«Еще один камешек в аргументах Украины против России»

Как воспринимать промежуточное решение Международного суда в Гааге, который не поддержал требования Киева относительно временных мер против России в рамках Конвенции по запрещению финансирования терроризма? Однако при этом гаагские судьи обязали Москву прекратить ограничение прав крымских татар и этнических украинцев, восстановить Меджлис и обучение на украинском языке в оккупированном Крыму. Последнее касается Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации. Радiо Свобода пригласило к разговору доцента Института международных отношений Киевского национального университета имени Тараса Шевченко Антона Кориневича.

‒ Во-первых, следует отметить, что юристы ожидали, что Международный суд ООН наложит определенные временные меры относительно Российской Федерации. То есть было очевидно, что у такого вида дел, когда поднимается вопрос таких важных конвенций, особенно конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации, Международный суд ООН ‒ до принятия решения по существу дела ‒ применит какие-то временные меры. То, что он наложил временные меры по конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации, это не удивительно и это абсолютно логично. А с другой стороны, совершенно логично также и то, что Украина ‒ как государство истец ‒ должна максимально стараться использовать все возможные средства и подать как можно больше просьб.

‒ Что касается самого решения, которое было, то оно для меня лично не было сюрпризом. Потому что, если посмотреть на те просьбы о временных мерах, которые подавала Украина, то было видно, что первая часть этих просьб по конвенции о борьбе с финансированием терроризма ‒ они были очень размыты и они были неконкретны. И трудно было бы следить за выполнением этих временных мер. Скажем, Россия должна перекрыть границу или контролировать границу, чтобы не финансировались террористические организации в Украине, чтобы не поступало оружие, чтобы не поступало финансирование. Каким образом и кто бы это проверял? Это первый аспект.

Вторым аспектом по этой конвенции по борьбе с финансированием терроризма является то, что президент Международного суда Ронни Абрахам отметил, что Международный суд назначает временные меры в той ситуации, когда он видит исключительную необходимость именно сейчас, именно в это время наложить эти временные меры. Очевидно, что из конвенции о борьбе с финансированием терроризма Украина не выложила или (я здесь не обвиняю никого в непрофессионализме, но очевидно, что из-за особенностей ситуации на Донбассе) мы не показали необходимости именно сейчас накладывать эти временные меры, почему это важно, скажем, для прав и свобод человека. Поэтому, конечно, мы надеялись, что по первой конвенции суд также наложит временные меры, но этого не произошло.

‒ Но что касается Крыма ‒ здесь решение Международного суда, наоборот, в пользу Украины.

‒ Абсолютно. Здесь положительные вещи для Украины, да. То есть, суд наложил на Россию обязательства не ограничивать права крымских татар, деятельность их органов, власти ‒ например Меджлиса крымскотатарского народа ‒ и относительно продолжения существования права на образование на украинском языке в Крыму, что тоже является положительной вещью.

Что касается того обязательства, кроме тех временных мер, наложенных Международным судом на обе стороны ‒ и на Украину, и на Российскую Федерацию, ‒ что обе стороны не должны совершать действий, которые бы помешали использованию прав по этой конвенции. Это тоже логично, так как суд призывает стороны не нарушать эту конвенцию относительно друг друга в данном деле. Поэтому, резюмируя это долгое изложение, естественно, что Украина хотела больше, конечно, мы надеялись на большее, но мы четко понимали, что все наши просьбы Международный суд не удовлетворит. И уже то, что он одобрил эти временные меры и, в частности, отметил по сути в своем решении, что запрет деятельности Меджлиса, признание его экстремистской организацией ‒ это неправомерно, и крымские татары имеют право на свое самоуправление, в том числе и реализованное в деятельности Меджлиса, это безусловно позитивная вещь.

‒ Но можно ли ожидать от России, что она будет выполнять это решение, или оно чисто символическое?

‒ Я скажу так, что решения Международного суда ООН, каковы бы они ни были ‒ или решения по существу, или решения о временных мерах ‒ они являются обязательными для сторон в споре. И по международному праву Российская Федерация обязана его выполнить. Будет ли она его выполнять на практике, пользуясь своим привилегированным положением в международном праве, какое, к сожалению, она имеет в силу своего статуса постоянного члена Совета безопасности ООН, нам с вами прогнозировать сейчас трудно. Для нас важно, что с точки зрения права это обязательство возложено на Российскую Федерацию. И это обязательство она должна выполнить. И это еще один камешек, это еще один аргумент в портфолио Украины в коллекции наших аргументов против Российской Федерации.