Крымские наблюдения Палласа. Окончание

Петер-Симон Паллас – один из самых известных крымоведов, чьи описания полуострова в конце ХVIII – начале ХIХ столетия имеют огромную ценность для исследователей (читайте начало материала здесь). Они основательны, полны мельчайших деталей – Паллас путешествовал по всему полуострову, сохранив для потомков множество важных сведений об этом крае.

Остановимся на описании им двух знаковых для Крыма городов…

Вот каким увидел Паллас Симферополь: «Город, в котором я провел зиму, известен под двумя названиями: во время татарского владычества его звали Ак-Мечеть, а после завоевания Крыма новые его владетели дали древнегреческое название Симферополя обширной и прекрасной долине, лежащей к северу от старого города, где были построены дворец областного правления и здания для присутственных мест всего Крыма; совершенно новый город с главной церковью должен был быть построенным по правильному плану, но только несколько из намеченных домов были кончены. Старый город Ак-Мечеть построен, как и все татарские города, с узкими, кривыми и немощеными улицами… и так как все его дворы обнесены оградами, а дома построенные внутри этих дворов, очень низки, так что их почти не видно, то кажется, что бродишь среди стен известкового бутового камня. Все дома построены из белого мергельного известняка… только малая часть этого камня обтесана для углов и обделки дверей и окон. Вместо известкового раствора во всех татарских городах полуострова для построек употребляют глину, смешанную с известью, прибавляя для прочности песок».

Из общественных зданий Паллас обнаружил в Ак-Мечети-Симферополе, кроме губернаторского дома с хорошим садом, три татарские мечети, русскую православную церковь, армянский молитвенный дом; татарская баня была переделана в публичную тюрьму и несколько казарм в юго-восточной, самой высокой части города. На левом берегу Салгира находились четыре мельницы, канал. Возле этих мельниц – прекрасные фруктовые сады и винокуренный завод.

«Город Ак-Мечеть, – пишет Паллас, – был прежде местопребыванием Калги-султана, знатнейшего лица после крымского хана, всегда бывшего из ханского семейства рода Гиреев. Выше города, на левом берегу Салгира, у него был обширный дворец, совершенно разрушенный вскоре после занятия Крыма; только обширный залив Салгира, имеющий обильный источник у подножия известковых скал, служивший Калге-султану для забавы в плавании на лодках, указывает место бывшего дворца; теперь здесь устроены пивоварни».

Его путь лежит в бывшую столицу Крымского ханства. И вот каким увидел Паллас Бахчисарай: «Улицы города – по ширине почти версты и по длине двух с половиной – построены по обеим сторонам ручья, поднимаясь уступами одна над другой; они извилисты, узки, ничтожны, неправильны… с плодовыми садами, в которых вмешанные ломбардские тополя составляют украшение, придавая городу вместе с башнями мечетей и изящными дымовыми трубами большей части домов, впрочем, очень жалких, красивый вид… Лучшее украшение города – мечети, училища, бани и ханский дворец с его усыпальницами. В Бахчисарае насчитывают 31 мечеть; большая часть их построена из тесаного камня, а над ними возвышаются изящные башни. Кроме того, в городе находятся греческая и армянская церкви, две синагоги и три магометанских школы. Две бани устроены по-турецки, сводчатые, с круглыми куполами».

Большинство населения Бахчисарая, отмечает исследователь, составляют крымские татары – около 3 тысяч. Кроме того здесь живут 210 греков обоего пола, 51 армянин; 1162 еврея (так Паллас называет караимов). «По приказу покойной императрицы этот город назначен одним татарам, и в нем нет русских горожан».

Подробно описывает Паллас Ханский дворец: «Большая мечеть, стоящая против дворца, – одна из наиболее значительных и самая красивая в Бахчисарае. Внутри ее устроено отделение или ложа с окнами, назначавшаяся для самих ханов; в нее поднимаются со двора по особой лестнице. Именно в эту ложу, чтобы не смущать татар, и вводят иностранцев, особенно женщин, когда они любопытствуют – видеть татарское богослужение по пятницам или большим праздникам, а в особенности посмотреть на крикливые танцы дервишей».

Позади мечети он обнаруживает большое кладбище, в котором погребены лица ханского рода, наиболее значительные мурзы и духовенство. Дальше – могила Менгли-Гирея, выше, на краю самой верхней садовой террасы, построен изящный мавзолей супруги доблестного хана Крым-Гирея, покрытый купольным сводом с золоченым шаром над ним. Могилы самого хана и его брата в виде каменного саркофага с обычным столбом с тюрбаном, оттененные деревьями слив и иными, находятся между мечетью и могилой Хаджи-Гирея.

«По высочайшему повелению все дворцовые здания содержатся в возможно хорошем состоянии как внешними починками, так и сохранением убранства; и то и другое – образцы причудливого стиля азиатов».

Со свойственной ему дотошностью Паллас перечисляет имена ханов, погребенных у главной мечети ханского дворца. При том, что немецкому автору не слишком близок этот экзотический мир Востока, он признает, что в городе тщательно следят за состоянием водопроводов, жить здесь весьма комфортно: «Нельзя в достаточной мере не похвалить в Бахчисарае так же, как и во многих татарских городах, старательного ухода за водопроводами, проведенными с далеких высот подземными глиняными трубами в общественные фонтаны, а также для непрерывного пропуска воды во дворы знатных или богатых лиц. Здесь так умело распоряжаются этими водами, что те, вытекая из каменных водоемов, поступают на поливку маленьких городских садов, а частью особыми каналами проведены в выгребы, устроенные для общественного удобства вблизи фонтанов; таким образом, эти водные струи уносят не только эти нечистоты, но и уличные в ручей Джурюк-су. Татарская полиция тщательно блюдет за исправным содержанием водопроводов на общественный счет, тогда как в других городах, как, например, в Ак-Мечети и Кафе оставили разрушаться по нерадивости и недостатку доброго желания».

Бахчисарай, по мнению путешественника, «должен почитаться здоровым местом, что следует приписать постоянным тягам воздуха, образующимся в узкой долине, открытой в ее верхней части. Так как она совершенно закрыта от северных ветров, то положение ее чрезвычайно теплое, и в ней персики, миндаль и иные плодовые деревья и весенние цветы распускаются гораздо ранее; большую часть зимы здесь погода теплая, и даже в ту пору, когда в других местах Крыма чувствуются общие холода. Все необходимое для жизни и ее потребностей получается из населенных мест по Алме и Каче, а также и с гор в большом количестве и по очень умеренным ценам. Его торговля довольно значительна, как потому, что ведется с деревнями, так и благодаря частым приездам верхом в город мурз; все это дает благосостояние и торговцам, и ремесленникам».

Эти короткие зарисовки крымской жизни конца ХVIII столетия – лишь малая часть обширного наследия знаменитого ученого и путешественника о нашем полуострове, которое безусловно нуждается в дальнейшем изучении и популяризации.

(Начало читайте здесь)