Под присмотром Центра «Э». История «главного экстремиста» в Челябинске

Координатор штаба Навального в Челябинске и экоактивист Борис Золотаревский проходит как подозреваемый по части 2 статьи 213 "Хулиганство" УК РФ. Эта статья предполагает наказание в виде лишения свободы до 7 лет. Также в различных СМИ недавно появилась информация, что полиция Челябинска обнаружила экстремистскую литературу дома у Золотаревского.

Некий источник в правоохранительных органах сообщил изданию Znak.com, что "Золотаревский, его мать и брат давно состоят в запрещенной организации "Свидетели Иеговы". Дома у них найдены документы, грамоты, фотографии, подтверждающие эти факты". Собеседник Znak.com предположил, что после экспертизы изъятого будет возбуждено уголовное дело об экстремизме. Телеканал НТВ сообщил: "В квартире активиста нашли литературу сомнительного содержания, а также справку, выданную экстремистской организацией. В ней говорится, что Золотаревский – сторонник иеговистов и не может служить в армии по религиозным убеждениям".

Координатор штаба Навального в Челябинске вышел из следственного изолятора, где находился 25 суток за организацию массового несогласованного мероприятия. В интервью Радио Свобода Борис Золотаревский рассказал свою версию произошедшего:

​– Мы подавали уведомление в администрацию города о проведении митинга “Он нам не царь”. Чиновники нагло отказали, не предоставив каких-либо альтернатив. Мол, в городе 5 мая заняты все площадки, даже в отдаленных от центра районах. Мы решили, что не будем отказываться от своих свобод, гарантированных статьей 31 Конституции. Мы имеем право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование. Кроме того, в России уведомительный порядок проведения митинга. Отказ администрации мы даже отказом не считаем, это филькина грамота, а не документ. Для администрации мы подготовили заявление, где написали, на что мы с юридической точки зрения опираемся и почему считаем митинг согласованным. Нас вызывали в прокуратуру, вручили предостережение. В частности, предупредили об ответственности, если мы принесем плакаты, возбуждающие чувство ненависти или вражды по отношению к людям, поддерживающим Путина.

– Были какие-то основания делать вам такие предупреждения?

– Мы не испытываем никаких негативных чувств к простым согражданам, которые выбрали Путина. Мы не считаем их своими врагами.

Как только 5 мая я вышел из дома, подбежали сотрудники Центра “Э” и уголовного розыска. Многих участников митинга в этот день задержали под предлогом, что их подозревают в совершении различных преступлений. Меня задержали, привезли в отдел полиции Тракторозаводского района. Там толпились сотрудники Центра “Э” в огромном количестве. Я слышал, что им звонило начальство и спрашивало о моем задержании. "Эшники" даже сфотографировали меня, чтобы никаких сомнений не было, что поймали "главного экстремиста города", "самого опасного человека в Челябинске".

– "Эшники" вас таким считают?

– Центр “Э” давно на меня охотится. Эта силовая структура всецело работает по нашему штабу. День и ночь доблестные борцы с экстремизмом перечитывают нашу переписку, прослушивают звонки, отслеживают мое местоположение. На это уходит, на мой взгляд, слишком много человеко-часов. Затем был суд, и меня отправили под арест на 25 суток. Так что в митинге мне не удалось принять участие.

– Как прошел "Он нам не царь" в Челябинске?

– На улицы вышли около 4 тысяч человек. Полиция вела себя беспрецедентно жестко. Людей били, опрокидывали на землю, волокли по асфальту. Полицейские применяли силу к мирным митингующим, которые даже не сопротивлялись. На акции странные люди в гражданском затевали потасовки, толкались, задирались, били митингующих в лицо. Потом эти люди в гражданском вставали в оцепление полиции. Такого раньше в Челябинске не было. Из-за того, что митинг “Он нам не царь” прошел накануне инаугурации, поступила команда действовать с участниками акции максимально жестко. Нам показали, что власть не позволит народу пользоваться нашими конституционными правами. Нас пытались запугать, но ничего не получилось. Разные люди, которые вышли первый раз на митинг "Он нам не царь", намерены протестовать снова и снова, потому что их возмутил до глубины души беспредел полиции. В наш штаб после 5 мая приходят новые волонтеры, так что запугать граждан не удалось.

– Как вы провели эти 25 суток?

– В спецприемниках условия хуже, чем в тюрьмах и колониях. Гнилые матрасы, протекающий душ, нет горячей воды, кнопки для вызова дежурных, средств гигиены. Больше всего меня возмутило, что не меняют постельное белье. Мой сокамерник получил кожное заболевание, потому что спал на грязной постели. До него на ней лежал больной человек. У другого сокамерника ночью был приступ эпилепсии, шла пена изо рта, он обмочился. Врач скорой помощи оставил больного в камере.

​– Он объяснил, почему отказался госпитализировать человека с эпилепсией?

