Путин запустил процесс ликвидации России ‒ эксперт

Татарстан, Тува, Кубань, Дон, Урал, Карелия, Марий Эл, Удмуртия, Чувашия, Дальний Восток, Башкортостан, Сибирь, Калининград ‒ эти республики и регионы в составе России, по словам аналитиков, могут объявить независимость от Центра. При каких условиях это возможно? Как это повлияет на Украину? И для чего украинцам в этом разбираться?

Об этом в эфире Радио Донбасс.Реалии говорили директор Центра внешнеполитических исследований ОПАД имени Александра Никонорова, составитель книги «Когда развалится империя: тенденции развития сепаратизма в путинской России» Сергей Пархоменко и сокоординатор украинской организации «Антипутинский информационный фронт» Эльхам Нуриев.

‒ Книга «Когда развалится империя: тенденции развития сепаратизма в путинской России», сборник аналитических публикаций украинского политолога, журналиста и общественного деятеля Александра Никонорова, трагически погибшего в сентябре 2017 года. Сергей, расскажите немного об истории этой книги и почему вы решили ее создать?

Сергей Пархоменко: Александр Никоноров был моим хорошим другом и экспертом моего центра. Он очень интересовался вопросами геополитики, и мы начали сотрудничать в общественной и журналистской деятельности.

После начала боевых действий на Донбассе Александр выехал в Киев. Какое-то время стажировался в Польше и Чехии. Именно с этого времени он начал писать аналитику, в частности, о событиях на оккупированной территории, и о событиях в России. Также анализировал, как эти события могут повлиять на процесс дезинтеграции. Ведь после аннексии Крыма и начала войны на Донбассе в 2014 году Путин запустил процесс ликвидации российского государства.

‒ Почему?

Сергей Пархоменко: На самом деле, все просто. Путин очень нагло нарушил международные правила и без каких-либо законных оснований провозгласил Крым территорией России. Ни одна цивилизованная страна этого не признала.

Затем начал вводить свои формирования из российских солдат и наемников на Донбасс. Надо понимать, что любые войны такого масштаба, особенно в ХХІ веке, рано или поздно приводят к краху экономики.

‒ Господин Эльхам, сейчас формально единой и последней империей является Япония. Почему в этой книге вы называете Россию империей? Это политическое заявление, есть рациональные объяснения?

Эльхам Нуриев: Россия по своей сути является империей, там более 80 субъектов федерации, разных народов, разных вероисповеданий. Это априори империя.

‒ А США тогда тоже империя?

​Эльхам Нуриев: Во многом такое сравнение уместно. Но я не думаю, что Вашингтон ограничивает штаты. А в России тот же Татарстан уже 20 лет хочет переходить на латиницу, фонетика тюркского языка не соответствует кириллице. А «имперский центр», метрополия не позволяет своим колониям общаться на собственном языке.

‒ То есть это империя, потому что центр угнетает субъекты федерации?

Эльхам Нуриев: Да. Я уже не говорю о том, что там некоторые регионы – буддистские или мусульманские. Мы же видим, что они делают с нашим Крымом. Неделю назад были массовые аресты на этом фоне, и они продолжаются.

‒ Зачем нам знать о дезинтеграционных процессах в России?

​Сергей Пархоменко: Если мы не будем стремиться к дезинтеграции России, вряд ли сможем вернуть Крым. Конечно, можно говорить, что когда-нибудь в России будет более демократическое правительство и президент, и она пойдет на демилитаризацию полуострова. Будет введена временная администрация под эгидой ООН, затем путем референдума или иным путем – передаст Украине эти территории.

Но надо понимать, Крым ‒ это достаточно сложная большая территория, чтобы решить проблему только демократическим путем. Чтобы Россия отстала от Крыма, у нее должны быть такие проблемы внутри, чтобы у нее не было сил и ресурсов отвлекаться на Крым.

