Павел Казарин: Ничего личного. Что общего у «Яндекса» и Орбакайте

Специально для Крым.Реалии

В запрете российских интернет-компаний обыватели видят цензуру, забывая о том, что это бизнес.

Запрет «Яндекса» и «Вконтакте» мало чем отличаются от запрета Кристине Орбакайте выступать в Украине.

Орбакайте было под силу собрать в четырех украинских городах-миллионниках концертные залы. Дважды в год. Харьков, Одесса, Киев и Днепр суммарно могли обеспечить российской певице восемь выступлений. С учетом того, что средний гонорар исполнительницы ее уровня колеблется в районе 15 тысяч долларов, то годовые потери от запрета – это 120 тысяч долларов. Умножаем на три – именно на три года ей запрещен въезд в Украину – и получаем $360 тысяч.

Именно столько Кристина Орбакайте потеряла из-за одного концерта в аннексированном Крыму.

Санкции инструментальны – они выполняют роль кнута. Несоблюдение украинских законов чревато для физического и юридического лица потерей украинского рынка. Емкость которого достаточно велика, чтобы уход с него нес ощутимые финансовые потери. И в этом смысле нет разницы между исполнителем популярных шлягеров и крупной интернет-компанией.

Соцсети, антивирусы и поисковики – это не благотворительность, а бизнес. Тот самый российский бизнес, который мало чем отличается от завода или авиакомпании. Он точно так же нацелен на получение прибыли, как и любой другой игрок на рынке. И украинский рынок для всех этих компаний был ценен своими размерами и капиталоемкостью.

Любые разговоры о том, что «запрет бьет по пользователям», ничем не отличаются от жалоб на запрет прямого авиасообщения с РФ. Ведь прямые рейсы с Россией стали жертвой не украинского волюнтаризма. Они стали невозможны из-за того, что российские авикомпании нарушали украинское воздушное пространство, совершая рейсы в аэропорт Симферополя.

Запрет «Вконтакте», «Яндекса» или лаборатории Касперского – это не столько запрет доступа к их продуктам, сколько сокращение их потенциальной прибыли. Современный мир знает немало возможностей обходить блокировки – и опыт соседней России тому подтверждение. Но новые санкции делают невозможной работу юридических лиц на территории Украины.

Кто-то скажет, что этот запрет косвенно бьет и по украинской стороне. Да, возможно. Российские авиакомпании тоже заказывали у украинских аэропортов обслуживание самолетов. А Кристина Орбакайте снимала номера в украинских гостиницах и ела в украинских ресторанах. Но это принципиально ничего не меняет.

Потому что любая оборона – это издержки. Армия стоит денег – как и оружие. И если вы думаете, что в современных войнах сражения идут только лишь на поле боя – вы заблуждаетесь.

Я много слышал о том, что новые санкции заставят украинских пользователей перестраивать привычный быт. Могу за них искренне порадоваться. Потому что любая война – это выход из зоны комфорта. И если все, чем вам приходится жертвовать, – это цифровая продукция страны-агрессора, то вы необычайно счастливый человек. Многим так не повезло.

Спросите у переселенцев.

Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции