Геннадий Афанасьев: Перевод в следственный изолятор

(Предыдущий блог – здесь)

Меня готовят к переводу в следственный изолятор. Дверь камеры открывается. Следуешь командам. В приемной, знакомые до ненависти тебе лица, просят в очередной раз назвать все положенные данные. Требуют, чтобы поставил подпись, что претензий к ним не имею. Ну, а как в этот момент ее не поставить? Когда до этого десять дней тебя раздевали, таскали за волосы, не давали есть и пить, мучили и пытали… на кого надеяться-то? Подписываешь. Застегивают наручники и ведут на улицу по уже заученному пути к ждущему тебя автомобилю (для заключенных – «автозак»), поднимаешься по небольшой лестнице, и тебя закрывают в небольшой (метр на метр), жестяной кабинке – «стакане».

Темно. Единственный источник света – из маленького окошка, созданного, чтобы подглядывать за тобой. В небольшую щелочку защитного щита есть возможность подглядывать за тем, что происходит снаружи, вне твоего «стакана». В автозак, один за одним, вводят других заключенных. Кто-то уже с переданными им сумками с личными вещами. Кто-то с пустыми руками. Но, в результате, все в одинаковом положении и условиях.

Движение мы начали не сразу. Один из конвоиров потерял наручники. Началась суета. Сотрудники начали обыскивать все те места, где они обычно прячут выданные им спецсредства. Разговаривали. Ругались. Обсуждали. В итоге, как истинные «шерлоки холмсы», определили того, кто же все-таки мог взять их без спроса. Определившись, один из сотрудников обратился ко мне со словами: «Видишь, парень, даже среди нашего брата есть пи.....сы!». А я подумал, что все они такие...

Едем по родному Симферополю. В окошке вижу освещенные солнцем улицы. Людей, которые идут, полны своих раздумий и забот. Все они даже не представляют, какой ужасающий мир существует совсем рядом с ними. Бок о бок. Каждый день. Этапы. Конвои. Пытки. А они не знают. И им в сущности – все равно. Я смотрел и смотрел, видел знакомые очертания зданий, распознавал улицы. В итоге, мы подъехали к железнодорожному вокзалу, к кирпичному зданию, мимо которого я проходил сотни раз и даже не подозревал, что находится за его стенами…

Машина остановилась. Тяжелые железные ворота начинают медленно раздвигаться. Скрежет раздается по всему «автозаку». Все в ожидании того, что будет дальше. Началось движение. По команде, по одному, называя фамилию, начали выводить заключенных. Я был одним из последних. Открыв дверь, меня схватили за плечи и вытолкали на улицу. Я очутился во дворе с деревьями и травой, между двумя секциями тюрьмы: местом, где заключенные в следственном изоляторе ожидали суда и приговора, и тем помещением, где уже осужденные ждали дальнейшей своей участи.

Впереди меня огромный вход, похожий на ангар. Внутри приемной стойка, возле нее около двадцати заключенных, мужчин и женщин, стоящих вперемешку. Всех, кого вывели из нашего автомобиля для заключенных, отправляли в ряд к тем, кто уже стоял в колонне. Когда же вывели меня, то началась суета. Мне приказали положить руки за голову, под конвоем двух сотрудников следственного изолятора отвели в дальний угол этого ангара, надавив на плечи, принудили встать на колени. «Стой, падла, и не двигайся, пока не скажут!». После ожидания последовала команда встать. Я встал, меня повели к стойке «регистрации». Посмотрев в мое дело, дежурный сказал: «Его в камеру номер шесть». Путь был недолгим. Пять шагов вперед. Направо. Шагов семь и снова направо. Вот и камера. Открыли и втолкнули меня внутрь. Данное помещение называется у арестантов «вокзал»: этапное место для распределения в камеры или наоборот.

В камере находилось около пятнадцати человек, все ожидали того, что будет с ними происходить дальше. Поэтому никому особо не было интересно мое появление. Я проследовал к свободному месту, сел и начал ждать. Кто-то молчал, кто-то курил, а кто-то живописно рассказывал, почему его задержали. …«Я жил на Маршала Жукова в Симферополе, с работой было трудно, все время нужны деньги, вот мы и грабили местных дальнобойщиков. Но в тот день патруль мимо проезжал…». В двери начал проворачиваться ключ. Дверь открылась, в камеру зашел средних лет мужчина в спортивных штанах и майке, по виду азербайджанец. Он оглядел нас всех, а потом спросил: «У всех все нормально?». Кто сказал «да», кто просто кивнул. Мужчина еще раз всех оглядел и сказал: «Если что, то говорите…», а после удалился и дверь вновь захлопнулась. Это был «положенец». О значении этого слова я узнал гораздо позже, по истечении полутора лет, и означает оно то, что данный человек является одним из главных представителей преступного мира, смотрящим за положением в тюрьме среди арестантов. Это означало, что тюрьмой может править не только администрация исправительного учреждения, но и арестанты, однако в тот момент для меня все это выглядело более чем странно.

Так мы сидели около часа, может больше. Периодически дверь открывалась, охранники называли чью-то фамилию. Человек выходил, дверь закрывалась. Подошла и моя очередь. Меня повели в помещение, где проводится медицинский осмотр.

Все блоги Геннадия Афанасьева читайте здесь.

Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции