Павел Казарин: «Нерейтинговый» Крым

Специально для Крым.Реалии

Украинские новостные телеканалы говорят о Крыме лишь 2% времени. Событиям в АТО посвящено в четыре раза больше эфира – 8,4%.

Каждую пятницу руководители крупнейших российских телеканалов приезжают на планерку в администрацию президента России. Раньше ее проводил замглавы АП Алексей Громов, потом – пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков. На каждой из них обсуждались нюансы той повестки, которую затем телеканалы скармливали россиянам. Вплоть до терминологии, которая звучит в адрес оккупированных территорий и украинских властей.

Эта практика появилась задолго до войны. Я помню, как в 2013 году комментарий эксперта о том, что запрет украинских сыров – это политика, публиковали в разделе «экономика» именно потому, что это было политикой. Российское медиаполе было зачищено еще в первые годы президентства Владимира Путина. Резервация либеральных медиа была возможной лишь благодаря договоренностям с Кремлем – и пространство их свободы четко регулировалось прочерченными властями красными линиями.

Именно эта мобилизация позволила Москве разыгрывать крымскую карту в дни аннексии. Когда тотальное единодушие телеэкранов и радиоволн создало те самые пресловутые 86% провластной поддержки. Эксперты по российскому авиарынку рассказывают, что сегодня частота упоминаний полуострова приводит к тому, что непритязательные крымские курорты продолжают оставаться в топе российских поисковых запросов.

А украинская реальностью отличается с точностью до наоборот.

​Здесь государственные медиа остаются пасынками медиарынка. Повестку коммерческих каналов Киев определять не может. В итоге создается ситуация, когда Крым постоянно присутствует в российских медиа и практически отсутствует в украинских.

Можно возразить, что замеры проводились среди новостных каналов, которые отталкиваются в своей работе от медиасобытий. Что полуостров не так уж и часто дарит украинскому материку поводы говорить о себе. Но это будет лишь частью правды.

Да, действительно, о Крыме говорят лишь во время новых волн обысков или судебных процессов. И любой медиаменеджер подтвердит, что спрос рождает предложение, а потому телередакторы ориентируются на рейтинги и доли. И что Крым оказался на периферии повестки из-за Донбасса, где ежедневно гибнут люди и гремят выстрелы.

Но в том и штука, что украинское телевидение – заложник довоенных подходов. Когда у большинства медиаменеджеров развился синдром официанта. «Чего изволите?» – именно так выглядит альфа и омега любой планерки. И обывательские предпочтения создают эффект снежного кома. Когда, отталкиваясь от них, каналы создают повестку, а затем эту повестку власть воспринимает как систему приоритетов для самой себя. В результате даже спустя три с половиной года после аннексии у Киева нет внятной стратегии по полуострову, а любые шаги принимаются ситуативно.

​Но война меняет правила игры. Речь вовсе не о том, что Киев должен создавать свою собственную пропагандистскую машину по образу и подобию российской. Но властям вполне по силам сформировать информационную политику в отношении того же Крыма. Когда полуостров начнет присутствовать в украинской повестке просто для того, чтобы не быть вытесненным в сознании украинского обывателя.

Формат договоренностей может быть любым: меморандумы, соглашения или просто апелляции к социальной ответственности владельцев медиа. Той самой, от которой они отвыкли в довоенный период, используя каналы как медиазонтик для обороны своих активов.

​Никакого заговора молчания в Украине о Крыме нет. Это не централизованная система «неговорения». Просто каждый телередактор, принимая решение о том, что взять в программу, помнит о цифрах телесмотрения и больше всего боится их провалить. А потому – отбрасывает в корзину все темы, что кажутся ему «неперспективными». Изменить этот статус-кво может лишь ситуация, когда крымская тема будет присутствовать в эфире без оглядки на рейтинговый «выхлоп». А это возможно лишь благодаря позиции собственника. Или руководства.

Но без этой «социальной ответственности» мы и дальше будем наблюдать дисбаланс. Потому что Россия не боится подчинять экономику интересам собственной политики. А украинская политика становится заложницей чьих-то – подчас локальных – экономических интересов.

Спрос рождает предложение. А иногда – наоборот.

Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции