18-20 мая 1944 года в ходе спецоперации НКВД-НКГБ из Крыма в Среднюю Азию, Сибирь и Урал были депортированы все крымские татары (по официальным данным – 194 111 человек). В 2004-2011 годах Специальная комиссия Курултая проводила общенародную акцию «Унутма» («Помни»), во время которой собрала около 950 воспоминаний очевидцев депортации. Крым.Реалии публикуют уникальные свидетельства из этих архивов.
Я, Шукри Ибадуллаев, родился 3 декабря 1931 года в деревне Фоти-Сала, в орта маалле (с 1945 года Голубинка, серединный квартал – КР), Куйбышевского (с 1944 года Бахчисарайского – КР) района Крымской АССР.
Состав семьи: отец Ибадулла Джаббаров, мать Эдае Джаббарова, сестра Муневер Ибадуллаева (1930 г.р.), я, Шукри Ибадуллаев (1931 г.р.) и брат Зекерья Ибадуллаев (1940 г.р.).
У нас был двухэтажный дом, строительство которого закончили до депортации. Имелось у нас хозяйство: корова, бычок, телочка, овцы и много ульев. Было много и домашней обстановки.
Людей вывели в центр деревни, а мы забыли взять одежду и продукты
18 мая 1944 года без каких-либо обвинений пришли вооруженные солдаты и сказали, чтобы мы за 15 минут собрались. Отец и мать нас, детей, собрали и растерялись. Людей вывели в центр деревни, а мы забыли взять одежду и продукты. Мать заплакала и спросила у офицера: можно ли вернуться домой и взять какие-нибудь продукты. Но офицер не разрешил. У матери были золотые кольца и серьги, она сняла их и дала офицеру. После этого он дал двух солдат и мать пошла с ними домой. Взяла тесто, полмешка муки, постельное белье.
Нас забрали на рассвете. Мы были окружены вооруженными солдатами, которые разрезали матрацы, выбили шерсть. Медную посуду брать нам не разрешили. К вечеру нас повезли на станцию Сюрень. Там стояли товарные трехъярусные вагоны (имеется ввиду вагон с тремя ярусами нар – КР), в которые начали нас грузить. Вагоны были грязные, на людей напали вши. Нас забили в вагон, как селедку в бочки: люди сидели на полу (в основном старики), лежали на ярусных нарах. На станции Сюрень долго стояли.
Когда эшелон поехал, двери открыли, через решетку в дверном проеме в вагон начал поступать воздух. Когда эшелон останавливался, люди делились друг с другом едой. Наш эшелон был такой длинный, что его тянули два паровоза до самого Казахстана. Дорога была тяжелой, без воды и еды. В дороге люди умирали, их тела вытаскивали из вагона и оставляли на краю дороги.
Комендант забрал у отца паспорт и метрики и все сжег, и мы без документов остались
В Казахстане отцепили один паровоз, и нас повезли в Узбекистан. Эшелон прибыл в город Наманган, нас распределили по колхозам, мы, где-то 25 семей, попали в Кукунбай. На второй день погнали нас на работу цапать хлопок, потом нам дали на 5 семей одну комнату. Это был не дом, а сарай. Летом с водой было очень плохо, вода была с глиной, отстаивали ее и пили. В конце ноября люди начали голодать.
Отец нас забрал, и мы убежали с семьей в Наманган. У нас не было никаких документов, комендант забрал у отца паспорт и метрики и все сжег, и мы без документов остались. Отец пошел в областную комендатуру, тогда нас всех посадили в тюрьму, сидели там неделю, пока не пришел комендант области. Отец и мать плакали, что нас посадят в тюрьму. Комендант нас пожалел и написал справку.
По этой справке мы поступили на работу: отец – охранником, мать – уборщицей, сестра – на ткацкой фабрике ученицей, я – учеником сапожника, а братишку отдали в детский дом. Мы все были голодные, в то время все люди голодали. Через некоторое время умер отец от дизентерии. В 1946 году я поступил учеником на ремонтный завод и стал мотористом 6-го разряда.
Мы всегда были унижены. У нас, крымских татар, в то время не было ни газет, ни журналов, ни школ. Мы потеряли все.
Я вернулся в Крым с семьей в июле 1969 года по вербовке. Опять унижения, оскорбления. Дочь отдали замуж, а сельсовет не регистрировал брак. Сын служил в московском гарнизоне, его не прописывали, мучили полгода, потом прописали в общежитии…
Я проработал мотористом 47 лет, а теперь на пенсии. Наконец-то я вернулся на Родину, но в свою деревню не попал. Теперь живем в селе Марфовка Ленинского района.
(Воспоминание от 24 ноября 2009 года)
К публикации подготовил Эльведин Чубаров, крымский историк, заместитель председателя Специальной комиссии Курултая по изучению геноцида крымскотатарского народа и преодолению его последствий
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: