«Санкции должны заставить Россию отступить» ‒ дипломат

Евросоюз продлил еще на год санкции против России за аннексию украинского Крыма. Соответствующее решение 19 июня приняли в Люксембурге. Ограничения предусматривают запрет на импорт любых товаров с аннексированного полуострова, запрет европейских инвестиций в Крым, а также ограничение для европейских судов заходить в крымские порты.

«Цена за агрессию должна расти», ‒ так прокомментировал продление санкций президент Украины Петр Порошенко. А в Кремле заявили, что не согласны с санкциями, считают их «нелегитимными».

Какой ущерб несет Россия от действия западных санкций и могут ли они помочь деоккупации Крыма – об этом в эфире передачи «Ваша Свобода» рассуждают эксперт-международник Андрей Бузаров, директор политического департамента МИД Украины ​Алексей Макеев и российский экономист Дмитрий Некрасов.

– Господин Бузаров, насколько санкции являются болезненными для России?

Бузаров: Сам факт их применения, внедрения и пролонгация – это уже позитив для Украины. И эта тенденция, скорее всего, сохранится. Много было слухов накануне, что санкции могут отменить. Действительно, нет единодушия в ЕС относительно продления санкций. Но коллективно этот институт может находить общий язык.

По экономическому эффекту ‒ мысли полярные. Одни говорят, что последствия катастрофические, другие – что последствий нет. На самом деле, есть. Прежде всего, российский олигархат, крупный бизнес страдает от этих санкций. У них серьезные препятствия в бизнесе со своими партнерами из-за рубежа. Обычный человек в России не чувствует этого всерьез.

Цель санкций ‒ наказать Россию за ее действия на территории Украины. Прежде всего здесь – политические последствия. А как экономически они скажутся, сложно было предположить даже в 2014-м. Но через три года мы уверенно можем сказать, что определенный эффект есть.

‒ Господин Бузаров, санкции могут помочь в деоккупации Крыму?

​Бузаров: С юридической, политической, регионально-геополитической точки зрения санкции и деоккупация Крыма ‒ разные понятия. Хотя снятие санкций привязано к освобождению Крыма и возвращению его под контроль Киева. Однако сегодня это сделать невозможно, поскольку не существует ни одного соглашения, согласно которому Россия бы вела переговоры с Украиной, с другими странами по деоккупации Крыма. Ряд стран даже не хотят об этом говорить. Соответственно, юридически деоккупация пока не представляется возможной.

‒ Президент Украины Петр Порошенко в фейсбуке отметил, что цена за аннексию и попытку агрессии должна расти. Возможно ли усиление давления на Россию?

Бузаров: Я думаю, что возможно как минимум продолжение уже существующих санкций. Вероятность их усиления есть. Но политической воли в ЕС, США пока не хватает, чтобы ввести какую-то новую волну. Рефат Чубаров сказал о SWIFT, об энергоносителях. Это достаточно серьезные санкции, которые действительно могут повлиять. Однако, пока я не вижу согласия в среде ключевых международных игроков.

‒ Господин Макеев, довольны ли в МИД Украины теми санкциями, которые были введены против России за аннексию Крыма?

Макеев: Мы довольны и сегодняшним фактом продолжения со стороны ЕС крымского санкционного пакета. Мы высоко ценим постоянное внимание ЕС, наших зарубежных партнеров к развитию ситуации в оккупированном Крыму. Ведь за последнее время Россия как государство-агрессор и государство-оккупант только усилила давление на наших граждан на оккупированной территории, продолжаются системные нарушения в области прав человека, растут репрессии.

Вообще санкционная политика ‒ одна из самых эффективных из имеющихся на сегодня в ЕС, у наших североамериканских партнеров инструментов давления на Россию. Санкционная политика, наряду с политикой изоляции и международного политического давления, является невоенным инструментом, который должен заставить Россию прекратить агрессию против Украины.

‒ Господин Макеев, президент говорил, что должен быть запущен международный переговорный механизм по деоккупации Крыма. Продвигается ли работа в этом направлении?

​Макеев: Этот международный механизм мы строим благодаря имеющимся инструментам на различных международных площадках. В прошлом году была сверхмощная резолюция Генассамблеи ООН по ситуации в области прав человека. Эта тема поднимается на площадке Совета Европы. Мы хотим, чтобы такой механизм был создан. Хотя сегодня у всех на устах переговоры в «нормандском формате» и в «минском формате», чтобы остановить кровавую войну, которую ведет Россия. Эта политика идет рука об руку. Мы координируем наши усилия с нашими международными партнерами.

‒ Господин Бузаров, как сделать так, чтобы обе проблемы ‒ и аннексия Крыма, и агрессия России на Донбассе ‒ одинаково присутствовали на повестке дня международного сообщества?

Бузаров: Я думаю, что это уже невозможно сделать. С самого начала руководство страны выбрало такую тактику ‒ разграничить эти две темы. Мы никогда не ставили данный вопрос в рамках Минских соглашений. По крайней мере, об этом обществу ничего неизвестно.

‒ Господин Некрасов, по вашим оценкам, каков ущерб России от действия западных санкций?

​Некрасов: Потери от падения цен на нефть значительнее, чем от санкций. Но это не значит, что санкции не действуют. Отток капитала, который сразу вырос после введения санкций, только на 2014 год составил 150 миллиардов долларов. Потери рынков ‒ наверное, меньше, чем даже 50 миллиардов. Вопрос же не в конкретных цифрах – потому что это все лукавые оценки, – а в общей атмосфере.

В долгосрочной перспективе санкции подрывают возможности для привлечения прямых иностранных инвестиций. Даже для внутренних инвестиций они создают меньший стимул, исключают российские предприятия из международных цепей создания добавленной стоимости. Все это неприятно, но терпимо и не заставит Путина отдать Крым.

‒ А какой формат ограничительных мер реально способен подорвать внешнеполитический курс Путина?

Некрасов: Сейчас я не вижу механизмов, которые заставили бы Путина сменить свою политику. Например, полный запрет экспорта из России углеводородов мог бы заставить Россию что-то сделать. Но в настоящее время не то, что политическая воля отсутствует – нет технологической возможности отказаться от этого. На этом сидит вся Восточная Европа. Чтобы отказаться, нужно в течение 10-15 лет модернизировать НПЗ, строить новый трубопровод, огромные средства.

‒ Господин Бузаров, силен ли в Европе еще голос тех, кому санкции не нравятся?

​Бузаров: Здесь главный игрок ‒ США. Пока Америка будет поддерживать действие пролонгации санкций, ничего страшного не будет... Сенат принял юридическую базу, необходимую для введения новых санкций. Речь пока не о новых санкциях. Этот эволюционный, даже революционный закон создает возможности для внедрения новых санкций. Даже не предусмотренных указом Барака Обамы. Но американцы разработали законопроект, который может рикошетом после введения новых санкций ударить по европейцам.