Говорить о «российском Крыме» неправильно ‒ немецкий культуролог

Больше трех тысячелетий полуостров Крым живет на перекрестке культур и религий. Здесь пересекаются и сосуществуют христиане, мусульмане, греческая и иудеи. А в 1783 году полуостров оказался под влиянием Российской империи и стал объектом утопий и идей в мифологии, литературе и изобразительном искусстве.

«Особенно много о Крыме говорит российская мифология ‒ полуостров играет такую большую роль в национальной памяти россиян, что можно говорить о мощном крымском российском мифе» ‒ писала еще в 2007 году немецкая культуролог, ныне профессор Венского университета Керстин Сюзанне Йобст. На днях в Праге профессор Йобст выступила на международной конференции «Крым ‒ исторические, литературные и культурные рефлексии» с докладом «Крым как место для мифов».

По мнению исследовательницы, к «крымским мифам» принадлежат в том числе такие элементы: Таврический путь российской императрицы Екатерины II в 1787 году, поэма Пушкина «Бахчисарайский фонтан» или так называемый «город-герой» Севастополь, который противостоял нападениям извне как в Крымской войне (1853-1856 годы ‒ ред.), так и во Второй мировой, но потом был оставлен (советские войска оставили город 9 июля 1942 ‒ ред.).

«Тесная эмоциональная связь между российской коллективной идентичностью и Крымским полуостровом демонстрируется с весны 2014 года», ‒ отмечает профессор Йобст.

Корреспондент Радіо Свобода пообщалась с Керстин Сюзанне Йобст в кулуарах конференции.

‒ Вы много говорите о мифах вокруг Крыма. Можно ли сделать вывод, что самый большой миф ‒ это то, что президент России Владимир Путин называет полуостров российским?

– Да, я всегда отстаиваю мнение, что произошедшее в Крыму ‒ это преступление. Это преступление против конвенции ООН, против права народов, против запрета насилия. Он (Путин ‒ ред.) просто нарушил международное право – это абсолютно четко понятно.

Но достаточно «умело» выходит ‒ очень многие люди за пределами российского пространства думают: ну да, но Крым российский, там все время говорили по-русски. И многие так считают и распространяют такое мнение, что это, мол, действительно была российская территория.

Когда мы посмотрим на всю историю Крыма ‒ естественно, «российская часть» ее была очень-очень короткой. Но многие из-за пределов Крыма воспринимают его российским в том числе из-за того, что игнорируют насилие в отношении крымскотатарского населения, вершиной которого была депортация 1944 года. А также игнорируют, что постоянная доля этого «российского Крыма» ‒ примерно 25 процентов нерусских ‒ в частности, состоит из украинцев, а также и болгар, гагаузов и других, которые, однако, сильно русифицированы. Но говорить о «российском Крыме» ‒ это неправильно.

‒ На немецкоязычных телеканалах очень мало рассказывают о Крыме, особенно об истинном положении дел вокруг полуострова, о том, как происходила его аннексия. Не кажется ли вам, что эту тему замалчивают в медиа?

‒ Это, конечно, не только в немецкоязычных СМИ, но и везде так: когда тема актуальна, как это было в 2014 году, о ней много говорят, но когда возникают другие важные события ‒ где погибшие и много насилия ‒ больше внимания обращают на это, а к предыдущей интерес исчезает. Как по мне, в 2014 году относительно много о Крыме и востоке Украины сообщали ‒ при этом не могу сказать, что это всегда было объективно. Но потом из-за конфликта в Сирии этот интерес начал спадать.

‒ Вы уже много лет изучаете тему Крыма, создали команду из немецкоязычных ученых, работающих над культурологическими исследованиями полуострова. Почему вы выбрали именно эту тему для своей научной деятельности?

‒ Я занималась восточноевропейской историей, защищала докторскую диссертацию на тему Польши и Украины и должна была также «охватить российскую тему» и тогда я начала размышлять, какой аспект это может быть. Меня интересовала тема империи. Я посмотрела, какие районы Российской империи были бы для меня интересными, и благодаря моим знаниям русской литературы ‒ Чехов, Толстой ‒ я подумала, что Крым, наверное, – та тема, которая меня действительно интересует. И я с ней осталась. То есть я пришла к ней через историю империи и литературу. В целом, что относительно немного людей занимаются темой Крыма.