Письма из оккупированного Донбасса. Сломалось в «ЛНР» – претензии к Украине

Перед Новым годом я купил в подарок жене электроприбор. Нашел то, что мне было нужно, в «С.» (до войны частном, после «народном» гипермаркете). И не «Сентек», которым наводнен город, а «Филипс». Торговая марка не из самых плохих. Хотя сужу только по своему обывательскому опыту. То ли довоенные остатки в виде этого единичного товара, то ли каким-то ветром занесенный эксклюзив. Стоит ровно одну местную пенсию. Хотя пенсионерам такое, понятное дело, не по карману.

Продавец на словах обозначил гарантию – год. Никаких отметок нигде не делал, уверил, что чек и будет гарантией. Собственно, мы с продавцом сам прибор и не вскрывали, чтобы не нарушать упаковку. Странная, конечно, ситуация. Я покупаю и верю на слово – магазин солидный, «государственный». По-человечески понимаю, что, если они сейчас снимут упаковку, в открытом и не товарном виде изделие уже не купят – упаковка запаяна. Так отчего-то придумал производитель. Покупаю в декабре, дарю на Новый год, вскрываем и пробуем в январе. Работает! Но подвоха-то никто и не ждал. Прибор и должен работать, разве не так? Жена им пользуется не шатко-валко раз в неделю или еще реже. С таким режимом работы он еще лет десять прослужит.

В начале апреля супруга озадачивает: не работает. Не выполняет своей основной функции, ради которой я его ей и дарил. Это примерно как купить телефон, который не будет обеспечивать телефонной связи, но будет выглядеть по-прежнему как телефон. Наш прибор включается, но своих функций не выполняет. Какой-то сбой без видимых повреждений. А разбирать его – он карманный, крошечный. Да и я не специалист, чтобы вскрывать электроприбор и с лупой чинить. Что в таком случае делать? Нести в сервисный центр. Но запчастей нет, их везут под заказ. И самое главное: у меня гарантия. Я это четко помню. Поскольку прибор мы не вскрывали и не разбивали, неисправность мне должны устранить по гарантии. Не прошло и полгода. Чуть смущает, что гарантия по чеку, но ничего другого у меня нет. Собираю упаковку и сам прибор, и еду. Понимаю, что убедить в неисправности будет сложно. Магазин будет искать вину потребителя. Стараюсь не нервничать, потому что именно нашей вины в поломке вижу меньше всего.

Встречают меня не так радостно, как при продаже этой безделицы стоимостью в одну «республиканскую» пенсию. Пытаюсь лаконично объяснить, в чем проблема. Объясняю администратору. Меня отправляют на кассу возврата. Кассир, а за тем и охранник просят рассказать им мою историю. После – начальнику отдела электроприборов. И если до этого меня слушали с нескрываемой радостью, что это проблема не их компетенции, то сейчас я чувствую все пятьдесят оттенков неприязни ко мне – начальник отдела говорит со мной, не приближаясь ближе полутора метров, и сразу пытается уйти. Как я понимаю из его ответа на таком странном для беседы расстоянии, мне прибор надоел, и я его хочу вернуть. И еще, что гарантия на него 14 дней. Я прошу показать, где это написано про 14 дней, и мне зовут продавца, чтобы я еще раз, уже пятый, все пересказал. В ответ я выслушиваю доводы и аргументы исключительно воспитательного толка, основной из которых – куда они потом денут мой прибор и что «мы» ходим все время. Ко мне все время обращаются «мы», и я начинаю через полчаса оглядываться, подозревая, что кто-то из нас сошел с ума.

Меня чуть настораживает, что прибор никто не включает и даже не уточняет природу неисправности, не говоря уже о попытках понять, что в нем не так. Мне указывают на нетоварный вид изделия (вскрытую упаковку) и мое неэтичное поведение – попытки вернуть надоевшую мне вещь. Я рассказываю свою историю директору, а затем и коммерческому директору. Снова «мы» и реплики, что мы стремимся нажиться на «государственном» магазине. Со мной говорят на повышенных тонах и на половине фраз, разворачиваясь, уходят. Я перехожу от одного человека, к которому меня отсылают, к другому.

Через полтора часа я уже и вправду чуть безумен. Мне указывают, что я путаюсь в показаниях и не знаю, чего хочу. Хочу я воды, валерьянки и домой, мне уже дурственно от многократного пересказа этой истории, от ходьбы по кругу и какой-то странной позиции мошенника и шарлатана в их глазах. Прибор все также не включают и, судя по реакции, брезгуют всей ситуацией.

Мне задают странный вопрос: «У вас проблемы?» Наверное, после почти двух часов перекрестного допроса я должен сознаться, что я только что из психушки, и подтвердить это «свежей» справкой. Мне приводят доводы вроде того, что я хочу вернуть надкушенный хлеб в магазин. А потом им приходит в голову вполне логичная мысль – нужно заключение сервисного центра. Их сервисного центра, где будет понятно, что не так. Да, обмена быть не может – таких же изделий в наличие нет. И пока они думали, а «мы» (я уже верю, что меня несколько) стоя ждали, многократно звучали фразы о том, что им потом прибор будет деть некуда. В общем, я иду с начальником сервисного центра, моложе меня раза в три. Выслушиваю о 14 днях гарантии с момента покупки, о «китайщине» и о том, что с моими претензиями мне нужно обращаться «в Украину» – туда, где официальное представительство ТМ «Филипс». За два часа в магазине последний аргумент уже не удивляет. Хотя сочетание «государственный республиканский магазин» и «все претензии в Украину» – просто отличное.

Мне выдают бумагу о приеме товара и отпускают. Берут два дня на диагностику. При мне прибор так и не включают. И, надо сказать, природа и характеристики неисправности тоже никого не интересуют. Я выхожу на улицу чуть ошалевшим от всего. Год гарантии оказался двумя неделями, «Филипс» – «китайщиной», а со своими претензиями мне нужно «в Украину». Да, еще мне сказали, что я пытаюсь нажиться и от нечего делать хожу по магазинам. Мне указали на мою конфликтность и провели параллель, что я регулярно скандалю на своей работе. Они как-то это уловили за два часа.

И я почти верю к концу второго часа во все это. Это какая-то групповая обработка, когда все против одного. Я предчувствую исход – прибор окажется неисправен по моей вине, и два дня они взяли на консультацию с юристом, о юристе они упоминали несколько раз.

Но, чудо, уже на остановке меня просят вернуться назад. Мне возвращают деньги.

«Что с ним было?»

«Он исправен».

Вы понимаете логику? Я – нет. Если прибор исправен, что выяснилось за 10 минут диагностики, почему мне возвращают деньги? Уходя, я слышу, что прибор прямо сейчас уценят и поставят снова в продажу. Он действительно выглядит исправным. И мне все также интересно, они хотя бы поняли, что в нём не работало, из-за чего и началась вся эта история?

Виталий Коршунов, преподаватель, город Луганск

Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции

Перепечатка из рубрики «Листи з окупованого Донбасу» Радіо Свобода