Эльхам Нуриев: Человеческая свобода ‒ высшая ценность. Я себя считаю тюрком, а в России представителей тюркских народов – около 30 миллионов. Их там угнетают. Кроме того, что это и мой личный интерес, я считаю, что в ХХІ веке нет места таким «развратным» империям против человечности.

Слушательница: В 1990-х годах в Советском Союзе, который уже распадался, были движения за независимость, почему империя снова вернулась?

Сергей Пархоменко: После лет беспорядка и экономического запустения времен Ельцина Путин пришел на фоне экономического роста. И он начал закручивать гайки. Поскольку экономика росла, газ и нефть давали возможность аккумулировать средства в бюджетной сфере, народ поверил, что с Путиным пришло благополучие и порядок. Люди начали его поддерживать.

А сейчас, когда наступают экономические трудности, в том числе и благодаря санкциям, будет все иначе, регионы начнут откалываться. Есть нечего, холодильники пустые.

‒ Сергей, я хотел уточнить относительно вашей стратегии: Россия разваливается, Украина каким-то образом возвращает себе Крым. Насколько много рисков для Украины в том, что такое количество республик начнет самостоятельно действовать у нее под боком?

Сергей Пархоменко: Конечно, риски есть и их боятся в Украине и на Западе. В 1991 году Запад очень не хотел независимости Украины, потому что боялся фактора ядерного оружия. Только после гарантий руководства независимой Украины, что от ядерного оружия избавятся, на Западе начали признавать независимость Украины.

Могут возникнуть несколько (а может и десятки) государств или полупиратских группировок, как так называемые «ЛНР» и «ДНР», которые будут иметь арсенал, в том числе и ядерного оружия. Это пугает Запад.

«Процесс развода» должен быть цивилизованным: все народы России, все субъекты федерации должны собраться на учредительное собрание и решить, кто сколько получит суверенитета. Может быть создан временный центр принятия решений по милитаристским объектам и внешней политике, по культурной, экономической сфере.

‒ Как вы думаете, насколько Запад просчитывает такой сценарий распада и что он будет делать во главе с США? Заинтересованы ли в США, чтобы Россия развалилась?

Сергей Пархоменко: В США не работают на развал России, но просчитывают такой сценарий. В частности, в книге «Когда развалится империя» приведены цитаты некоторых американских аналитиков, рассказывающих о дефрагментации России. Общество и американские политики об этом вынуждены говорить. Те процессы, которые Россия запустила в Европе, рано или поздно отразятся на США.

‒ Чем отличается российский сепаратизм, описанный в этой книге, от украинского сепаратизма? Можно ли написать такую же книгу на эту тему о Закарпатье, где живут много людей, называющих себя русинами, о Донбассе, вероятно, о Крыме?

Эльхам Нуриев: Я так не считаю. Тема украинского сепаратизма преувеличена. В Украине никто ничего не запрещает. Государственный язык надо знать, пусть его изучают в школах и используют в университетах. Кроме того, у тех же мадьяр или румын тоже есть украинская община, они разве изучают украинский?

‒ Но определенные настроения сепаратизма есть в Украине?

Эльхам Нуриев: Да, но это нормально. Они всегда были и будут. У нас есть настроения сделать, например, славянскую империю, но они не преобладают.

‒ Различные регионы в России имеют разные центробежные тенденции: Башкортостан или Дальний Восток отличаются от республики Марий Эл. Где эти сепаратистские тенденции более ощутимы? Откуда все может начаться?

​Сергей Пархоменко: По моему мнению, всегда самым «горячим» регионом был Кавказ, и этому есть логическое объяснение. Кавказ ‒ это дотационный регион, за лояльность Кадырову платят миллиарды рублей. Как только бюджет страны будет опустошен санкциями, и прекратится дотирование Чечни, она будет первым кандидатом на выход из федерации.

За ней последуют соседняя Ингушетия, Дагестан. Тот же Дальний Восток, который экономически связан с «империалистическим» Западом, то есть с США, а также с Японией. Есть Калининград, который окружен странами НАТО и Евросоюза. В этих регионах – самый большой сепаратистский потенциал.