Отказ от китайской традиции. Тайны и смыслы японской эры Рэйва

В Японии 1 апреля произошло важнейшее символическое событие, которого ждали с нетерпением, – генеральный секретарь правительства Ёсихидэ Суга в прямом телеэфире объявил название новой эры, которая, по существующей традиции, начнется с воцарением нового императора Нарухито. Это произойдет через месяц, 30 апреля, когда его отец, 85-летний император Акихито, отречется от престола. Название новой эры – Рэйва, что условно можно перевести как "благоденствие и гармония". Правящая в Японии династия считается самым древним монаршим родом в мире.

В Японии действуют две системы летоисчисления – общепринятая западная и собственная, по годам правления императоров. Нынешний год в стране одновременно считается и 2019-м, и 31-м годом эры Хэйсэй ("Достижение мира"), как именуется эпоха царствования императора Акихито.

Название каждой эры, выбираемое после долгого обсуждения на основе образов классической литературы, должно символизировать характер эпохи, связанной с новым монархом, хотя реальной властью японский император давно не располагает. Ранее было определено, что название новой эры правления Нарухито должно состоять из двух легко читаемых и изображаемых иероглифов, не употребляющихся, однако, в повседневной бытовой речи и не имеющих аналогов в истории.

О предстоящем отречении императора Акихито было официально объявлено в декабре 2017 года. Это первое подобное событие в Японии за более чем 200 лет. Его наследнику Нарухито, который должен стать 126-м императором Японии, 59 лет.

Название каждой эры императорского правления широко используется в Японии: оно значится на монетах, личных документах, выпусках газет и так далее. Сейчас, как поясняет живущий в Токио журналист и политолог-востоковед Василий Головнин, для общего удобства название новой эры впервые в истории объявили до вступления императора на престол:

​– Какую символику и смысловые ассоциации для японцев несет название новой эры? Ведь прежняя эпоха "установления мира" уходит в прошлое.

– Да, уходящая эпоха, которой осталось месяц или даже уже чуть меньше, называется Хэйсэй, и ее название было очень удачным, потому что впервые за свою новейшую историю, во время пребывания на троне нынешнего императора Акихито, Япония ни с кем не воевала. И вот эта пора завершается. Объявлена новая эра Рэйва. Очень важно отметить, что названия императорских эр в Японии не имеют четко выраженного перевода. Эти два иероглифа вызывают у среднего японца, воспитанного в местной иероглифической среде символов, массу различных чувств и ощущений, которые выразить двумя конкретными словами очень сложно. Но если суммировать то, что я слышал от специалистов, получается, что новая эпоха зовется либо "благоденствие и гармония", либо даже "добро и мир". Наверное, последняя трактовка наиболее близка к истине.

Уже заметно, что японцам новое словосочетание понравилось, потому что "Рэйва" звучит как-то хорошо, очень старинно, по-японски, и в то же время достаточно энергично. Здесь есть один очень важный нюанс, можно сказать, националистический или, по крайней мере, подчеркнуто национальный. Дело в том, что в Японии непрерывно все эры правления императоров называются, начиная с 7-го века нашей эры, всегда иероглифами (и терминами), которые для них подыскиваются в классической китайской литературе. И только нынешний термин, нынешнее название эпохи нового императора впервые имеет корни в литературе японской! Оно взято из первой, самой большой антологии японской поэзии "Манъёсю" ("Собрание мириад листьев"), которая тоже была составлена впервые в 7-м веке. Это произошло по настоянию нынешнего премьер-министра Синдзо Абэ, который по своим взглядам является абсолютным националистом-государственником. Он явно хотел забыть наконец про китайскую традицию, поэтому этот момент очень важен. Сегодня это изменение подчеркивают в своих комментариях все местные СМИ и аналитики.

– В повседневной жизни японцы больше используют западный календарь или в быту словосочетание и иероглифы Хэйсэй, а теперь Рэйва употребляются широко?

– Да, употребляются вовсю. Опросы общественного мнения показывают, что люди каждый день используют их в соотношении 50/50 по отношению к западному календарю. Разумеется, более частое использование традиционных названий и дат, по годам правления императоров, более свойственно людям постарше. Среди молодежи популярностью пользуется обычная, международная система летоисчисления. Поэтому сейчас в Японии абсолютно равноценно живут две календарные системы, западная и собственная, но в общем-то абсолютно все знают, что сейчас одновременно идет и 2019 год, и 31-й год Хэйсэй. Традиционное летоисчисление очень важно для японцев, потому что оно используется, во-первых, в массе официальных документов. Во-вторых, на автомобильных правах сейчас написан именно 31-й год Хэйсэй, и потом, когда истечет нынешний, новый 1-й год Рэйва, он тоже будет указан и там, и вообще в традиционной системе.

Старинное летоисчисление используется в документообороте органов местного самоуправления и еще в документах медицинского страхования, оно окружает каждого японца с самых ранних лет и до смерти. Для японцев это нечто очень важное, это то, с чем они сталкиваются каждый день. Газеты, допустим, дату на первом заглавном листе ставят и в международной системе, и в собственной, японской. Причем издания с более националистическим оттенком первыми указывают собственные годы, а потом 2019-й, а более либеральные и левые – наоборот.

– Вообще добровольное отречение императора – это для Японии событие редчайшее. Как это все обставлено и организовано, не в административном смысле, а в религиозно-сакральном?

– Это событие уникально лишь для Японии новейшего времени, модернизированной, когда страна переняла западные порядки и в конце XIX века написала закон об императоре и императорской семье, который предполагал, что государя от его обязанностей избавляет только смерть. Раньше, в феодальные времена, японские императоры спокойно "уходили в отставку", были целые эпохи, когда такое считалось обычным делом.

Есть одна длинная эпоха в раннем японском Средневековье, когда императоры нередко вдруг назначали императором какого-нибудь маленького ребенка или даже младенца, а сами удалялись в монастырь, но формально не отказывались от власти и реальных полномочий. Именно оттуда, из тени, они продолжали править. Поэтому сам факт ухода монарха для Японии – это не новость. Но, естественно, это всегда имело колоссальный сакральный смысл. Потому что император, как мы знаем, до окончания Второй мировой войны, вернее, до 1 января 1946 года, имел статус "живого бога". То есть это и был бог, воплотившийся на время в смертной оболочке человека. Что не вызывало никогда никаких улыбок! Но после своей победы в войне США заставили императора Японии отказаться от этого статуса, признать и заявить, что он обычный человек.

Но все равно для всех японцев император был не королем-царем-самодержцем в старинном европейском смысле этого слова. Нет, он являлся скорее верховным жрецом национальной религии, синто. Его символическая фигура – это был как бы мостик между миром смертных людей и бесчисленным сонмом синтоистских божеств. Кстати, в нынешней, послевоенной конституции император лишен этого статуса. Теперь император в Японии называется весьма туманно, "Символ государства и единства народа" – что, в общем-то, и соответствует тому, что о нем думают японцы. Это действительно символ Японии, символ японской нации, связи современности с прошлым. И культурный символ. Потому что былой сакральный, мистический смысл император уже в значительной мере утратил, особенно в глазах молодежи.

​– Какой процент японцев, по вашим наблюдениям, – убежденные монархисты, а кто, что называется, монархист "по привычке", потому что иного представить нельзя?

– Я снова хочу подчеркнуть, что европейские и российские понятия и деление на монархистов и республиканцев на Японию распространять нельзя, да и невозможно. В Японии, за исключением очень узкой группы крайне левых маргинальных людей, например коммунистов на каком-то очень коротком историческом этапе, никто никогда ни о какой республике и не заикался. Сейчас Япония в реальности и стала самой настоящей парламентской республикой. Движения монархистов здесь, в сущности, не было никогда, потому что роль императора как основы и символа нации, ее единства с древностью и с культурой никто под сомнение не ставит. Даже коммунисты, которые когда-то выступали за ликвидацию императорского трона как института, сейчас перестали об этом говорить. Это вообще не тема для обсуждения в Японии, в отличие, допустим, от островной монархии на противоположном конце Евразии, то есть от Великобритании, где есть немалый круг сторонников ее ликвидации.

​– Уходящий император Акихито очень пожилой человек. Теперь он будет, образно говоря, спокойно выращивать цветы у себя в саду. Все внимание обращено сейчас на Нарухито, на будущего монарха. От него ждут каких-то изменений в привычном придворном укладе жизни?

– Конечно, безусловно! Что-то будет, потому что изменения в старинном придворном укладе происходят уже давно. Они начались даже еще при дедушке, при императоре Сёва, или Хирохито, том самом, который пережил всю Вторую мировую войну. Например, уже при нем японский императорский трон отказался от такого понятия, как гарем, от института императорских наложниц. Он стал жить только с одной женщиной, своей единственной женой. Его сын Акихито пошел еще дальше: женился не на представительнице высшего аристократического круга, а по любви, на девушке, которую он встретил во время игры в теннис на площадке. Это было шоком для Японии! И в какой-то мере эта история любви будущего "сына Неба" и простолюдинки, хотя и из очень богатой семьи, стала для японцев в самом начале 50-х годов прошлого века одним из важнейших символов обновления и демократического переустройства Японии.

И ведь у будущего императора Нарухито тоже была своя любовная история. Он очень долго ухаживал за своей нынешней супругой Масако. Она – бывший потомственный успешный дипломат, ее отец был очень крупным деятелем японского МИДа, и она долго не хотела отказываться от блестящей карьеры ради того, чтобы выйти замуж за будущего императора. Тем более что все знают, что японский двор, придворная жизнь очень замкнуты и зарегулированы. У будущей императрицы Масако были колоссальные сложности в этом плане, в том числе с душевным здоровьем, хотя японцы не любят сплетничать на такие темы. А сам будущий император Нарухито не раз открыто говорил, что выступает против чрезмерной жесткости, закрытости дворцовой жизни и, в общем-то, делал несколько раз довольно резкие для японца намеки на то, что он хотел бы там больших перемен. Так что будем ждать: что-то он обязательно сделает.