Президент Украины Владимир Зеленский посетил Израиль и принял участие в мероприятиях, посвященных 75-й годовщине освобождения концлагеря «Аушвиц». Зеленский почтил память жертв Холокоста и, в частности, рассказал об украинских Праведниках народов мира, которые, рискуя жизнью, спасали евреев от нацистов.
Украинский лидер встретился с премьером и президентом Израиля. В начале визита Зеленский не исключал общения с президентом России Владимиром Путиным для обсуждения очередного обмена удерживаемыми лицами. Но эта встреча не состоялась.
Почему? Что Владимир Зеленский хотел обсудить с Владимиром Путиным? Об этом в эфире Радио Донбасс.Реалии рассуждал немецкий эксперт, глава представительства Фонда Генриха Белля в Киеве Сергей Сумленный.
– Вторая очная встреча Владимира Путина и Владимира Зеленского не состоялась. Теперь ожидается встреча в Берлине в «нормандском формате», если она состоится. А что дают эти встречи? Зачем встречаться с лидером государства-агрессора, если он не отступает?
– Это вопрос все-таки больше не ко мне, а к дипломатам. Французский дипломат, кардинал Ришелье, который руководил во многом французской внешней политикой, был сторонником переговоров всегда. И он говорил, что нужно говорить с другими людьми, даже когда не о чем говорить и особенно когда не о чем говорить. Вот вся мировая дипломатия построена на том, что стороны встречаются, и пытаются каким-то образом нащупать, где и чего они могут достичь.
Тут, кроме того, встречи в «нормандском формате» – это не встречи Зеленского с Путиным, а встреча всей «четверки». В ходе этих встреч украинский президент общается не только с президентом России, а с двумя важнейшими партнерами Украины, демонстрируя им и их народам, что Украина настроена на диалог. А в Европе это очень ценится и ожидается решение этой войны через переговоры. Президент Украины пытается добиться от России каких-то обязательств, потом есть возможности ссылаться на какие-то договоренности, усиливать санкции.
– Сам подход, что Зеленскому приходится встречаться, и Макрон, и Меркель – фактически на стороне Путина на этих переговорах. Так правильно говорить?
– За Макрона я бы не стал говорить, потому что его позиция менялась за последний год радикально. Вспомним его отношение к российским государственным так называемым медиа, которых он сначала называл не журналистами, а пропагандистами. А потом он наоборот стал позитивно о них отзываться.
А что Меркель якобы поддерживает Россию, тут я не могу согласиться. Меркель делает максимум, на мой взгляд, из того, что вообще может делать канцлер Германии в такой ситуации. Она последовательно выступает за сохранение санкций, выступает за жесткую позицию в отношении России по ряду ключевых вопросов. Что во многом идет вразрез с позицией Социал-демократической партии Германии, от которой назначен министр иностранных дел Германии. В этом смысле личная позиция Меркель оказывает большое влияние на внешнюю политику страны.
И как человек, который вырос на территории контролируемой политически советским блоком, Меркель понимает, что такое КГБ, что это все означает. Ее сложно так легко провести, как какого-то другого политика.
– Если мы упомянули Ангелу Меркель, каково ее положение? Она уходит как политик. Что дальше?
– Меркель продолжает работать, как работала раньше. То, что говорят люди, близкие к ее окружению, что тема Украины и войны в Украине остается одной из самых важных для нее. Этой темой она занимается плотно и лично. Но вопрос, кто придет на смену Меркель. Меркель сказала, что она уходит и она уйдет, и вопрос, кто будет канцлером или канцлеркой. За два года мы не можем сказать.
– Вернемся к Путину и Зеленскому. Не факт, что встреча бы состоялась, ее никто точно не планировал. Владимир Зеленский прибыл в Израиль, но в форуме, где выступал Владимир Путин, участия не принял. И встреча в кулуарах не состоялась. Как вы это комментируете?
Это совершенно классический тип поведения Путина – постоянно держать своих собеседников в подвешенном состоянии
– На мой взгляд, это совершенно классический тип поведения Путина – постоянно держать своих собеседников в подвешенном состоянии. И чем больше он видит, что противник слабый или ему нужна эта встреча, тем больше он будет им играть.
– То есть, Зеленскому больше нужна встреча с Путиным, нежели наоборот?
– С точки зрения Путина, да. Иначе бы у Путина были с Зеленским демонстративные встречи. Если посмотреть все заявления кремлевской пресс-службы про телефонные разговоры Путина, они всегда вставляют фразу, когда могут, что этот телефонный разговор состоялся по инициативе другой стороны. Им это очень важно, что это им позвонили. Точно так же, если посмотреть переводы на сайте Кремля разных интервью с Путиным, и если журналист иностранного издания обращается к Путину «господин президент», они всегда это переводят как «глубокоуважаемый господин президент».
И здесь эти унижения собеседника, если хотите, являются для Путина важной частью его внешнеполитической игры. Он ждет, когда желание встретиться достигнет такого уровня, что уже одним фактом встречи уже можно будет собеседника осчастливить и требовать взамен то, что Путину важно. А что – еще не понятно.
– Зеленский не исключал возможной встречи с Путиным для обсуждения темы обмена удерживаемыми лицами. Владимир Зеленский говорил: продолжаются переговоры по двум спискам. И все эти темы, которые были в центре внимания украинской «зрады» прошлого года – «формула Штайнмайера», местные выборы, особый статус – отошли в тень.
У России есть практически безграничная возможность наращивать свой обменный потенциал
– У Украины и России всегда есть огромное количество болезненных вопросов, которые нужно обсуждать. И проблема – в том, что у России гораздо больше силового потенциала в этом конфликте. Это украинские граждане находятся на оккупированных территориях, украинские граждане находятся по выдуманным обвинениям в российских тюрьмах и в ОРДЛО. Если российские граждане находятся в украинских тюрьмах, это люди, которые обвиняются в реальных преступлениях. У России есть практически безграничная возможность наращивать свой обменный потенциал.
Россия может повышать ставки, им это ничего не стоит. Также Россия может наращивать военную эскалацию вдоль линии соприкосновения. Может проводить другие подрывные операции против Украины. С другой стороны, российский президент не зависит от общественного мнения или в значительно меньшей степени, у него есть средства пропаганды, полиция, запреты демонстраций, СМИ.
У украинского президента этого нет. Он был выбран, в том числе, обещая быстрый мир. Разумеется, общество ожидает от него этого быстрого мира и разрешения ситуации. Путин это понимает и может ставить условия. Прекрасно зная, что если Путин и пойдет на какие-то уступки, то от Украины он может требовать больше. И вопрос Крыма не стоит на этих переговорах, вопрос компенсации со стороны России за разрушения на Донбассе не стоит. На этих переговорах стоят вопросы, которые Путину не стоят ничего.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: