Коллаборанты: прощение и наказание

Спустя три года эксперты все активнее дискутируют на тему эффективности работы Минских соглашений, но найти альтернативу затрудняются. В чем слабости политики Украины по деоккупации ОРДЛО и Крыма? Почему вопросы ответственности России за войну, прощения и наказания коллаборантов на Донбассе и в Крыму до сих пор не решены Украиной? И какой путь деоккупации еще остается возможным, кроме заблокированного Россией «Минска»? Об этом в эфире Радио Донбасс.Реалии рассказали глава движения «Сила права» Андрей Сенченко и замминистра по вопросам временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц Юрий Грымчак.

– Андрей, зачем был создан «Центр деоккупации и реинтеграции временно оккупированных территорий», который по названию фактически дублирует соответствующее министерство?

​Андрей Сенченко: Мы точно не собирались выступать антиподом министерства, но мы создали его потому, что вся консолидированная власть ничего другого, кроме «минской формулы», не предложила украинскому обществу.

Эта «минская формула» на интуитивном уровне отторгается украинским обществом. Я не представляю, как можно было бы реализовать, например, амнистию, заложенную в «минской формуле», и как на это посмотрят украинцы. Если провести такую амнистию на Донбассе, то, на мой взгляд, в глазах украинских граждан все жители оккупированных территорий будут поставлены на одну планку – и всех их будут воспринимать как предателей.

А на самом деле это не так, миллионы людей в Крыму и на Донбассе стали жертвами российской агрессии. Нельзя, проводя амнистию, приравнивать к ним тех, кто совершал реальные преступления.

– Что вы предлагаете? Минские соглашения заморожены, что можно сделать уже сейчас?

Андрей Сенченко: Мы начали с одного из элементов – процедуры об амнистии, мы предложили альтернативу. Мы подготовили полный пакет документов, проект закона о прощении.

У закона несколько целей. Четко очертить круг тех противоправных деяний, которые совершала часть наших граждан на оккупированных территориях и за что будет применяться уголовная ответственность.

Прокуроры и следователи нам накидали 54 статьи Уголовного кодекса, применимых к действиям наших граждан во время агрессии на оккупированных территориях. Мы уменьшили количество статей вдвое и зона риска для людей, которые не совершали никаких преступлений уменьшилась.

Оставшиеся 24 статьи Уголовного кодекса совершенно не адаптированы к реалиям войны и оккупации. Многие из них требуют введения более гибкой шкалы наказания, по четырем статьям мы ее предложили.

Мы предложили процедуру и принцип прощения. Те, кто совершал тяжкие и особо тяжкие преступления, не подлежат прощению. А те, кто совершал средней и небольшой степени тяжести, покаявшись и обратившись с прошением о прощении в адрес украинского народа и государства, могут получить прощения с заменой наказания положенного за совершенные преступления в виде тюремного срока на временное ограничение их прав.

– Этот законопроект не вписывается в Минские соглашения? Если, допустим, Верховная Рада проголосует за него, Украина выходит из «​Минска»​?

​Андрей Сенченко: На мой взгляд, «Минска» уже не существует как сколько-нибудь эффективного механизма. Мы не собираемся подавать законопроект сразу на рассмотрение. Очень важно, чтобы прошло широкое общественное обсуждение. Границу между теми, кого наказывать, а кого прощать, должно определить украинское общество в результате широкой общественной дискуссии.

– Юрий, необходимо ли такое обсуждение? И есть ли перспективы у «Минска»?

​Юрий Грымчак: «Минск» существует и даже действует. Обмен пленными происходит в соответствии с Минскими соглашениями. Также большая часть санкций, введена против России, особенно со стороны Европейского союза, именно за невыполнение Минских соглашений.

Уже приняты определенные законы. Например, закон о непривлечении к ответственности за события в ОРДЛО. Этот закон был принят 16 сентября 2014 года, но не введен в действие.

Согласно Минским договоренностям, Украина брала на себя обязательство принять этот закон. В 2015 году мы должны были его ввести в действие. Но это делается только после освобождения оккупированных территорий. Потому что на протяжении месяца с начала действия этого закона люди, которые тем или иным способом сотрудничали с оккупационной администрацией или принимали участие в незаконных вооруженных формированиях, должны явиться к правоохранительным органам Украины, дать показания о своей деятельности, после чего они освобождаются от ответственности в том случае, если не совершали тяжких и особо тяжких преступлений.

Опыт, который есть в мире, в том числе и по разрешению конфликтов, мы используем, общаемся со специалистами.

Андрей Сенченко: В законе, о котором вы говорите, процедуры освобождения совершивших преступления от уголовной ответственности, кроме тяжких и особо тяжких, как раз то, с чем страна никогда не согласится. Потому что за преступлением должно следовать адекватное наказание. Мы не можем, возвращая наши территории, устраивать массовые репрессии. Поэтому мы предлагаем иной принцип.

Юрий Грымчак: Нас всегда обвиняют, что мы требуем страшных наказаний. Но позиция государства в данном случае звучит так: люди, покинувшие зону боевых действий или зону оккупации, оставшиеся под оккупацией, независимо от обстоятельств, выехавшие на территорию России, убегая от войны, – все они являются жертвами российской агрессии и гражданами Украины.

– Эксперты говорят, что если теоретически завтра российские войска покинут ОРДЛО, это может быть самым большим вызовом для существования Украины. Юрий, вы прогнозировали, что российская армия покинет Донбасс весной этого года. Готова к такой реинтеграции Украина?

Юрий Грымчак: Это и будет вызовом для всей Украины. Хотя нужно понимать, что за прошлый год линию разграничения прошло 11 миллионов людей. Их там столько нет, они переходили по несколько раз, но с оккупированных территорий они шли на свободную и смотрели, как люди тут живут. Мне кажется, это был наибольший вклад в реинтеграцию чем то, о чем мы сейчас говорим.

Украиной готовятся кадры для освобожденных территорий. Военно-цивильные администрации должны будут работать уже на освобожденной территории, готовятся подразделения полиции.

Самая важная битва будет не за территорию, а за людей. Это будет довольно серьезный процесс.

– Какую стратегию должна выбрать Украина, если не «Минск»?

Андрей Сенченко: Единственной отправной или опорной точкой, как бы ни критиковали, являются будапештские гарантии. Они в любом случае более весомы, чем Минские договоренности. Украинская власть должна настаивать на выполнении этих гарантий.

– Как будет работать Будапештский меморандум?

Андрей Сенченко: Наша власть должна настаивать на том, чтобы он работал. Сегодня важно, чтобы люди, которые прожили эти годы на оккупированных территориях, понимали, как будет завтра, как будут работать все процессы.

Юрий Грымчак: Украина несколько раз пыталась обращаться за будапештскими гарантиями, до российской агрессии и после, потому что, согласно этим гарантиям, не только военная агрессия, а и экономическое давление на Украину является их предметом. Ни разу это не сработало, и в этот раз точно так же.

Все страны-гаранты должны собраться и принять решение про обращение к Совету безопасности ООН. Россия постоянно говорит, что не было давления и агрессии, на этом все и заканчивается.