Из России: «Душили и били в живот»

Студента 1-го курса университета "Дубна" 17-летнего Евгения Шпанова 5 мая 2018 года во время задержания на несанкционированном оппозиционном митинге "Он нам не царь" на Пушкинской площади в Москве избили четверо омоновцев. Теперь он сам и его родители хотят наказать полицейских за чрезмерное и ничем не обоснованное применение физической силы.

По данным правозащитников, во время задержаний на оппозиционных акциях "Он нам не царь" от действий сотрудников правоохранительных органов пострадали десятки демонстрантов. Однако судиться с полицейскими решатся разве что единицы:​ слишком велик риск того, что попытка отстоять свои нарушенные права обернется против самих пострадавших. Всего на акциях 5 мая 2018 года, прошедших в 27 российских городах, были задержаны около 1600 человек.

Евгений Шпанов говорит, что специально приехал на протестную акцию из подмосковной Дубны, где учится в университете. Он знал, что оппозиционный митинг, организованный Алексеем Навальным, власти не согласовали и, значит, на нем могут "винтить" всех несогласных.

– Я не фанат Навального, скорее, против власти и поддерживаю оппозицию. Кроме того, хотел на акции встретиться с другом, но на площади активно работали "глушилки" и дозвониться куда-нибудь было нереально, – вспоминает Женя. – На площади я пробыл минут 40: ничего не кричал, никаких плакатов у меня не было. Вдруг полицейские стали оцеплять толпу и выдергивать людей по одному. Увидев это, народ побежал. Я не мог бежать, потому что у меня болела нога, поэтому просто шел. Вдруг сзади на меня кто-то напал, я инстинктивно двинул его локтем. Обернулся посмотреть, это оказался омоновец в каске, следом за ним на меня накинулись еще трое омоновцев и стали лупить дубинками.

На следующее утро после задержания мама парня увидела на его спине восемь следов от ударов дубинками. В Звенигородской больнице, куда они обратились не только за помощью, но и зафиксировать побои, в выданной справке написали, что у Евгения "гематома правого плеча, ушибы мягких тканей спины, области шеи".

Евгений рассказывает, что в автозаке он был первым, потом туда напихали еще 20 человек и отвезли в отделение полиции.

– Судя по фотографии, которую я потом увидела, в автозак его тащили четверо мощных полицейских. Но, знаете, меня удивило другое. Когда его уже привезли в отделение и посадили в какой-то зал, когда у них отобрали документы, и уже было понятно, что он несовершеннолетний, их попросили заткнуться. Мой сын, конечно, не заткнулся, что-то он там, видимо, ответил. Его вывели в автозак, и еще два человека его избивали в автозаке, – говорит мама Жени Мария Попова.

– А как они его избивали?

– Один его придушил, пригнул коленом голову, а второй бил под дых со словами: "Будешь хорошо себя вести?" Он ударил его под дых раза четыре. Но поскольку Женя не отвечал, что будет себя хорошо вести, то, видимо, решили остановиться. А дальше уже его сдали в отделение, откуда мне и позвонили, что за ним надо приехать и забрать. Инспектор по делам несовершеннолетних мне сказала, что больше трех часов она не имеет права его держать. Пришлось срочно приехать за ним из Подмосковья... Только вот один вопрос меня мучает: получается, что без законного представителя несовершеннолетнего отпустить не могут, а бить могут. Вот это мне кажется просто возмутительным... Синяки проявились наутро. На спине у него штук восемь косых ударов от дубинок, на шее следы рук и синее плечо, на следующий день мы пошли в поликлинику и сняли побои.

Евгения Шпанова еще не вызвали на комиссию по делам несовершеннолетних, и пока непонятно, чем для него закончится участие в несанкционированном митинге. Но его мама в любом случае будет добиваться того, чтобы полицейские, избивавшие ее сына, понесли за это ответственность.​

– Я не очень уверена в успехе, что у нас можно что-то возбудить против полицейских. Но и безнаказанным я этого оставлять не хочу. Потому что я не очень понимаю, какие должны быть нарушения общественного порядка, чтобы четверо человек хватали и били, – поясняет она. – Насколько я понимаю, согласно 31-й статье Конституции, выходить на собрания и митинги можно. Если он там даже что-то кричал, хотя на самом деле он не кричал... В протоколе написано было, что он говорил: "Свободу народу", но я просто знаю своего сына, вряд ли он это говорил. Это просто под копирку написанный протокол. Собственно, я не вижу тех нарушений, за которые можно так жестоко задерживать кого угодно. Значит, сегодня нельзя пройти, а завтра будут всех лупить, если кто-то кому-то не понравится.

