Продолжение репортажа корреспондента Радио Свобода из постолимпийского Сочи: беседа с гражданским активистом Давидом Хакимом, преображение города как смена обертки, мигранты, оставшиеся без денег.
Чтобы добраться из Мирного до Сочи, я иду к вокзалу "Олимпийский парк" – огромному сооружению неплохой современной архитектуры, еще недавно бывшему главными воротами "прибрежного кластера" Олимпиады. Справа за традиционным забором идет строительство трибун для новой трассы Формулы 1, которые напоминающют самбадром в Рио-де-Жанейро. Во всю его уже готовую стену стену написано: "Russia. New. Open". Человек в казачьей форме, дежурящий у рамок металлоискателя на входе в здание вокзала, машет рукой – "проходи". Поднимаясь на эскалаторе в огромный зал, я предвкушаю получасовую поездку
Строительные работы в Олимпийском парке
до Сочи в мягком кресле "Ласточки". Меня ждет разочарование: очень вежливая девушка в окошке кассы сообщает, что ближайший поезд в Сочи, и вообще хоть куда-нибудь, отправится только через два часа. Говорят, во время Олимпиады составы ходили каждые десять минут. Теперь альтернатива – маршрутка, которая останавливается тут же, у вокзала.
На частых остановках в тряский автобус набивается все больше пассажиров – в духоте, медленно, время от времени застревая в пока что небольших предсезонных пробках, мы добираемся до города. Для жителя России в такой поездке нет ничего необычного, но именно такую обыденность жалко видеть в городе, где только что прошла самая дорогая в истории Олимпиада.
В солнечном апрельском Сочи удивительно хорошо и немноголюдно: парки, бульвары, утопающие в зелени ампирные советские санатории. Вот рабочий прорежает бамбуковую рощицу, выросшую на месте заброшенного кольца детской железной дороги, вот рыбаки, хозяева прибрежной полосы – через месяц-другой они растворятся в полуголом войске пляжников. Чистые тротуары, дороги со свежей разметкой, водители, подолгу читающие пока еще, видимо, непривычные правила оплаты парковки. В немного сонном курортном межсезонье есть особое очарование. Приятнее всего наблюдать хорошо одетых и не по-московски часто улыбающихся и никуда не торопящихся горожан.
Час спустя я сижу на скамейке под пальмой на пешеходной улице в самом центре. Мы договорились встретиться здесь с местным гражданским активистом Давидом Хакимом. В пятидесяти метрах от меня – небольшая площадь перед зданием мэрии. На площади до сих пор стоят олимпийские кольца. Именно на этом месте, прямо перед кольцами, в самый разгар Олимпиады (17 февраля) Хаким стоял с одиночным пикетом в защиту сочинского эколога и общественного деятеля Евгения Витишко, осужденного за "порчу забора" – незаконно установленного ограждения летней резиденции кубанского губернатора Александра Ткачева в районе Туапсе. Хаким, художник по образованию и дизайнер по профессии, изобразил на своем плакате олимпийские кольца из колючей проволоки и медведя с наручниками в лапе. Впрочем, рассмотреть эти изображения успели немногие гости Олимпиады: сотрудники полиции задержали Давида Хакима буквально через несколько секунд после начала пикета.
– Я сделал плакат с надписью "Свободу Евгению Витишко – экологическому узнику". Рассказал нескольким знакомым, что собираюсь устроить одиночный пикет, позвал пару местных журналистов. Я решил ехать к месту на велосипеде, потому что подумал, что если поеду на автобусе и пойду от остановки пешком, меня задержат до того, как я успею развернуть плакат. Это была разумная предосторожность, мне позвонили друзья и сказали, что на площади меня уже ждут полицейские.
– Как они узнали?
– Вероятно, мой телефон прослушивается. Когда у меня гостили девушки из Pussy Riot (в эти же дни Давид сопровождал в Сочи Надежду Толоконникову и Марию Алехину, они остановились у него дома), возле моего дома дежурили люди из Центра "Э". Должно быть, они все про меня знали.
Словом, я приехал, сразу достал плакат. Вокруг собралось много прессы, человек десять-пятнадцать, были журналисты из ведущих мировых СМИ. Буквально через минуту подошли полицейские, перед камерами они вели себя очень культурно, но задержали за несогласованный пикет. Меня вместе с адвокатом Александром Попковым отвезли в отделение, потом в суд. По закону, одиночный пикет не требует согласования. Запрет на одиночные пикеты может
Давида Хакима задерживают полицейские
быть введен разве что в таких местах, как атомная электростанция или резиденция президента. Правда, в этом случае речь идет именно о запрете, нет требования о согласовании. Однако был отдельный указ президента, об обязательном согласовании акций во время Олимпиады. Хотя у нас указ президента не может быть выше, чем федеральный закон, мне присудили 30 часов обязательных работ. Мы подали апелляцию, решение было отменено, скоро будет повторный суд.
[Уже после моего возвращения, 15 апреля, повторный суд обязал Хакима выплатить штраф в размере 20 тысяч рублей. Хаким и его адвокат Александр Попков планируют подать апелляцию на это решение].
Хаким и на нашу встречу приезжает на велосипеде. Он объясняет, что передвигается на двух колесах не только из физкультурных соображений:
- Для меня ездить на транспорте и ходить по городу пешком, особенно, не в центре, небезопасно. На велосипеде меньше вероятность, что остановят полицейские.
Полицейские задерживают Хакима с удивительной регулярностью. В день закрытия Олимпиады он договорился о встрече с сочинским экологом Ольгой Носковец.
- Когда я приехал к месту, – рассказывает Хаким, – ко мне немедленно подошли полицейские, потребовали предъявить документы. Я показал им паспорт из рук, их это не устроило, они стали вырывать его у меня из рук, не дали позвонить адвокату. Взяли под руки и отвели в машину, утверждая, что я отказался выполнить законные требования сотрудников полиции. В суде в качестве причины задержания было названо отсутствие паспорта болельщика – это, якобы, показалось полицейским подозрительным. В итоге мне дали четверо суток, которые я отсидел в спецприемнике.
Давид считает, что это было местью за помощь группе Pussy Riot. Давление правоохранительных органов не прекратилось и после окончания Олимпиады. В следующий раз Хакима подвел его залог безопасности – велосипед.
– Велосипед сломался, и я шел с ним пешком, уже возле дома по моей улице. Остановилась машина, из нее вышел полицейский и потребовал показать паспорт. У них есть такой формальный повод, что они могут усомниться в подлинности документов и на этом основании забрать в участок. По дороге в машине мне говорили, что я слишком активно себя веду в городе.
Хаким объясняет, что формальный повод для задержания найти не сложно, было бы желание. Полицейские показывали ему ориентировку на человека примерно того же возраста и роста, "кавказской внешности". Хотя у Давида афганские корни и его внешность нельзя назвать кавказской, хватило того, что он не славянин. "Вообще-то, под это описание у нас подходит полгорода", – справедливо замечает Хаким.
Впрочем, число мигрантов, десятки тысяч которых привлекли для работы на олимпийских стройках, стало резко сокращаться еще летом прошлого года. Семен Симонов, координатор сочинского пункта сети "Миграция и право", рассказал мне, что до середины 2013 года Миграционная служба смотрела на иностранных рабочих, львиная доля которых (по приблизительным оценкам, около 50 тысяч человек) не имели разрешения на работу и трудовых договоров, сквозь пальцы. Но с июня начались первые рейды, а в сентябре губернатор Краснодарского края Ткачев, не сдерживаясь в выражениях, заявил, что город планируется зачистить от мигрантов.
- Выдворенные люди, – рассказывает Симонов, – не смогут вернуться в Россию, в течение нескольких лет. И они, и многие из тех, кто не был депортирован, но был вынужден уехать после окончания строительства, до сих пор не получили никаких денег. На наши запросы органы власти в основном отвечают, что не установлен факт трудовых отношений, либо что факт установлен, но зарплата была выплачена. Люди, скорее всего, ничего не получат, и в суд им обратиться очень трудно, как правило, они не были оформлены.
Для этих людей, без которых не было бы никакой Олимпиады, сочинское послевкусие оказалось горьким.
- Я не могу сказать, каков общий размер задолженности перед строителями, но тем, кто обращался только ко мне, должны в общей сложности 35-40 миллионов рублей. Конечно, это далеко не все, это всего около 700 человек из нескольких тысяч, – говорит Симонов.
Большинство из этих работников сейчас уже вернулись домой. Учитывая постоянные рейды миграционной службы до и во время Олимпийских игр, остаться в городе им было бы очень сложно. Теперь, когда Олимпиада прошла и "зачистка" кончилась, во многих пунктах миграционной службы, по словам Симонова, стоят очереди мигрантов, которые хотят получить разрешение на работу, вернуться в Сочи и работать здесь дальше, несмотря на риск не получить за это в итоге никаких денег.
- Если наши органы не будут контролировать процесс трудоустройства, оформления документов, то получится то же самое – огромная масса совершенно бесправных людей, – замечает Симонов.
И Симонов, и Хаким согласны, что сам город благодаря Олимпийским играм похорошел:
- Центр стал намного красивее, хотя мне сложно судить, насколько это соответствует сделанным финансовым вложениям. Разбили скверы, кое-где сделали велодорожки, поставили скамейки. Была построена инфраструктура, например, безбарьерные тротуары, когда можно проехать по городу на
В аэропорту Сочи
велосипеде или с коляской, не заезжая на бордюр. Во многих подземных переходах построили подъемники для колясочников, – перечисляет Хаким.
Многие улучшения были сделаны наспех и для вида. Не по всем пандусам инвалид-колясочник сможет подняться без посторонней помощи.
- Многие магазины оборудовали специальными кнопками, нажав на которую инвалид может вызвать помощь, – рассказывает Хаким – Я слышал, что в одном из магазинов такая кнопка оказалась просто наклейкой, имитацией.
Хаким называет многое из сделанного показухой и приводит еще один пример: остановки общественного транспорта оборудовали электронными табло. По-хорошему, в автобусах должны быть установлены gps-передатчики, тогда на табло отображалось бы действительное время их прибытия. "У нас просто показывают формальное расписание, которое, особенно в городе с большими пробками, конечно же, ни о чем не говорит – его можно было бы и на бумажке написать".
Если спросить таксиста (а есть ли лучший способ узнать мнение среднего горожанина?), что изменилось в городе к лучшему, первым он назовет новую кольцевую дорогу. Дело в том, что курортные поселки вокруг Сочи нанизаны, как бусы, на одну-единственную узкую трассу, на которой, особенно в сезон, возникали огромные пробки. Теперь появилось объездное шоссе, которое сможет хоть немного разгрузить дорожную ситуацию. Впрочем, и к нему у Давида есть претензии:
- Выездов с объездной в город слишком мало. Для тех, кому нужно попасть из Сочи, например, в Адлер, это удобно, но объехать по новой дороге пробки внутри самого города, чтобы попасть из одного района в другой, практически невозможно. Поэтому горожане пользуются этой дорогой очень мало. Она могла бы очень разгрузить движение в городе – надо было бы всего лишь построить больше съездов.
Я говорю Хакиму, что даже все глупости, сделанные при торопливой подготовке Олимпиады, не могли лишить этот край главного преимущества – природы невероятной красоты.
– Наша природа как раз за эти годы очень сильно пострадала, – возражает он.
Давид приглашает меня съездить в долину одной горной речки недалеко от города.
