Децентрализация в Севастополе: прогресс или нормативная фикция?

В последние дни прошлого года подконтрольный России парламент Севастополя принял закон о наделении органов местного самоуправления отдельными государственными полномочиями. Отныне депутаты муниципальных советов, включая горсовет Инкермана, смогут исполнять внушительный перечень функций в территориальных рамках подконтрольного им внутригородского образования.

Проблема развития Магдебургского права на территории Севастополя была актуальна на протяжении всего ХХ века. И если раньше, в силу развития города как «закрытой» военной базы и элементарной политической и юридической безграмотности, на это никто не обращал внимания, то со второй половины 90-х годов о концептуальной фиктивности местного самоуправления в городе начали говорить местные общественники и юристы.

После развала Советского союза и до недавнего времени муниципальные советы создавали путем всенародного тайного голосования, однако функциональный базис их деятельности либо отсутствовал полностью, либо же был крайне декоративным и сосредоточенным на выполнении неких «посреднических» функций между горожанами и соответствующим департаментом исполнительной власти, отвечающим за ту или иную отрасль городского хозяйства.

Муниципальная революция

После прихода в Законодательное собрание так называемой «команды Чалого» депутаты всерьез начали говорить о том, что управленческие полномочия необходимо разделить между городским парламентом и муниципиями. Тем не менее, никаких телодвижений в этом направлении не последовало. Напротив, после того, как губернатором города утвердили Сергея Меняйло, последний подменил советы депутатов подотчетными ему департаментами районов, которые, к слову, работали вне правового поля.

«В России, в городах федерального значения, каким является Севастополь, с местным самоуправлением всегда боролись, – говорит Крым.Реалии российский политик, бывший московский муниципальный депутат Владимир Гарначук. – Муниципальные советы в Москве и Санкт-Петербурге до сих пор кастрированы и не имеют никаких реальных полномочий. Более того, до протестов на Болотной площади и проспекте Сахарова, я, как российский гражданин, вообще понятия не имел о том, что такие органы власти существуют в природе. После протестов 2012 года несколько человек, в том числе и я, пробившиеся в муниципии в Москве, пытались все принципиально изменить, но всех инициативных депутатов постоянно «душила» исполнительная власть».

Спустя два с небольшим года в аппарате Заксобрания Севастополя зарегистрировали соответствующий законопроект, текст которого предполагал делегирование полномочий в муниципалитеты. Документ вызвал среди прочего большое количество нареканий (в том числе и по причине большого количества синтаксических и пунктуационных ошибок) и, как следствие, бурную дискуссию при обсуждении. Однако документ поправили и приняли в последних числах минувшего месяца.

Статья 1 закона предусматривает перечень из десяти положений, которые с начала апреля текущего года будут находиться в ведении органов местного самоуправления. Основными в этом списке являются экологическое благоустройство зеленых насаждений, борьба со стихийными свалками и санитарная очистка подконтрольных территорий, ремонт внутриквартальных дорог и тротуаров, содержание спортивных и детских комплексов, а также решение вопросов с «самостроями».

Бюджетное обоснование и отсутствие специалистов

«Передача полномочий – это, безусловно, позитивный шаг со стороны депутатов Заксобрания. Но тут нужно отметить, что в муниципалитетах практически нет специалистов. Эти два года, которые муниципалитеты фактически были выведены за скобки органов власти, оказались упущенным временем, за которое функционеры муниципалитетов могли бы научиться управлению городским хозяйством. Эта система, которая выстраивается, конечно, лучше, чем прежняя, но насколько эффективно она заработает – большой вопрос. Думаю, если и заработает, то не раньше лета нынешнего года», – поделился своим мнением с Крым.Реалии севастопольский муниципальный депутат Максим Мишин.

По словам Владимира Гарначука, финансовые гарантии должны стать непременным атрибутом для реализации муниципалитетами своих полномочий, иначе принятый закон не будет иметь удельного веса в практической плоскости.

«Разумеется, под этот закон должно приниматься финансирование, которое прописывается соответствующими бюджетными документами. Соответствующее финансирование позволит муниципалитетам выполнять вверенные им функции, иначе реализация законодательных положений попросту невозможна», – подытожил Гарначук.

Следует отметить, что в статье 6 закона «О бюджете в городе Севастополе на 2017 год» действительно предусмотрены дотации на выравнивание бюджетной обеспеченности внутригородских муниципальных образований. В следующем году муниципалитеты получат в общей сложности около 80 миллионов рублей.

Негативно оценили принятый законопроект и иные представители городской общественности. Экс-депутат севастопольского горсовета Владимир Чекмезов считает, что депутаты передали полномочия в муниципалитеты, лишив их при этом собственности и бюджета. Отсутствие последних двух факторов, по мнению эксперта, нивелирует эффективность реализации первого.

«В Севастополе местное самоуправление в 2014 году было лишено собственности, бюджет заменен дотациями, а полномочия существенно сокращены. Новый закон пытается разобраться, как видим, с полномочиями, но что такое государственные дотации без собственности? А местное самоуправление должно работать быстро и слаженно, преодолевать государственные рогатки ему не под силу, да и некогда, оно должно иметь собственную экономическую основу – коммунальные предприятия. Местное самоуправление должно также иметь свой бюджет, куда перечисляется часть городских налогов», – заявил Чекмезов в интервью севастопольскому изданию «Информер».

Согласно положениям этого закона, правительство примет на себя роль контролирующего органа, который будет следить за деятельностью муниципалитетов и требовать от последних своевременной отчетности. Также закон предписывает возможность прекращения исполнения органами местного самоуправления указанных функций. Однако механизм такого прекращения законодатель не проработал.

В материале используется терминология, принятая на аннексированном Россией полуострове