12 июня – в День России – Украина досрочно и неожиданно присоединилась к Программе расширенных возможностей НАТО – «клубу избранных» Альянса, где уже находятся Австралия, Швеция, Финляндия, Иордания и Грузия. По словам экс-министра обороны Андрея Загороднюка, теперь Киев – за шаг до членства в НАТО, пишет проект Радіо Свобода «Донбасс.Реалии».
В ответ замминистра иностранных дел России Александр Грушко заявил, что «НАТО не заинтересована в разрешении внутриукраинского конфликта».
Почему Германия и Франция согласились принять Украину, зная реакцию России? Что дает членство в Программе Киеву? И как на такой шаг Альянса в сторону Украины отреагирует Москва?
Об этом в эфире Радио Донбасс.Реалии говорили кандидат политических наук, главный редактор UA: Ukraine Analytica, член правления Совета внешней политики «Украинская призма» Анна Шелест и военный эксперт, руководитель секции стратегического моделирования Центра исследований армии, конверсии и разоружения Игорь Левченко.
– Как вы объясняете реакцию России на это событие?
В Москве надеялись, что президент Зеленский будет менее пронатовски настроен, чем президент ПорошенкоАнна Шелест
Анна Шелест: Эта реакция очень четко ложится в систему тех наративов, заявлений, которые постоянно звучат касательно НАТО и любого сотрудничества между Украиной, Грузией и НАТО, последние лет пятнадцать. Ожидать какой-либо другой реакции просто не стоило бы. Последний год в Москве надеялись, что президент Зеленский будет менее пронатовски настроен, чем президент Порошенко, у которого членство в ЕС и НАТО были главными флагами всей его внешней политики.
Я не могу сказать, что это стало неожиданностью для Кремля и Министерства иностранных дел Российской Федерации, но – как минимум, нежелательным шагом, потому что началось определенное понимание, что курс, закреплен в Конституции, не просто на словах: есть конкретные действия, и ежедневная работа украинской стороны по достижению поставленных целей продолжается.
– Слова, что «НАТО не заинтересована в разрешении внутриукраиснкого конфликта», это – угроза со стороны России, готовность повышать некие ставки или для красного словца? В России разозлились?
Анна Шелест: В России разозлились, но я бы не назвала это жесткой реакцией, потому что за последнее время мы слышали и более жесткие заявления касательно не только Украины, а и, например, Черноморского региона или Балтики.
Другой вопрос, что в принципе, начиная с середины 1990-х или, как минимум, уже с приходом президента Путина, всегда очень четко мы могли наблюдать, что Российская Федерация продолжала называть НАТО в качестве угрозы или опасности.
Давайте вспомним риторику, которая была в 2014 году от России, включая президента: Крым они забрали в том числе, потому что боялись, что там появятся корабли НАТОАнна Шелест
На сегодня любые действия НАТО, которые добавляли бы уровень взаимодействия, – а в данной ситуации это повышение уровня взаимодействия – конечно же, должны были вызвать такую достаточно острую реакцию Российской Федерации.
Они могут играть и манипулировать в данной ситуации конфликтом на востоке и Крымом. Давайте вспомним риторику, которая была в 2014 году от Российской Федерации, включая президента: Крым они забрали в том числе, потому что боялись, что там появятся корабли НАТО. В данной ситуации эти заявления показывают, что за шесть лет просто ничего не изменилось в их восприятии ситуации.
– Что дает Украине Программа расширенных возможностей НАТО?
Игорь Левченко: Расширение возможностей по сотрудничеству. Даже сами представители альянса отмечали, что это не является началом процесса вступления в НАТО. Я бы не говорил, что это символический шаг. Но, в принципе, это – шаг, который НАТО, в том числе, приняла для того, чтобы как-то стимулировать Украину к дальнейшим шагам навстречу НАТО, к проведению тех самых реформ, – и не только в военной сфере – которые являются основой членства в альянсе. Эта Программа предусматривает углубление обмена информацией, более глубокий доступ украинской стороны к определенным процедурам, мероприятиям боевой подготовки, которые, в принципе, до этого были ограничены рамками программы «Партнерство ради мира».
Это расширяет возможности, в первую очередь, вооруженных сил, силовых структур к их взаимосовместимости, приобретение стандартов альянса. В принципе, это – позитивный шаг. И это опять-таки подтверждает, что Украина достигла определенного уровня, когда принятие соответствующего решения о предоставлении расширенного партнерства стало возможным.
