«В Крыму некому заступиться за Семену»

В понедельник, 18 сентября, на очередном судебном заседании по делу крымского журналиста Николая Семены сторона обвинения запросила для него наказание в виде трех лет лишения свободы условно с испытательным сроком три года и лишением права заниматься любой публичной деятельностью в течение трех лет.

Осенью 2015 года Николай Семена опубликовал колонку под названием «Блокада – первый необходимый шаг к освобождению Крыма». Подконтрольные Москве правоохранительные органы полуострова возбудили против журналиста уголовное дело. Его обвиняют в сепаратизме по отношению к России.

Обвинение делает основной упор на результаты слежки за самим журналистом и на информацию, которую следователи получили в результате прослушивание звонков и чтения материалов автора. Адвокаты Семены утверждают, что согласно международному праву принадлежность Крыма не изменилась. Сам журналист называет это дело политическим преследованием.

Почему крымского журналиста судят за выражение мнения и на что надеется защита? Об этом говорим с адвокатом Николая Семены Александром Попковым, редактором украинского Центра журналистских расследований Валентиной Самар и журналистом Радио Свобода Антоном Наумлюком.

– Александр, услышали ли Вы что-то новое со стороны обвинения во время последнего заседания?

Попков: Нет, все аргументы были прежними. Единственное – у нас в четвертый раз появился новый прокурор. Это прокурор, который был в самом начале, – (Светлана) Будинская. Она не была на половине заседаний. Не понятно, каким образом человек может поддерживать обвинение, если не знает, что происходило в суде.

– Что означают требования обвинения?

Попков: Они требуют три года лишения свободы условно с исполнительным сроком три года. То есть в течении трех лет необходимо вести себя достойно, не совершать правонарушений – и тогда реального срока не будет. Но его также просят приговорить к дополнительному наказанию – он три года не сможет заниматься журналистской деятельностью. То есть то, с чем к нему ФСБ пришла в самом начале, – мол, не надо писать плохо про Путина и про Россию – теперь будет закреплено на бумаге.

– Получается, Николай Семена не сможет не только писать в СМИ, но и на своей страничке в соцсетях? Ведь это тоже публичность.

Попков: Это спорный момент, но, по всей видимости, да.

– Как процесс будет развиваться дальше? Когда вы ожидаете вердикта от суда?

​Попков: С последним словом Николай уже выступил. Это значит, что следующий этап – это вынесение приговора. Приговор назначен на 22 сентября на 14:30. На оправдательный приговор мы, естественно, не рассчитываем, потому что его не будет. Дальше мы будем подавать апелляционные жалобы, знакомиться с материалами дела и протоколами, потому что нам не давали с ними ознакомиться.

– Сколько времени может занять апелляция?

Попков: С учетом того, что протоколы могут изготавливать длительное время, это может затянуться на два-три месяца как минимум.

– Валентина, стало ли дело Николая Семены показательным наказанием для всех крымских и российских журналистов?

Самар: Конечно. Прежде всего, потому что таким его хотели сделать. Практика по статье, по которой обвиняют Николая Семену, уже есть, но еще не было таких громких процессов. Дело Семены было уготовлено именно на то, чтобы показать всем российским журналистам (и даже украинским и зарубежным), что их легко можно по этой статье привлечь к ответственности.

Второй момент показательности состоит в том, на что Россия не рассчитывала. Потому что такое юридическое сопротивление, которое взывает к логике юриспруденции и критическому анализу уголовного кодекса Российской Федерации, показало несостоятельность так называемого правосудия. Политические процессы в Крыму – это карточный домик, из которого состоит государственная система.

Кроме прочего, это показывает несостоятельность профессионального российского цеха, который должен был как-то встрепенуться, видя, что их коллегу судят за мнение. Но этого не происходит.

Мы наблюдаем, как украинские правозащитники и медиаорганизации борются на Николая Семену, Ильми Умерова, Рефата Чубарова и других, защищают право на свободу слова и выражения мысли. И в то же время представители российских журналистских организаций выступают адвокатами российского репрессионного режима.

– Антон, оглашение приговора Ахтему Чийгозу очень широко освещалось в крымских СМИ, а по процессу, например, Владимира Балуха я почти ничего не нашел. На Ваш взгляд, с чем связана такая избирательность?

​Наумлюк: Процесс по Чийгозу воспринимался крымскими татарами, в первую очередь, как процесс против всех них. В других случаях сложно говорить о такой массовой поддержке.

Что касается Семены, я надеюсь, что российское журналистское сообщество все-таки отреагирует. Появился независимый профсоюз, который не связан ни с органами власти, ни с какими-то политическими структурами. Они уже неоднократно поддерживали журналистов, в том числе тех, кто подвергался преследованиям за позицию по Крыму и Донбассу. В самом Крыму ждать поддержки от журналистов не следует – заступаться за Семену там некому.

(Над текстовой версией материала работала Катерина Коваленко)