1 сентября 1889 года (13 сентября по новому стилю) появился на свет один из наиболее выдающихся лидеров крымскотатарского народа – Джафер Сейдамет. В честь 130-летия со дня рождения «крымского Петлюры» – литератора и публициста, в переломную эпоху ставшего военачальником и дипломатом – Крым.Реалии публикуют уникальные мемуары Сейдамета.
Продолжение. Предыдущая часть здесь.
Абдулла Токай
Несколько месяцев спустя, 2 апреля [1913 г.], я со слезами на глазах прочитал в газетах новость о смерти Абдуллы Токая, великого татарского поэта. У меня перед глазами все время стояло его невинное и доброе лицо, лицо поэта, который умер молодым, от чахотки, в нищете. Я долго думал о нем. Его чувствительное сердце, бьющееся для народа, внезапно остановилось, когда ему было 26 лет. Его живой ум, без устали бичующий темных и фанатичных мулл, внезапно угас. Это потрясло меня и заставило задуматься...
Об одном человеке не думай, судьбу народа твоего в памяти держи.
Не слушай слов дурных, да будут голоса проклятий тебе чужды.
Токай, который такими стихами доказал, каким огромным гражданским мужеством обладает, уже стал историей. Его смерть отозвалась в прессе всего тюркского мира широким эхом, везде одинаково исполненным грусти и скорби. Проявилось очевидным образом, что единство семьи тюркских народов возросло. Меня весьма порадовал ценный анализ творчества Токая, сделанный профессором [Стамбульского университета] Фуатом Кёпрюлюзаде Беем и опубликованный в «Turk Yurdu» [«Турецкая отчизна»], а также специальный выпуск этого журнала, посвященный умершему. По иронии судьбы этот великий татарский поэт только после своей смерти в нищете и забвении был оценен десятками тысяч людей по всему тюркскому миру. Впервые наши женщины присоединились к трауру. Вся татарская пресса упоминала имя Токая с наивысшими похвалами, выходили специальные траурные номера журналов, в каждом из которых публиковались мемориальные статьи. Муса Джарулла Эфенди [Муса Бигеев] – величайший апостол свободы, ревностный сторонник возрождения среди мусульманской интеллигенции в России – в своей статье, написанной им в связи со смертью Токая, говорил: «Умер поэт, но воскрес народ». Действительно, мы стали свидетелями национального пробуждения.
Джелял Нури Бей
Джелял Нури Бей возвращался из Америки через Париж. Его брат Суфи Нури Бей рассказал ему обо мне, упомянул, что я прочитал его труды и на некоторые выводы смотрю критически... В связи с этим Джелял Нури Бей выразил желание встретиться со мной. Мы условились перед библиотекой юридического факультета. Сначала мы несколько минут стоя разговаривали перед зданием, потом пошли в кафе [на площади] Сен-Мишель и спорили там дальше. Мои критические замечания о работах Джеляла Бея в ходе нашей дальнейшей дискуссии дали толчок к появлению более общих и фундаментальных мыслей.
Я утверждал, что империалистические государства являются противниками Турции, а единственный поддерживающий нас голос раздается со стороны социалистов в западных странах. Я защищал тезис, что в этой ситуации мы и в Турции должны основать социалистическую партию, чтобы сотрудничать со всеми в мире, кто поддерживает наше дело, и получать помощь. Кроме того, я утверждал, что существование такой партии необходимо, если мы хотим, чтобы государственный аппарат серьезно относился к сельским жителям и рабочему классу.
Джелял Нури Бей не был некритическим сторонником партии «İttihat ve Terakki» [«Единение и прогресс»]. Он был настоящим приверженцем свободы. Он критиковал тот факт, что партия стояла за некоторыми убийствами журналистов, и не имело значения, – говорил он, – что эти убийства были политически оправданными. Джелял Бей обвинял «İttihat ve Terakki» в том, что своими действиями она ограничивает свободу. Однако когда речь зашла об идее создания социалистической партии в Турции, он поддержал эту мысль, хотя полагал, что такая партия, попав под влияние национальных меньшинств, может стать инструментом в их руках. Что касается народного движения, он считал, что вопросы, волнующие народные массы, будут разрешаться естественным путем по мере улучшения общего благосостояния страны. Он утверждал, что в первую очередь необходимо спасать государство, а если речь шла о будущем – то просвещать молодежь, а в образовании делать акцент на национальных ценностях.
[Я полагаю, что этот разговор остался в памяти Джеляла Нури Бея, раз в 1919 году, когда я прибыл в Стамбул, в статье обо мне, которую он опубликовал в газете «İleri» [«Вперед»], он написал о знакомстве со мной и о моих социалистических взглядах – прим. Джафера Сейдамета].
Джелял Нури Бей рассказал мне о своей поездке по северу Европу, о пребывании в России, о решительно прогрессивных тенденциях, преобладающих среди казанских татар. Он также упомянул, что его «Şimal Hatıraları» [«Северные воспоминания»] скоро выйдут. И действительно, вскоре я получил эту книгу от Суфи Нури. Это был сборник коротких статей, на мой взгляд – лучшая вещь в творчестве этого автора. Один из текстов был посвящен Финляндии, о которой он писал так: «Что касается образования и воспитания, то Финляндия – выше Германии, Англии и Франции. Сердце болит, когда видит финский народ в положении заключенного – подчиненного и подданного российских казаков. Финляндия действительно достойна независимости. [...] Немцы, поляки, финны, татары, шведы [тут имеется в виду население северо-западных губерний России] находятся в одинаковом положении. Все эти народы составляют для России армию ненадежных и подозрительных. Следовательно Россия, выступая против них и нашей нынешней и будущей политики, действует во имя сохранения теперешнего статус-кво. В этой неразберихе больше всего проигрывают несчастные поляки. Следующими в очереди идут бедные финны. Положение шведов и татар, кажется, немного лучше. [...] У финнов есть все. Своей работой, хозяйствованием, традициями финский народ сделал то, что нужно было сделать для прогресса. Ему не хватает только одного: финского флага. Единственное, что лишнее в Финляндии – это российский флаг».
А вот что он писал о казанских татарах: «Татарские деревни более живые по сравнению с российскими. В российских деревнях в буквальном смысле фанатизм конкурирует с невежеством, в то время как в мусульманских деревнях наблюдается пробуждение, и среди людей можно видеть умственную жизнь. Поскольку я верю в талант татар, я уже могу предсказать, что через тридцать лет этот народ достигнет очень важного положения в России. [...] Хотя россияне захватили татарский край и в настоящее время правят им, татары сохранили и сохранят свою национальную идентичность». В другом месте он так описывает Казань: «Я в настоящей Турции. Невозможно чувствовать себя чужим в этом городе. В частности, душевное гостеприимство, которое я наблюдаю, заставляет меня забыть, что я в России. Какой прогресс среди этих татар... Я спрашиваю себя: мы, турки-османы, одна ли раса с этими татарами? Эти мусульмане живут в достатке и богатстве... Какие же они предприимчивые... Они живут благополучно, их дома построены на европейский манер. Проще говоря – народ, достойный подражания, симпатичный, города также достойны внимания, достойны восхищения».
Джелял Нури Бей написал поистине хорошую работу. Во время моего пребывания в Париже я не очень хорошо понимал его политическое чутье, которое он обозначил в статье, озаглавленной «Milletler Hakkında Bazı Mütalaat» [«Некоторые наблюдения о народах»]. Только позже мой собственный анализ, равно как и сама жизнь убедили меня в правильности его взглядов. Например: «Германия больше не боится романских народов. В будущем я вижу славян как конкурентов немцев. Найдет ли Германия, возможно, с опозданием, воспользовавшись своим преимуществом, политический предлог, чтобы сокрушить северного медведя, или медведь и дальше продолжит обходить ее? Это фундаментальный вопрос!».
Будь то беседы с Джелялом Нури Беем или его сочинения – я всегда оставался под впечатлением от его обширных знаний... Он был очень начитанным и продолжал углублять свои знания. У него был блестящий ум... Он мог говорить на любую тему. Наши парижские разговоры произвели на меня неизгладимое впечатление, и я счастлив, что позже у меня была возможность узнать его еще ближе.
Продолжение следует.
Примечание: В квадратных скобках курсивом даны пояснения крымского историка Сергея Громенко или переводы упомянутых Сейдаметом названий, а обычным шрифтом вставлены отсутствующие в оригинале слова, необходимые для лучшего понимания текста.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: