«Меня сразу предупредили, что будет очень плохо» – бывший заключенный из Крыма

После аннексии Россией Крыма на полуострове осталась особая категория украинских граждан – заключенные. В соответствии с нормами международного права, они могут отбывать наказание в колониях на подконтрольных Киеву территориях. Однако в реальности все происходит иначе.

Житель материковой Украины, отбывавший незначительный срок на полуострове и соседней России, Евгений Кричевский (имя и фамилия изменены по просьбе собеседника – КР) после аннексии Крыма просил у украинских и российских властей об экстрадиции на украинский материк. Но вместо этого его перевели в соседнюю Россию. В интервью Крым.Реалии он рассказал о том, как происходил «захват» симферопольского СИЗО.

– Всем заключенным на полуострове пересматривали приговор после аннексии? Как это происходило?

– Да, было такое, пересматривали. Кому год, кому полтора снижали, процентов 20% вообще отпустили. Ко мне просто пришел судья с прокурором в СИЗО – зачитали, что статью переквалифицировали с украинской на российскую. В общей сложности это заняло минут пять.

– Как происходила смена украинского гражданства на российское? Кого-то спрашивали, чего они хотят?

– Много кого оперативные сотрудники вызывали. Предлагали либо здесь отбывать наказание, либо в Украину – спрашивали. Гражданство предлагали крымчанам. Просто приходила спецчасть и говорила: «Будешь паспорт? Пока есть возможность. Потом такого шанса не будет». Люди просто соглашались. Мне не предлагали, так как я с материковой Украины. Крымчане, с которыми общался, были все недовольны: мол, глупо все это произошло. При мне брать российское гражданство насильно никого не заставляли.

– Что произошло с персоналом СИЗО?

– Много кто поменялся, много кого выгнали. К примеру, обычных контролеров просто взяли и выгнали. 30-40% процентов уволили или они ушли сами. Остальной персонал остался. Потом приехала комиссия из Москвы, а вместе с ними и много новых сотрудников. Комиссия, можно сказать, просто там и жила.

– Вам объясняли, почему вас переводят в соседнюю Россию?

– Да никто ничего не говорил, никто ничего не спрашивал. Просто пришли и сказали, чтоб собирали вещи. Перед автозаком дали сухпаек: сухой суп в пакетике, кашу (тоже сухую, в пакетике), чай – и повезли в Краснодар. Воды не дали, только уже в Краснодаре. Туда мы добирались почти сутки, была только одна остановка – только в туалет выпустили. Люди сознание теряли – такая духота была. Было все набито, не было даже сидячих мест. И это все до Краснодара, через переправу. Такой дурдом творился. В Краснодаре две недели продержали, потом – обратно в автозак и повезли на железную дорогу. Столыпинский вагон. Повезли в Волгоград. Там – в тюрьму, и снова две недели продержали. Почему держали? Лагеря не принимали, отказывались. И именно крымских заключенных. И только в Ростове уже потом, спустя месяц, с Ростовской тюрьмы повезли в Ростовскую область.

– Вы пытались перевестись на материковую Украину для отбывания срока?

– Я добивался этого весь срок. Знаю много украинцев, которые добивались того же самого. Писал в Министерство Юстиций Украины и России, в миграционную службу, много куда писал. Когда был еще в Крыму, то ответов не поступало. Это уже когда в колонии в России сидел, то уже были ответы. Ответы были с Министерства юстиции Украины. Они прислали бумагу о том, что меня незаконно перевели, а это нарушения прав человека, указали какие-то статьи. Говорили, что будут содействовать. А когда об этом будет решение, они обязательно сообщат.

– В России Вас посещал украинский консул?

– Да, я ему написал, и он приехал. Я начал просить у него помощи об экстрадиции. Сказал, что уже два года пишу в различные инстанции и ничего не помогает – не знаю, что делать. Он ответил, что не компетентен в этом вопросе, и посоветовал продолжать писать. Я спросил: «А куда?». На что он ответил, что куда писал – туда и пиши. Поинтересовался, все ли в порядке у меня со здоровьем. Говорил, что может перевести в другую колонию. Я ответил, что не нужно, и он уехал.

– Что-то дальше произошло?

– Этим заинтересовались сотрудники колонии. Буквально через 2-3 дня приехали оперативники, а потом начальник управления и начали говорить со мной, чтобы я дал российским каналам интервью «такое как нужно», «только не вздумай ничего лишнего сказать». Говорили: если болтну, то будет не хуже, а очень плохо: «Я тут такое устрою всем в колонии», – говорил он. Я отказывался бумагу брать. Сказал, что я и так знаю, что говорить.

Потом я пошел на барак, а там уже в СУСе (зона строгого условия содержания – КР) сидел «жулик» (представитель высшей по статусу группы в неформальной иерархии заключенных – КР). Меня сразу же обратно позвали в дежурную часть, где дежурный показал в сторону СУСа и сказал туда пройти. Я прошел и поздоровался с ним. Он сказал, что на меня вся надежда, что люди хотят экстрадиции. И сует мне этот текст, который я должен был прочитать. То есть пытались найти подход не только со стороны администрации, но и со стороны заключенных. Он меня сразу предупредил, что будет очень плохо, если я скажу что-то плохое. И мне пришлось говорить. Не такой текст, как он говорил. Я чуть-чуть изменил.

– В чем заключалась просьба?

– Должен был сказать об экстрадиции. Сказать, что сотрудники нормально относятся, хорошо кормят, медицина нормальная. Хотя ничего такого не было. К примеру, воду два раза в день дают на час. Причем посуду и емкость забирали.

– В украинских СМИ появлялась информация, что заключенным предлагали вступить в ряды армий так называемых «ЛНР» и «ДНР» в обмен на свободу. Такие предложения поступали?

– Этого я не знаю. Вербовать – да пытались, но не на войну. Предлагали меня экстрадировать, но в обмен просили, чтобы я рассказывал, что происходит в тюрьмах в Украине, куда меня переведут: что в колонии происходит, кто «смотрящий». Но я отказался. Всех, кто с Украины были, вызывали оперативные работники, не только меня одного. В письменном виде надо было расписку написать, что будешь сотрудничать. Но я отказался, не соглашался. Тогда начали морально давить.

– Каким образом?

– Запугивали разными способами. Например, карцером. При мне трех человек вызывали. Но их так и не перевили. По одному пришло решение суда, что он будет переведен. Дальше я не знаю, меня уже отпустили.

– Как происходило ваше освобождение?

– Прямо в колонии надели наручники и увезли в спецприемник, потому что у меня не было паспорта. Потом приехал правозащитник, привез паспорт и дал денег дорогу. Меня там пару дней подержали и повезли к границе. По решению суда, я должен был сидеть до 13 апреля 2017 года, потому что был без паспорта. Другие с такой же ситуацией сидят по три года.

– То есть все заключенные без паспорта или вклеенной фотографии опять попадали в тюрьму?

– Да, но в основном с Донецка – они не могли получить паспорт. Таких ребят в спецприемнике очень много. Человек сто, наверное. Есть такие люди, что сидят два года. Их выпускают, но любая проверка документов – и их опять везут в спецприемник. Через границу перейти не могут. Потом опять суд, и так каждые два месяца.