуживает российской власти. Даже те, кто шесть лет назад с искренней радостью, с триколором в руках выбегали на площади и приветствовали входящие в Крым российские войска, сегодня в шоке и растерянности от тех очень негативных последствий российской оккупации Крыма.
Аннексия Крыма Россией
В феврале 2014 года вооруженные люди в форме без опознавательных знаков захватили здание Верховной Рады АРК, Совета министров АРК, а также симферопольский аэропорт, Керченскую паромную переправу, другие стратегические объекты, а также блокировали действия украинских войск. Российские власти поначалу отказывались признавать, что эти вооруженные люди являются военнослужащими российской армии. Позже президент России Владимир Путин признал, что это были российские военные.
16 марта 2014 года на территории Крыма и Севастополя прошел непризнанный большинством стран мира «референдум» о статусе полуострова, по результатам которого Россия включила Крым в свой состав. Ни Украина, ни Европейский союз, ни США не признали результаты голосования на «референдуме». Президент России Владимир Путин 18 марта объявил о «присоединении» Крыма к России.
Международные организации признали оккупацию и аннексию Крыма незаконными и осудили действия России. Страны Запада ввели экономические санкции. Россия отрицает аннексию полуострова и называет это «восстановлением исторической справедливости». Верховная Рада Украины официально объявила датой начала временной оккупации Крыма и Севастополя Россией 20 февраля 2014 года.