Петербургский правозащитник Динар Идрисов говорит, что чаще не поддерживает пострадавших, которые собираются судиться с полицейскими, поскольку это может дорого обойтись самому избитому.

– Из-за синяка на руке точно не стоит пытаться возбудить дело или судиться, потому что полицейские в очередной раз задним числом нарисуют протоколы, напишут там, что кому-то из сотрудников повредили эмаль зуба, например, а потом возбудят дело против самого пострадавшего по ст. 318 УК РФ (применение насилия в отношении представителя власти, наказание вплоть до пяти лет лишения свободы), – объясняет юрист. – Если еще лет пять назад СКР проводил проверки по необоснованному применению сотрудниками правоохранительных органов физической силы, то сейчас, особенно по политическим делам, с этим совсем плохо.

По словам Идрисова, в Санкт-Петербурге есть избитые не только во время задержаний 5 мая, но и после них. "Одного парня били руками и шокером, похоже, били просто так, потому что можно и тебе за это ничего не будет. Вроде демонстрации власти", – замечает он.

Практика наказывать пострадавших "политических", а не полицейских, распускающих руки, началась после так называемого "Болотного дела" – о столкновении демонстрантов с полицией 6 мая 2012 года на Болотной площади в Москве, поясняет руководитель правового отдела фонда "Общественный вердикт" Елена Першакова.

– За шесть лет, что прошли с тех событий, против полицейских не было возбуждено ни одного уголовного дела. И насколько сейчас это будет сложно, трудно сказать: все зависит от документов, материалов и видео, которые предоставят активисты. Но, даже имея на руках все, как показывает практика, сделать это будет сложно. У нас по 6 мая были обращения как минимум по двум людям, где была собрана вся доказательная база, и в результате это ни к чему не привело. По делу пенсионерки Тураны Варжабетьян мы подали жалобу в Европейский суд по правам человека на неэффективность расследования этого факта, и жалоба коммуницирована, – говорит Першакова. – Несмотря на то что действительно вместо уголовного дела по факту применения насилия со стороны полицейских можно получить обвинение в ст. 318 УК РФ, мы никого из пострадавших от этого не отговариваем, но проговариваем все риски. И это его выбор – отстаивать свои права или нет.

Адвокаты, помогающие пострадавшим от рук полицейских во время акций "Он нам не царь", говорят, что сейчас многие из них только выходят после административных арестов и собирают необходимые документы. "Побитые полицейскими, конечно, есть, но они пока не решили, как будут дальше действовать и даже не хотят обнародовать в прессе, что и как с ними случилось", – констатирует координатор "Группы помощи задержанным" в Санкт-Петербурге​ Ксения Корчилова.

По данным координатора правозащитной организации "Зона права" Булата Мухамеджанова, в СКР подано уже 11 заявлений от избитых полицейскими на акциях протеста из Москвы, Петербурга, Краснодара, Красноярска и Челябинска. По всем сейчас проводятся проверки. "После событий 5 мая с жалобами на жестокость полиции к нам обратились 15 человек (двое из них жаловались на действия казаков). Остальные пока не решили, что будут делать дальше", – поясняет Мухамеджанов.

"Примерно в 14:40 на боковом выходе с площади Пушкина, со стороны Страстного бульвара, сотрудники полиции стали задерживать участников акции. При этом сотрудники полиции действовали очень жестко – задержания происходили с применением резиновых дубинок, хотя граждане вели себя мирно, – написал в своем заявлении в Следственный комитет Москвы Руслан Семов. – По какому принципу сотрудники полиции задерживали граждан – не ясно, они просто подходили к ним и хватали первого попавшегося, при этом многих били резиновыми дубинками. То есть задержания и избиения происходили без какого-либо разбора".

Руслана, который просто снимал происходящее на Пушкинской площади, полицейский сначала попытался ударить дубинкой по видеокамере, но он успел ее убрать.

"Через несколько секунд другой сотрудник полиции попытался ударить резиновой дубинкой по моей голове, но я инстинктивно успел подставить под удар кисть левой руки, на тыльную сторону которой пришел удар. После этого этот же сотрудник полиции вышел из цепи и ударил меня резиновой дубинкой по предплечью и по плечу. От ударов я испытал сильную боль и после подошел к этому сотруднику полиции ближе и сделал несколько крупных портретных снимков, – продолжает он. – Замечу, что я не давал никаких поводов, чтобы сотрудник полиции применял ко мне специальные средства. Я не нарушал общественный порядок, не применял к полицейским или другим лицам насилие, я всего лишь фотографировал происходящее вокруг, в том числе как сотрудники полиции задерживают граждан и бьют их резиновыми дубинками".

После митинга Семов поехал в больницу, где травматолог диагностировал у него "ушиб, гематому левого плеча и левого предплечья". Теперь Руслан добивается возбуждения уголовного дела против побившего его полицейского по п.п. "а", "б" ч. 3 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий с применением насилия и специальных средств).

Москвич Артем Радыгин оказался на Пушкинской площади в 16:30, когда там уже никого не было, кроме девушки у фонтана и отряда сотрудников полиции, стоявших в стороне.

– Примерно в 16:50 полиция стала выгонять с площади вновь пришедших туда демонстрантов, к коим я не относился. Митинговавших было около 200 человек (они все поместились за ограждениями памятника), но никак не три тысячи, как позже написали в моем административном деле, – вспоминает он. – В 16:53 я сидел на той же самой скамейке, когда ко мне подошел сотрудник полиции в серой форме. "Какого черта ты здесь расселся?!" – спросил он. После этих слов я сразу перевел телефон в режим видеосъемки. Как только я это сделал, ко мне подошел еще один сотрудник в такой же форме, и вдвоем они, схватив мои руки, скинули меня со скамейки. Встав ровно на ноги, я не успел сделать и двух шагов, как почувствовал удар в затылок и то, как мне заламывают руки. Пока меня вели до спецтранспорта, я неоднократно показывал полицейским, что я не сопротивляюсь (есть видеозапись), но они еще сильнее заламывали мне руки и били по голове (точное количество ударов я не помню).

Потом его снова побили – уже при досмотре личных вещей, сначала лупили по ноге, потом ударили в затылок. В тот же вечер врачи 13-й горбольницы зафиксировали у Радыгина ушиб мягких тканей левой теменной области, а сам он теперь требует от СКР возбудить против полицейских уголовное дело за превышение ими должностных полномочий. Как следует из административного протокола, 5 мая в 18 ч. он якобы "выкрикивал лозунги в составе группы из трех тысяч человек и отказывался выполнять требования полицейских, продолжая участвовать в мероприятии". Радыгин утверждает, что в это время его уже доставили в отделении полиции по району Москворечье-Сабурово, куда его отвезли в автозаке.

По данным Елены Першаковой из "Общественного вердикта", с грубой физической силой со стороны правоохранителей участники акций столкнулись практически во всех городах, где они проходили.

– К нам обратился врач из Красноярска, который пытался оказать медицинскую помощь пострадавшим, но его к ним не пустили, повалили на землю и трижды ударили по голове, – рассказывает Першакова. – В стационаре ему диагностировали закрытую черепно-мозговую травму и ушиб колена. В приемнике в документах указали, что травму он получил вследствие противоправных действий.

Врач пока лечится и собирает документы, чтобы тоже наказать полицейских.

17-летний Евгений Шпанов из подмосковной Дубны говорит, что не боялся омоновцев, которые его били, просто сильно злился на них: ну за что его так бить, откуда у них столько ненависти?

– Я не знаю, получится ли у нас их наказать, но надо постараться, чтобы это получилось: полиция должна защищать граждан, а не лупить их непонятно за что, это же в корне неправильно! И эту систему безнаказанности надо как-то переломить, – считает первокурсник. – Они что думают: они меня избили, и я больше на оппозиционные митинги ходить не буду? Бред это. Их дубинки меня не остановят, ходил и дальше туда ходить буду.​