Специально для Крым.Реалии, рубрика «Мнение»
Официально Кремль признал за тремя основными национальными культурами полуострова (русской, украинской и крымскотатарской) право на равные возможности для развития. В августе прошлого года сам Владимир Путин в Ялте подчеркнул необходимость обеспечения в республике реального равноправия трех языков. Да и крымская конституция содержит положения о равном положении всех культур, представленных на полуострове.
Но дальше политических заявлений и декларативных текстов разговор не идет по очень простой причине: для крымских властей Украина представляет серьезную угрозу, а потому даже самые лояльные инициативы Кремля, направленные на задабривание местных украинцев, разбиваются о гранит трусости уездного политического бомонда.
Если представить, что в итоге различных международных разбирательств и референдумов в один прекрасный день полуостров вернется под контроль Киева, то все республиканские чиновники, пребывающие в состоянии общемировой блокады, сядут в шлюпки и начнут грести в сторону Тамани в надежде на тихую и спокойную старость в местах, где, по выражению Антона Павловича Чехова, царит «бесправие азиатское».
Для крымской власти украинство как бы заряжено тротилом
Конечно, в такой ситуации о поиске точек соприкосновения с украинской культурой не может быть и речи, ведь для крымской власти украинство как бы заряжено тротилом, так что если его полностью не уничтожить, этот заряд очень скоро рванет.
Столь трагическое положение дел усложняется еще и тем, что даже во время последней переписи населения, которую проводило уже российское руководство полуострова, 16% от общего населения республики не побоялись назвать себя украинцами по национальности.
В абсолютных цифрах это порядка 340 тысяч человек (Крым + Севастополь), чьи национальные права вот уже год сжимаются, как шагреневая кожа, из-за паранойи обитателей высоких кабинетов. И скоро культурные возможности украинских крымчан рискуют сократиться до нуля.
Украинский язык – на выход!
Информация, предоставленная Крымской полевой миссией по правам человека, наглядно демонстрирует изменения, которые произошли в преподавании украинского языка на территории республики. Вот ответ министерства образования Крыма на официальный запрос об объемах изучения украинского в нынешнем и прошлом учебных годах.
Так, в 2013-2014 учебном году на полуострове насчитывалось 167 общеобразовательных учебных заведений с преподаванием на украинском языке (из них 7 были полностью украиноязычными). Всего на украинском языке учились 12694 ученика в 829 классах. Да, этого было мало, но то, что происходит сейчас, выглядит и вовсе апокалиптически.
В том же документе сказано, что сегодня на украинском занимаются всего-навсего 2154 ученика. А благодаря заявлению министра образования Крыма Натальи Гончаровой стало известно, что на территории полуострова больше нет школ с исключительно украинским языком преподавания, а отдельные украиноязычные классы остались только в 20 общеобразовательных учреждениях.
Так же печальна статистика по количеству преподавателей украинского языка и литературы. В прошлом году их было 1573, из которых 590 человек уже переквалифицировались в русских филологов. И это только начало кампании по истощению местного украинского интеллектуального ресурса.
Можно с уверенностью заявить, что за год количество крымчан, обучающихся на украинском языке, на полуострове уменьшилось в 6 раз. Конечно, все можно было бы списать на невысокую популярность украинского среди родителей, которым формально и принадлежит право выбора языка обучения. Но дело со всем украинским уже доходит до абсурда, а потому не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять реальные механизмы искусственного сокращения объемов преподавания украинского языка.
Например, в Крымском федеральном университете (на базе которого объединили все основные вузы республики), невзирая на колоссальную финансовую поддержку центра, а также уникальные возможности для создания учебных программ и курсов, был упразднен факультет украинской филологии. Украинские кафедры попросту слили в одну, а затем спихнули ее факультету славянской филологии и журналистики.
Может, так выглядит реальное обеспечение равноправия трех государственных языков Крыма, о котором говорил Владимир Путин?
Даже словесные отсылки к «враждебной» культуре откровенно раздражают крымских чиновников
«Украинская гимназия» в Симферополе перестала быть «украинской», каковой называлась со дня своего основания, и стала «академической». Видимо, дело в том, что даже словесные отсылки к «враждебной» культуре откровенно раздражают крымских чиновников.
Этот маразм дошел до предложения переименовать республиканскую библиотеку имени Ивана Франко. Одумались, наверное, только после того, как узнали, что она была названа в честь писателя еще 1956 году, к столетию со дня рождения автора. К тому же, Франко всегда слыл социалистом и русофилом, так что слепить из него «бандеровца» или опасного элемента, угрожающего российской системе государственных ценностей, все равно бы не получилось.
Нетрудно предположить, к чему может привести столь усиленное искусственное вытеснение украинского из Крыма – к банальному падению уровня образовательной мобильности подрастающего поколения, ведь преподавание в вузах на территории материковой Украины ведется именно на этом языке.
Если уж с базовой системой обходятся так жестко, то остальные и подавно не ждет ничего хорошего
Но дело еще и в другом. Вопрос языка и его изучения является показательным для всех прочих культурных сфер, ведь понятно, что если уж с базовой системой обходятся так жестко, то остальные и подавно не ждет ничего хорошего.
Украинское искусство, литература, образование, инновации, наука в Крыму тоже отбрасываются, как бесполезные отходы.
Но в мире нет только белого и черного, нет ненужных знаний и лишней исторической памяти, а потому нынешняя крымская деукраинизация – это фундамент будущих проблем в межрегиональных отношениях, с которыми придется справляться не «заботливым» местным политикам, а самим крымчанам, независимо от их национальности.
Лев Абалкин, крымский политолог
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