​– Не хотел возиться с бумагами для оформления. Я до утра стоял около больного, следил, чтобы он не подавился языком и не погиб. Наутро я сказал, что нужно провести санитарную обработку постели больного. Мне сказали взять с собой на прогулку грязный матрас и белье, чтобы проветрить. Я ознакомился с документами, регламентирующими условия содержания лиц, подвергнутых административному аресту. Я нашел восемь нарушений федерального закона и больше двадцати нарушений приказов МВД. Я написал жалобу в прокуратуру, подробно расписал все нарушения, потребовал прокурорскую проверку и объявил голодовку. К моей голодовке присоединились все мои сокамерники. В результате меня перевели в одиночную камеру. Но там помыли окна, поменяли белье, матрас, починили раковину и освещение. Мне принесли полотенца и гигиенические средства. Ко мне пришли члены местной ОНК. Они убеждали меня прекратить политическую деятельность. На мои жалобы правозащитники отвечали, что в СИЗО сидят дикие люди, которые кидаются мусорными ведрами и выдирают кнопки вызова дежурного. Мол, нечего таким нормальные условия создавать. Еще они говорили, что нечего клеветать на российские спецприемники. В Германии, уверяли меня члены ОНК, отбывающих арест бьют плетками.

– К вашим родителям пришли с обыском, пока вы были в спецприемнике?

​– Именно так. Вломились в квартиру, где я давно не живу и редко там бываю. Полицейские хотели выбить дверь, всех перепугали. Потом появилось сообщение в СМИ, что якобы у моих родных нашли в большом количестве литературу Свидетелей Иеговы. Я вообще не уверен, что полиция что-то нашла, потому что копию протокола об обыске родным не выдали. Зато слили информацию о результатах обыска в СМИ. И они радостно начали писать, что я иеговист. Новости с громкими заголовками выпустили даже те, для кого штаб Навального запретная тема. Очень уж им хотелось убедить людей, что штаб Навального это подразделение секты. Устроили информационную атаку на меня. Я не мог ничего возразить, потому что сидел. Я смотрел на это шоу с удивлением, но чему, собственно, удивляться? Удивительно, что у моих родных не нашли наркотики и оружие.

– Вам угрожали подбросить наркотики?

– Сотрудники Центра “Э” так и говорили: "Посмотрим, что ты скажешь, когда мы у тебя найдем наркоту".

– У вас лично они не находили литературу Свидетелей Иеговы?

– Не успел я выйти после 25 суток ареста, как меня повезли домой проводить обыск. Я с трудом уговорил полицейских не ломать дверь квартиры. Адвоката во время обыска не пустили ко мне, даже дверь не разрешили открытой оставить. Это был цирк, а не обыск. Люди в военной форме вбежали в мою квартиру, обежали ее по периметру, потом крикнули, что все чисто. Они думали, найдут бомбы или противотанковые растяжки? Полицейские перерыли все мои книги, а у меня большая библиотека. Очень их развеселила детская книга с названием “Петушок”. Они ее сфотографировали. Полицейские долго вглядывались в книгу о русском мате. Сотрудники правоохранительных органов нашли коллекцию картинок с грибами и долго смеялись.

– С какими грибами?

​– Обычными, лесными грибами. Им показалось, что это очень весело. Еще они вслух зачитывали мои любовные письма.

– А документ, что вы иеговист, поэтому отказываетесь служить в армии, они нашли?

​– Такого документа не существует. Я за свободу совести, и мне дико, что вопреки Конституции власть оспаривает право людей верить во что угодно. И дико, что меня пытаются дискредитировать в глазах общества, называя Свидетелем Иеговы. Свидетели Иеговы – не радикальная организация. Ничего опасного для общества адепты этого религиозного объединения не делают. Но я по религиозным убеждениям агностик. Я учусь в вузе, поэтому у меня отсрочка от армии. Я против срочной службы, нам давно пора перейти на контрактную. Но если меня призовут, то пойду служить.

– На вас возбудили уголовное дело по части 2 статьи 213 "Хулиганство" УК РФ​?

– Возбудили уголовное дело, по которому я прохожу как единственный подозреваемый. Сотрудники Центра "Э" много раз говорили, что найдут, как меня посадить: "У тебя будут уголовные дела, ты сядешь "наподольше".​

– Задумались об эмиграции из России?

– Мне многие говорят, что надо уезжать. Я настоящий патриот своей страны, как бы пошло сейчас это слово ни звучало. Но именно так я себе идентифицирую. Я потомственный челябинец и люблю свой город. Тут живут мои близкие и друзья. В Челябинске могилы моих родных. Я хочу сделать жизнь в моем городе и моей стране лучше, именно поэтому я активист штаба Навального и объединения "Стоп ГОК". Сейчас достаточно выйти из дома и вдохнуть, чтобы понять, как плохо мы живем. В Челябинске и так большие проблемы с экологией, высокий уровень заболеваний онкологией. А еще решили строить горно-обогатительный комбинат "Томинский", который сделает жизнь жителей Челябинска еще менее комфортной. Центр "Э" преследует меня и за то, что я борюсь со строительством этого вредного предприятия. Конечно, я не хочу в тюрьму. На свободе я в большей степени полезен России. Но мы будем продолжать бороться с тем, что власть находится столько лет в руках одного человека. Я хочу отстоять Челябинск и свободу России, как бы пафосно это ни звучало.