«Хватают как в 1937-м»

Он просит не писать его фамилию и даже имя. Абдурахману, назовем его так, 28 лет, он родился в Махачкале, но последние несколько лет живет с семьей в Москве. Недавно у него родился ребенок. В Дагестане, где осталась вся его большая семья, он не был уже несколько месяцев. "Очень хочу поехать к своим, но боюсь, что меня за что-нибудь посадят, наркотики, например, подбросят или оружие, как уже не раз с другими было, – говорит мужчина испуганно. – Боюсь, что будут дергать мою жену, которая недавно родила, что закошмарят остальных родственников".

Абдурахман стоит на так называемом оперативном профилактическом учете в МВД Дагестана. О том, что он "на карандаше" у спецслужб, он узнал уже в Москве, когда его в первый раз остановили в метро и попросили пройти для выяснения всех обстоятельств. Таких "приводов" потом было несколько. Все они проходили по одному сценарию: у парня брали отпечатки пальцев, слюну и кровь, проводили фото- и видеосъемку. Потом он несколько часов, обычно в "обезьяннике", ждал ответа из Махачкалы. После чего его отпускали домой до следующего "выяснения".

Абдурахман работает водителем на грузовой машине и часто ездит в командировки в Воронеж. Каждое "выяснение" на дороге на посту ДПС заканчивается тем, что он не привозит груз вовремя, запаздывая порой на 10-12 часов, которые ему приходится проводить в участке.

– Он запуган и ходит по стеночке, – говорит его адвокат Александр Островский. – Каждый раз его хватают как в 1937-м и уводят непонятно насколько. И неизвестно, чем это в итоге вообще закончится. Когда и за что его поставили на профучет неизвестно, выяснить это у нас не получается: мы сделали официальный запрос в ФСБ и МВД, но его перенаправили непосредственно исполнителям, то есть тем, кто его на учет и поставил, что противозаконно. Самому Абдурахману ни разу не объяснили, на каком основании он вообще попал в эти списки. Да, он мусульманин, ходит с небольшой бородой, родственников-террористов у него нет. Мы считаем, что на профучет его поставили необоснованно. А сняться с учета ему посоветовали как раз сотрудники московской полиции, которые вынуждены тратить на него время вместо того, чтобы заниматься поиском реальных преступников. Собственно, теперь он пытается снятся с учета, но пока безуспешно. Видимо, придется в итоге обращаться в суд.

МВД России по Республике Дагестан ведет оперативный профилактический учет граждан по признаку отношения к исламским течениям, хотя приказ о введении и процедуре оперативного профилактического учета не опубликован, а официально опубликованные отчеты должностных лиц МВД России по Республике Дагестан и судебные акты не содержат информации о целях введения вышеназванного учета и описанных действий в отношении лиц, поставленных на учет. Нет ответа и на вопрос, является ли данный учет профилактическим, простым оперативным, или оперативно-профилактическим. Не ясно так же, как этот учет помогает в установлении правопорядка в республиках Северного Кавказа – к таким выводам пришли члены президентского Совета по правам человека, которые летом прошлого года провели выездное заседание в субъекты СКВО. По данным СПЧ, если раньше на оперативный учет ставились исключительно представители так называемого "нетрадиционного ислама" (ваххабиты или салафиты), то в последнее время на учет стали попадать и представители традиционного ислама (суфисты). Дагестанцы жаловались членам СПЧ на многочисленные случаи возбуждения уголовных дел в отношении лиц, поставленных на профилактический учет, которым подбрасывали наркотики или оружие, у некоторых из них отбирали детей.

Точных данных, сколько людей в Дагестане состоят на профучете, нет. Так глава Дагестана Рамазан Абдулатипов говорил, что по категории "ваххабизм" в республике состоят девять тысяч человек, министр регионального МВД Абдурашид Магомедов сообщал о 16 тысячах. Источник в МВД Дагестана говорит, что на профучете сейчас около 20 тысяч человек, "лидеры" по количеству постановок на учет – ОМВД по Хасавюрту и РОВД Советского района Махачкалы.

Мадина работает в Махачкале в детском центре. О том, что она стоит на профучете в Советском районе, узнала, когда ее машину остановили на посту ДПС в январе этого года. Две другие ее сестры тоже стоят на том же учете, о чем узнали, как и она, случайно.

– Сказать, что нас преследуют, это ничего не сказать: нам звонят, барабанят в дверь, могут прийти в три часа ночи или в пять утра с требованием проехать в участок для дачи показаний, а если нас нет дома, то ставят на уши всех соседей, требуя сказать, где мы, – рассказывает женщина. – У нас нет в семье боевиков, никто из родственников не уехал в Сирию, мы не понимаем, за что нам устроили такую прекрасную жизнь? За то, что мы с сестрами носим хиджабы? Сколько мы не пытались выяснить, на каком основании нас вообще поставили на этот учет, ничего у нас не вышло. Сестра моя старшая даже судилась в прошлом году, но ничего у нее не получилось, с учета ее не сняли, объяснений нормальных не дали... Вы не представляете, как это унизительно, когда тебя заводят в медкабинет и проводят разные манипуляции ничего при этом не объясняя.

По словам Мадины, в последнее время ее настойчиво зовут в РОВД с паспортом под предлогом, что ее наконец снимут с учета. Но идти туда она без адвоката боится: говорит, что были случаи, когда у людей просто отнимали паспорта, чтобы они никуда не могли из города уехать.

"Осуществляя "меры профилактического воздействия" на лиц, находящихся в списках профучета, сотрудники МВД систематически нарушают права граждан на свободу и личную неприкосновенность, на свободу вероисповедания и передвижения, на неприкосновенность частной жизни, на получение информации, касающейся их прав и свобод, – считают в международном правозащитном центре "Мемориал". – По требованию полицейских граждане вынуждены длительное время находиться на постах ДПС и в отделах полиции, многократно давать объяснения, предоставлять отпечатки пальцев, образцы для проведения ДНК-анализа, подвергаться фото- и видеофиксации внешности. От них укрывают официальную информацию об основаниях и цели этих процедур. Полицейские регулярно беспокоят их семьи по месту жительства".

Член СПЧ Максим Шевченко говорит, что доклад комиссии в сентябре прошлого года он лично отдал в руки президенту Владимиру Путину и тот наложил резолюцию, чтобы спецслужбы разобрались с массовыми нарушениями.

– Официальный приказ о введении и процедуре оперативного профилактического учета до сих пор не опубликован, нам присылали его сотрудники правоохранительных органов по собственной инициативе, но такой ли он на самом деле или в нем что-то еще написано, мы не знаем. Вообще, реакции на наш доклад не было никакой, пока он не попал в руки президента, потому что до этого даже в суды обращаться было бесполезно, все получали только отказы, – поясняет Шевченко. – Жалобы на необоснованную постановку на профучет носят массовый характер, не замечать их просто невозможно, хотя сейчас, по нашим данным, пошли подвижки в лучшую сторону. В конце марта этого года министр внутренних дел Магомедов в ответ на запрос республиканского Верховного суда об истребовании для исследования нормативных актов МВД по Дагестану о постановке на профилактический учет за экстремизм, сообщил, что эти акты отменены. Если это действительно так, то это большая победа гражданского общества.

Адвокат Аида Касимова из Махачкалы была первой, кто добился снятия с профучета для своих доверителей.

– В сентябре прошлого года и правда будто по щелчку отношение к нашим жалобам изменилось: раньше на них не обращали внимания, а тут я сразу три дела выиграла в суде против МВД и всех, кто обратился в суд, с профучета сняли. Но на суде мы, кстати, немного узнали. Так, например, на вопрос, какие были основания вообще человека туда ставить, получали ответ, что основанием "послужило проведение оперативно-профилактического мероприятия". А какое мероприятие, когда оно было ответа нет. У нас ведь на этот учет ставили не просто семьями, а целыми рабочими коллективами! Сначала директора, а потом и остальных сотрудников, вот так все в итоге и оказались в подвешенном состоянии, – рассказывает Касимова. – Сейчас у меня в судах несколько дел и пошли отказы со снятия с учета, при этом ответы из Центра по противодействию экстремизму по одним и те же людям приходят все время разные. Недавно сообщили, что профучет вообще не ведется, а чуть раньше пришел ответ, что да, такой на учете есть. Мы сейчас подаем коллективный иск в Верховный суд Дагестана о признании этого профучета незаконным, потому что людям, попавшим на него, вообще жизни не дают.

Руководитель Центра гражданского содействия розыску пропавших без вести на Северном Кавказе, член СПС Александр Мукомолов не одобряет столь масштабной постановки на учет, но, с другой стороны, замечает он, обстановка с экстремизмом и террористами серьезная и не замечать этого нельзя.

– Несколько тысяч дагестанцев уехали воевать в Сирию, а если они вернутся с заданием, мало у нас было терактов? Эти люди представляют серьезную потенциальную угрозу и, конечно, и они сами, и их близкие должны быть под колпаком спецслужб. Но нельзя ведь весь народ "профилактировать", это же просто невозможно, – убежден эксперт. – После того, как о проблеме доложили Путину, жалоб на необоснованность постановок на учет стало чуть меньше, но они все равно есть.

Адвокат Абдурахмана Александр Островский говорит, что по сути правильная и благая идея – контролировать людей, склонных к экстремизму и терроризму – обернулась привычными приписками. И вся опасность в том, по его словам, что отчитываясь о количестве, никто не заботится о качестве – то есть не выявляют настоящих экстремистов и террористов, поскольку начальство вполне устраивают красивые показатели в отчетности.