22 апреля – особая дата в украинской военной истории. В этот день в 1918 году войска Петра Болбочана прорвали большевистские укрепления на Чонгаре и двинулись на освобождение Крыма. К 99-летию одной из самых выдающихся кампаний Украинской революции предлагаю вашему вниманию цикл «Забытая победа». В этот раз речь пойдет о той самой знаменитой победе на Чонгаре.
С первым материалом цикла «Забытая победа» можно ознакомиться здесь.
Пока немецкие колонны 18 апреля 1918 года шли на штурм Перекопа, к югу от Мелитополя продолжали наступление украинские части. После падения города единый «красный» фронт в Северной Таврии развалился: Всеволод Петрив писал, что все пространство между железной дорогой и морем «кишело мелкими перемешанными отрядами». Петр Болбочан понимал, что, если дать большевикам возможность перегруппировать свои силы и укрепиться за Чонгаром, взятие Сиваша станет гораздо более сложной задачей. Поэтому, пока основные силы Крымской группы обустраивались в городе, авангард из конницы и моторизованной пехоты с бронемашинами продолжил наступление на юг, буквально повиснув на хвосте отступающих «красных». Борис Монкевич писал об этом:
«Их целью было самим занять Сиваш до того момента, пока большевики успеют занять окопы и приготовиться к обороне. Поэтому все усилия наших авангардных частей были направлены на то, чтобы отступающего врага оттолкнуть в сторону Азовского моря. С этой целью все вражеские части, отступавшие к морю, оставлены в покое, зато обращено все внимание на отряды, которые старались пробиться к Сивашу, и помешать им в этом».
Во второй половине дня 18 апреля украинские и немецкие подразделения вступили в бой с «красными», занимавшими позиции в Акимовке. Отряды Ивана Федько и Георгия Кочергина были наголову разгромлены, при этом был уничтожен и их бронепоезд, оснащенный площадкой с бомбометами. Уцелевшие красногвардейцы, собрав провиант, отступили к Новоалексеевке, а затем, дав крюк через Геническ, – к Сальковскому перешейку, соединяющему Чонгарский полуостров с материком.
Станция Сальково была взята и украинские части вошли на Чонгарский полуостров. Болбочан 20 апреля отправил из Мелитополя на юг всю оставшуюся пехоту
Хотя Борис Монкевич и пишет, что вся дорога на юг была свобода от врага, а Крымской группе противостояли лишь небольшие отряды большевиков, «кидавшиеся из стороны в сторону», темп наступления замедлился. Вероятнее всего, украинско-немецкий авангард вечером 18 апреля натолкнулся на советскую оборонительную линию на Сальковском перешейке, перед которой отряд красногвардейцев под руководством Петра Грудачева разобрал железнодорожные пути. Утром 19 апреля взять позицию с ходу не удалось. Но Федько, получив в тот же день известие о падении Армянска, оставил Чонгар и отбыл со своими войсками к Джанкою, так что либо вечером, либо уже на следующий день станция Сальково была взята и украинские части вошли на Чонгарский полуостров. Получив известие об этом, Болбочан 20 апреля отправил из Мелитополя на юг всю оставшуюся пехоту, поручив Петриву позже перегнать в Крым эшелоны.
Но перед этим состоялась встреча украинского и немецкого командующих. Болбочан был вынужден, как младший по чину, открыть Роберту Кошу цель своей экспедиции и признать его главенство в случае проведения совместных операций. Кош отговаривал Болбочана от прорыва через Сиваш, предлагал ему дождаться понтонов или взять немецкие бронепоезда. Но тот отказался, поскольку стремился достичь Севастополя первым, а кроме того, вовсе не собирался штурмовать Чонгарские позиции в лоб. По воспоминаниям Монкевича:
«Болбочан еще в Мелитополе был подготовлен к тому, что ему придется переправить через Сиваш ударную группу на лодках. С этой целью взяты из Мелитополя моторные лодки, захваченные у большевиков, которые всю дорогу чинились, вооружались и приготовлялись к спуску».
Однако главным оружием украинцев были не катера, а информация. После взятия 15 апреля «дроздовцами» Акимовки телеграфное сообщение между Крымом и Таврией было нарушено. Но по тем временам это было обычным делом, так что в Симферополе особенного значения обрыву связи не придали, полагая, что Мелитополь все еще держится. Командиры разгромленных отрядов, пробившихся в Крым, не могли четко обрисовать сложившееся положение и своими неточными показаниями в штабе в Джанкое вносили еще большую путаницу. В результате эти отряды были признаны дезертирами и отправлены в столицу для расформирования и суда.
Крымская группа захватила в плен одного штабного большевика, знавшего шифр. Теперь несколько раз в день Болбочан отправлял в Симферополь туманные донесения
На Сивашском оборонительном участке, разумеется, знали о прорыве фронта под Мелитополем, но «красные» не отдавали себе отчет в масштабах постигшей их катастрофы, и уж точно не ожидали увидеть украинцев на Чонгаре так скоро.
Как если бы этого было мало, Крымская группа захватила в плен одного штабного большевика, знавшего шифр. Теперь несколько раз в день Болбочан отправлял в Симферополь туманные донесения, что, мол, фронт перед Сивашем прорван, но «советские» части отходят в порядке, сохранив даже бронепоезда. По словам Монкевича:
«Не имея других сведений, «Штаб Обороны Крымской Республики» должен был этому верить, хотя все время категорически требовал подробностей. Болбочан в таких случаях прервал разговор и этим еще более сбивал с толку Штаб Обороны, который не знал, верить ли этому донесению или нет. Поехать навстречу отступающим никто не хотел после того, как одна группа смелых уехала из Сиваша для отыскания штаба армии и налаживания связи с ним – и не вернулась и не подала до сих пор никаких сведений».
Более того, вспоминал Петрив, большевистское командование даже отдавало суровые приказы Болбочану отходить организованно и очищать тылы от «бандитов, в нескольких местах испортивших железную дорогу». В общем, прибытие украинцев на Чонгар стало для «красных» сюрпризом.
В ночь на 21 апреля главные силы Крымской группы сосредоточились в Новоалексеевке, а авангардные части прошли весь Чонгарский полуостров и вышли к передовым советским позициям, местами маскируясь, а местами выдавая себя за отступающих большевиков. Благодаря этому удалось осмотреть «красные» укрепления и наметить маршрут десантов. Поскольку полк Федько готовился к контратаке на Джанкой, мост через Сиваш защищал лишь небольшой отряд. Однако и этого могло было быть достаточно, поскольку мост должен был быть заминирован.
Но утром 21 апреля у обеих сторон что-то пошло не так. По воспоминаниям Никифора Авраменко в рассветном тумане украинские солдаты заметили начало минирования моста четырьмя красногвардейцами во главе с Леонидом Литуненко и открыли по мосту «шрапнельный и пулеметный огонь». Артиллерийская перестрелка продолжалась целый день. Параллельно Болбочан изменил первоначальный план штурма Сиваша: вместо десанта с катеров он решил захватить мост с помощью дрезины.
Для этой цели в штаб был вызван командир первой сотни Запорожского полка Петр Зилинский-Содоль, уже заслуживший репутацию «отважнейшего из храбрецов». Отобрав 20 лучших бойцов, вооруженных ручными пулеметами, он на дрезине глубокой ночью с 21 на 22 апреля проскочил предмостные укрепления и въехал на мост. За ним на полном ходу двигались два бронепоезда.
Высадившаяся пехота выбила большевиков из окопов и сразу же стала готовить их на случай контрнаступления. «Красные» побежали
На крымской стороне большевики услышали перестрелку бронепоездов с передовыми заставами и открыли заградительный огонь из орудий по мосту, но в этот момент дрезина Зилинского достигла берега, забросав защитников ручными гранатами. Поезда артиллерийско-пулеметным огнем поддержали атаку. Высадившаяся пехота выбила большевиков из окопов и сразу же стала готовить их на случай контрнаступления. «Красные» побежали. Паника была настолько сильной, что отступающие большевики из двух мин сумели подорвать только одну, да и ту не очень удачно. Вторую мину украинцы вовремя сбросили в воду. Согласно Монкевичу:
«Болбочан поставил в то время на другом конце моста батарею и приказал стрелять в случае контрнаступления. Вместе с тем приказал переправляться частям группы на другую сторону. Ввиду того, что железнодорожный путь на мосту был испорчен взрывом мины, казаки просто на руках через мост и плотину начали переносить пулеметы, повозки, пушки. Спешно передвигалась пехота, конница и на утро позиции на линии ст. Таганаш были закреплены за украинским войском».
Ранним утром 22 апреля Болбочан твердо стоял на крымской земле. Небольшая группа большевиков попала в плен
Предпринятая наспех попытка опомнившихся «красных» отбить Таганаш (ныне – Соленое Озеро) у Крымской группы не увенчалась успехом, и ранним утром 22 апреля Болбочан твердо стоял на крымской земле. Небольшая группа большевиков попала в плен, было захвачено 30 пулеметов, масса винтовок и полбатареи орудий с лошадьми.
В середине дня нарком иностранных дел России Георгий Чичерин послал в Берлин ноту протеста:
«Продвижение в Крым является существенным нарушением Брестского мира, так как является вторжением в пределы Советской Республики. Вторжение угрожает нашему Черноморскому флоту, что может повести к столкновениям, вызываемым интересами самосохранения флота. Народный комиссар иностранных дел надеется, что дальнейшее продвижение войск в Крыму будет приостановлено, и просит германское правительство уведомить незамедлительно о последующем».
Тем временем Болбочан приказал наступать на Джанкой уже имеющимися силами, не дожидаясь переправы через поврежденный мост остальных частей. Из Таганаша он по телеграфу связался с Кошем и проинформировал его об успехе. Тот, не поверив, отправил бронепоезд для оценки ситуации, а сам приказал Болбочану оставаться на занятых позициях. Но Болбочан ответил отказом и не пропустил немецкий бронепоезд через Сиваш. Немцы, в свою очередь, попробовали задержать в Мелитополе эшелоны Петрива, однако безуспешно. Это был первый, и увы не последний украинско-немецкий конфликт в Крыму.
В любом случае Крымская группа двинулась вперед и, к вечеру 22 апреля, сметая под городом большевистский заслон, вошла в занятый немцами Джанкой.
Продолжение следует
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: