«Жить в России и оставаться на свободе невозможно»

Сотрудника штаба Навального в Саратове Андрея Копшева 5 мая задержали на митинге "Он нам не царь" в Москве. Активист провел два с половиной дня в ОВД по Обручевскому району. Там Копшев услышал, что на него собираются возбудить уголовное дело по статье 212.1 УК РФ "Неоднократное нарушение порядка проведения публичного мероприятия". По этой статье оппозиционер Ильдар Дадин был приговорен к трем годам лишения свободы. В колонии политзаключенного избивали, пытали, ему угрожали убийством.

Из полицейского участка Андрея Копшева выпустили, заставив подписать обязательство явиться в суд. Но он поехал в аэропорт Шереметьево и улетел из России. Активист сейчас находится на пути в США, где планирует просить политического убежища. В интервью Радио Свобода Андрей Копшев рассказал о преследованиях, побеге и надежде на новую жизнь.

– Я весь этот год был сотрудником штаба Навального в Саратове. Организовывал акции и митинги. Меня знали в городе как одного из самых активных сторонников Навального. Мы иногда приезжали на антикоррупционные митинги в Москву. 5 мая я принял участие в митинге против инаугурации Путина “Он нам не царь” в Москве. Очень жестоко там все было. "Казаки" били нагайками женщин, ОМОН зверствовал. Меня задержали через три с половиной часа после начала акции. Я был с мегафоном и тяжелой сумкой, поэтому убежать не успел. Руки вывернули, чуть пальцы не сломали. Увезли в участок и без еды в жутком холоде держали двое суток, дольше других задержанных. Моя камера была рядом со входом в дежурную часть, звукоизоляции никакой. В воскресенье я услышал, как полицейская говорит с кем-то по громкой связи. Собеседник сказал, что я подхожу под статью 212.1 УК РФ, это "дадинская статья". Полицейская с ним согласилась. По поводу остальных задержанных ей ответили, чтобы оформляли всех по 5 части статьи 20.2 "Нарушение участником публичного мероприятия установленного порядка проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования" КоАП РФ. Еще я услышал, что мое дело начальство взяло на особый контроль. Мне стало страшно, но я не удивился. Саратовские полицейские весь год неоднократно предупреждали нас, что против сторонников Навального будут возбуждать уголовные дела за любое нарушение на митинге.

– Вам лично угрожали уголовным преследованием?

– Много раз, начиная с антикоррупционного митинга 26 марта прошлого года. Нас с женой задержали и сказали: “Вы все сядете по уголовной статье рано или поздно”. Тогда я не поверил, что участие в мирном протесте может закончиться для меня лишением свободы. После выборов ситуация изменилась. Нас начали прессовать с удвоенной силой. Сроки арестов волонтеров Навального и сотрудников штабов увеличились. Силовики стали искать возможность возбуждать против нас уголовные дела. Я объективно подхожу под статью 212.1 УК РФ, потому что меня много раз задерживали за участие в митингах и судили. Всей этой информации мне хватило, чтобы понять: пора делать ноги.

​– Вы успели с семьей попрощаться?

– Позвонил родителям и жене. Мама плакала, потому что она меня, возможно, больше никогда не увидит. Жена сказала, что ей страшно оставаться одной. Мой знакомый недавно убежал из России, потому что на него сильно давила ФСБ перед "революцией Мальцева". С тех пор жену этого активиста постоянно таскают на допросы.

– Как вы нашли деньги на такой стремительный отъезд?

– Потратил свои накопления, родители отдали мне сбережения. Медлить было нельзя. Мне могли в любой момент дать подписку о невыезде. Хорошо, что меня выпустили из страны. Думаю, что я уже внесен в черный список. Недавно я летал в Варшаву. Все документы были в порядке. Но российский пограничник на пути туда и обратно больше часа допрашивал меня о целях поездки. Даже требовал, чтобы я показал фотографии себя на фоне достопримечательностей.

​– Где вы сейчас?

– Не в России. Точное место назвать не могу по совету адвоката. Я двигаюсь в США, буду просить политического убежища.

– Вам визу в США дали?

– Я получил отказ в туристической визе. Пришлось придумать сложный маршрут, даже не знаю, что из этого получится... Моя эмиграция является подобием аттракциона, в который стоимость входа ноль рублей, а выхода – сто. Больше ничего по совету адвоката я сказать не могу. Адвокату я отдал свои последние деньги.

– Почему выбрали США?

– США не выдает беженцев России. Из стран СНГ меня бы выпроводили обратно. Кроме того, США – страна мигрантов. Надеюсь, ко мне там местные жители нормально отнесутся. И я не буду в этой стране чувствовать себя изгоем.

​– Родители как относятся к тому, что вы поддерживаете Навального?

– Отец и мать против моих политических взглядов. Раньше возмущались, теперь смирились. Может быть, когда-то их увижу на нейтральной территории, где-нибудь в Европе.

– У вас в США есть друзья, знакомые?

– Никого. Я уезжал из России всего два раза. Один из них – в Украину. Я почти не говорю на английском.

– Вы когда-нибудь планировали уехать из России?

​– Никогда. Все спонтанно получилось. Так неожиданно, что у меня до сих пор руки трясутся от беспокойства и стресса. В один момент бросил всё: родных, друзей, свою музыкальную группу. Я не представляю, что будет со мной дальше. Страшно мне, если честно. Но оставаться в России страшнее.​ Я не выдержу одиночную камеру, издевательств и пыток. В российской тюрьме меня могли бы убить физически или морально уничтожить. В России нет эффективной системы реабилитации бывших заключенных. Я после освобождения не смог бы найти работу. В спецприемнике другие заключенные рассказали, что тюрьма быстро опускает человека. Подняться на прежний уровень очень трудно. Это билет в один конец.

– У вас была "американская мечта" ?

– Я никогда даже не думал о США. Я хотел изменить Россию к лучшему. Я остался бы в России и боролся бы дальше, если бы мне не угрожали уголовным преследованием. Я верю, что рано или поздно смогу жить в США на уровне. Родителей смогу обеспечивать. Им сейчас очень тяжело в финансовом плане. Отец – рядовой священник РПЦ, мама помогает ему в храме. Доходы у них маленькие.

– Как сторонники Навального отнеслись к вашему отъезду?

– Они разошлись во мнениях. Одни рады, что я успел убежать. Другие пишут, что до конца надо идти. Мой приятель Сергей Рыжов поддерживал Навального и Мальцева. За Сергеем была слежка ФСБ. Он собирался выйти на "революцию Мальцева" пятого ноября прошлого года. Накануне Сергея схватили сотрудники ФСБ. Теперь его обвиняют в терроризме, якобы Сергей хотел взорвать мост. Хотя ничего такого он делать не собирался, просто был не согласен с российской властью. Рыжов сейчас в Лефортово сидит. Ему многие советовали бежать, но он думал, что пронесет.

​– В штаб Навального почему пришли?

– Я заканчивал техникум по специальности "электромонтажник". Начал искать работу по профессии. Единственный вариант – за двенадцать тысяч рублей в месяц вкалывать вахтовым методом на краю области. У меня скромные потребности (лишь бы на еду мне и супруге хватало), но я не мог даже такую сумму заработать. Еще один случай повлиял на мои политические взгляды. В 2016 году меня сделали виновным в несуществующем ДТП и отобрали права. Мой автомобиль подрезала хорошо одетая женщина средних лет на дорогой машине. Никто не пострадал, я успел затормозить. Но она вылезла из машины и долго орала на меня матом. А потом мне позвонили из полиции и потребовали признать свою вину в ДТП, которого не было. Мне едва исполнилось восемнадцать лет. Я согласился, потому что полицейские угрожали, что в ином случае будет еще хуже. Они в разговоре со мной все время ссылались на эту женщину. Предполагаю, что она могла подкупить их. Я, когда узнал, что Навальный выступает против коррупции, сразу присоединился к кампании, так как успел уже понять, что такое несправедливость.

​– Не жалеете, что поддержали Навального, а теперь вынуждены эмигрировать?

– Я хоть и уехал, но Навального все равно поддерживаю. Он говорит правильные вещи. Буду дальше как-нибудь вносить свой вклад в его кампанию. Конечно, я за год устал от постоянного давления, задержаний, допросов. Меня шантажировали благополучием родственников. Мою жену хотели отчислить с третьего курса филфака Саратовского государственного университета. Ее отца, профессора консерватории, тоже вызывали к начальству, грозили увольнением из-за нашей политической деятельности. Жена испугалась и стала помогать штабу тайно, на митинги она больше не ходила. Каждое подлое действие власти погружало в депрессию. Особенно мне стало уныло, когда на суд не допустили моего защитника. Даже права на защиту лишили! Да и судьи почти не выносят по нашим делам оправдательных решений. Мне очень жаль, что я сейчас не в России.Тревожно и страшно за свое будущее, но я ни о чем не жалею. Я не хочу приспосабливаться к реальности, где преследуют людей, которые просто выражают свое мнение. А по-другому жить в России и оставаться на свободе невозможно.