Эльзара Фукаре: «Все думали, что поведут на расстрел как евреев»

18-20 мая 1944 года в ходе спецоперации НКВД-НКГБ из Крыма в Среднюю Азию, Сибирь и Урал депортировали всех крымских татар (по официальным данным – 194 111 человек). В 2004-2011 годы Специальная комиссия Курултая проводила общенародную акцию «Унутма» («Помни»), во время которой собрала около 950 воспоминаний очевидцев депортации. Крым.Реалии публикуют свидетельства из этих архивов.

Я, Эльзара Фукаре, крымская татарка, родилась 2 апреля 1936 года, уроженка села Ай-Василь Ялтинского района Крымской АССР.

На момент депортации семья проживала в селе Ай-Василь по адресу ул. Виноградная, 17 (г. Ялта). Жили в построенном дедом, Меметом Куляне (отцом мамы) доме из камня, который стоит по сегодняшний день, в нем живут несколько семей. Имели приусадебный участок, землю под названием «комурлюк», где сажали табак, огород под названием «майрака», сад под лесом, назывался «джансуда».

Папа работал учителем в Ай-Васильской школе. От армии был освобожден в 1939 году из-за каменно-почечной болезни, имел «белый билет», во время войны помогал партизанам.

18 мая 1944 года, в ходе спецоперации войск НКВД, я и члены моей семьи в составе: папа, Бекир Исмаилович Фукаре (1909 г.р.), мама, Фадиме Мемет Фукаре (Куляне, 1912 г.р.), сестра, Диляра Бекировна Фукаре (1938 г.р.), бабушка, Альме-Шерфе Куляне (1886 г.р.), дед, Мемет Эдем Куляне (1916 г.р.), жена дяди, Хурзаде Куляне (1919 г.р.), сын дяди, Мемет Эдемович Куляне (1942 г.р.); были выселены в течение 15 минут.

Пришли ночью два солдата и один офицер – это было в 2 часа ночи – стали сильно стучать в дверь. Мама открыла дверь, и они ворвались в дом, офицер дал 15 минут на сборы. Мы, дети, спали, нас разбудили, сонных выгнали во двор, сказали: «Берите то, что можете нести на себе, еды на 3 дня». Что можно было собрать за это время, да еще детей надо было нести на руках? Все думали, что поведут на расстрел как евреев.

Соседей и родственников выслали: семью Амета Куляне (1889 г.р.) – 4 человека, семью Рустема Мау (1888 г.р.) – 4 человека, семью Сайде Мау (1888 г.р.) – 2 человека (их мать была парализована, ее не разрешили взять с собой, оставили в доме), Айше Сарыбаш (1890 г.р.) и инвалида Мерьем Сарыбаш (1912 г.р.). Так было выселено все село.

Всех нас погнали ночью в чей-то огород, всех туда загнали, вокруг стояли солдаты с автоматами, дети плачут, собаки лают – этот кошмар забыть нельзя. Сейчас на этом месте стоит Ялтинская автостанция. Утром нас погрузили на автомашины-студебеккеры и повезли на железнодорожный вокзал Сюрень в Бахчисарайском районе. Там мы простояли целый день, а к вечеру нас погрузили в телячьи вагоны, окна которых были затянуты колючей проволокой. Тогда мы поняли, что нас не будут убивать. Но документы, вещи, одежда и все, что мои предки накопили, осталось дома, с собой мы не смогли взять ничего.

Так из нашей семьи было выселено 8 человек. Вагоны были переполнены до отказа, в два яруса. Никаких условий не было: ни воды, ни туалета, дышать было нечем, стояла духота. Ехали через казахстанские степи, было душно, люди болели, но о медицинской помощи не было и речи. Когда поезд останавливался, все, у кого была посуда, бежали за водой, и некоторые отставали от поезда, больше их никто не видел. С нашего поезда женщина, наша соседка, пошла под поезд по нужде, поезд тронулся и ее перерезало, поезд не остановился.

Кормили баландой один раз в день. Много было больных. Кто умирал, того оставляли у обочины, не разрешали хоронить. Вагоны были битком набиты людьми. Одна женщина родила в нашем вагоне. Женщины стояли в ряд, закрывая собой роженицу от детей и стариков. Ее звали Зера Ваапова, а ее мать – Хатидже.

Нас привезли на Каттакурганский железнодорожный вокзал Самаркандской области УзССР. Затем стали распределять по колхозам. Мы попали в совхоз Улус. Перевезли на телегах, выгрузили под солнцем в 50 градусов жары. Не было ни одного дерева, не было и воды. Крымские татары вырыли колодец, сколотили деревянные ведра и корыто, в чем нас, детей, купали и стирали белье. Нас, 8 семей, поместили в один барак без окон и дверей.

Братик Мемет Куляне, которому было два года, через два месяца умер от дизентерии. Все дети его возраста умерли. Нас, детей, гоняли на поле в жару собирать колосья. Народ стал массово болеть. В поликлинике всем закапали в глаза лошадиные капли, все ослепли, дней 10 ничего не видели. Помог комендант, привезли другое лекарство капать. До сих пор люди страдают глазами. Через четыре месяца мы переехали в г. Самарканд. Дети, достигшие 12 лет, ходили наравне со взрослыми на подписку каждые 15 дней.

Из города выезжать было нельзя, иначе без суда получишь 20 лет. Потом умерла бабушка. Покойников хоронить было некому, закапывали неглубоко, а утром уже покойника не было в могиле – шакалы уносили. Сестренка заболела дизентерией, осложнение – паралич, чудом выжила. Жили впроголодь. Отца в 1947 году, во время реформы, посадили. Мы, дети, остались с мамой, которая была без специальности и образования. Она работала на винзаводе по 14 часов, получала совсем мало. Мы, маленькие дети, помогали, как могли. Жили около завода, там выносили шлак, им посыпали дороги, а мы ходили и выбирали из него кокс, чтобы зимой им топить.

В 1945 году мы с сестрой пошли в первый класс. Закончили 10 классов. Я хотела поступать в университет на физмат, мне сказали, что «мы татар не принимаем, мы выпускаем инженеров». Выучилась на лаборанта и бухгалтера.

Вышла замуж за Музафара Курт-оглы, родила в 1965 году сына Дилявера.

В 1952 году начали строить дом. Мне было 16 лет, сестре – 14 лет. Сами формовали кирпичи и клали стены, так и появилась крыша над головой. Продав этот дом, мы в 1975 году переехали в Крым, в г. Саки. Дальше крымского перевала нас не пускали. Нам не разрешали продавать дома, но хозяин дома оказался очень хорошим человеком. Два года его мучили вместе со мной. Нас, его и меня, судили и оштрафовали по 360 рублей. Наконец, в 1977 году, прописали. Сколько пришлось перенести за эти два года, только Богу известно. Разве все опишешь?!

С нами в Крым не могли приехать и умерли на чужбине: папа, Бекир Фукаре (1909 г.р.), бабушка, Альме-Шерфе Куляне (1886 г.р.), дядя Эдем-Мемет Куляне (1916 г.р.), тетя, Хурзаде Куляне (1919 г.р.), их сыновья, Мемет Куляне (1942 г.р.) и Эбазер Куляне (1948 г.р.).

Я переехала с мамой и сыном, сестра – со своей семьей. Я живу с сыном Дилявером в г. Саки.

(Воспоминание от 30 ноября 2009 года)

К публикации подготовил Эльведин Чубаров, крымский историк, заместитель председателя Специальной комиссии Курултая по изучению геноцида крымскотатарского народа и преодолению его последствий