Но не надо делать из этого священную корову. Если мы посмотрим на перечень других стран, которые имеют соответствующий статус, там есть Иордания, Австралия, которые даже теоретически никогда не смогут обрести членство в альянсе. То есть это носит более практическую плоскость, опять же: подразделение украинских вооруженных сил привлекается к операциям НАТО вне пятой статьи, к мероприятиям оперативной боевой подготовки, даже к боевому дежурству в составе объединенных частей и подразделений НАТО.
– Почему сейчас Берлин и Париж дали добро на присоединение Украины к Программе расширенных возможностей? Может быть, они разуверились в какой-то политической воле урегулировать конфликт на Донбассе со стороны Российской Федерации?
Это возможность участвовать в формировании политики по отдельным вопросамАнна Шелест
Анна Шелест: Я думаю, что здесь сыграло несколько вещей. Ни Германия, ни Франция не разуверились в диалоге, мы это видим, они это будут продолжать. Однако они считают, что все-таки, как очень правильно мой коллега сказал, эта Программа намного более не политического, а технического уровня, очень важная.
И тут вопрос не только совместных учений и обмена информацией, что положительно и как для Украины, так и для тех стран. Многие военные в странах Евросоюза говорят, что опыт, который украинская армия получает на Донбассе, трансформации, которые происходят, – это то, что на сегодня уже изучается там, что полезно для них.
Борьба с киберугрозами, например, или гибридными угрозами – это то, где у Украины даже где-то больше опыта, и необходимы совместные действия. Но это так же возможность формировать политику, участвовать в формировании политики по отдельным вопросам.
У нас возникнет намного больше возможностей влиять на понимание наших партнеров относительно того, что происходит на их восточных границах, в Черноморском регионе. Действительно, на этот момент Программа может нам как ничего не дать, так и дать очень много. Это скорее возможность для нас. И это понимают в Париже и Берлине.
В целом мы получаем другой уровень доступа к целому ряду инструментов НАТО и на рабочем уровне. Решения принимаются на уровне лидеров государств, но кто-то их им готовит. И вот здесь, думаю, в Украины появятся новые возможности и присутствовать на целом ряде обсуждений, предлагать, и участвовать в принятии решений, которые могут быть полезными для Украины.
Слушатель: Саша, Одесса. Что нужно Украине, чтобы стать членом НАТО и почему мы до сих пор этого не сделали?
Игорь Левченко: Главное, чего всегда не хватало Украине, – политической воли и единства позиции всех политических сил по этому вопросу.
Мы не говорим о каких-то маргинальных силах, которые будут выступать против. В той же Польше, например, решение о вступлении в НАТО было принято фактически в начале 1990-х годов. В Польше менялись разные политические силы, были социал-демократы, центристы и сейчас у власти более правые политические силы, но консенсус вопроса членства в НАТО – и в меньшей степени в Европейском союзе – присутствовал всегда. И это была константа внешней безопасности Польши.
В альянсе было понимание, что политическая ситуация в Украине переменная, и единства в этом вопроса нетИгорь Левченко
Если мне не изменяет память, по-моему, в 2007 году, когда премьер-министром был Виктор Янукович, состоялся его визит в Брюссель. Он участвовал в каком-то заседании Комиссии Украина – НАТО и там официально заявил, что Украина не готова к ПДЧ. После этого состоялись досрочные парламентские выборы, был избран новый парламент. Новое правительство, новый премьер-министр, президент и председатель Верховной Рады тогда подписали совместное обращение в альянс о предоставлении ПДЧ. Но, опять же, в альянсе было понимание, что политическая ситуация в Украине переменная, политические силы друг друга сменяют и единства в этом вопроса нет.
Был, конечно, фактор Путина, который непосредственно во время саммита в Бухаресте лично просил лидеров ведущих стран НАТО не предоставлять Украине ПДЧ, хотя такая возможность в то время была. Но опять же в 2010 году Виктор Янукович пришел к власти и, в принципе, объективно он был прав именно в том, что в Украине нет единства и политической воли всех основных политических сил относительно членства в альянсе.
– ОПЗЖ – это маргинальная сила, по вашему мнению, которая последовательно выступает и будет выступать против членства Украины в НАТО?
Игорь Левченко: Не надо переоценивать возможности этой пророссийской политической силы с одной стороны, а с другой стороны – можно сказать, что наличие такого фактора в политической жизни Украины является тормозом для ускорения процесса вступления в НАТО.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: