Специально для Крым.Реалии
На днях на Крым.Реалии под фотогалереей, показывающей «Мега-марш в вышиванках», состоявшийся в Евпатории летом 2013 года, за полгода с лишним до российской аннексии, я прочитал показательную, на мой взгляд, реплику некоего Виталия Артамоненкова: «Были мы в Евпатории и до аннексии раза 4. Обычный русский город. Только деньги ‒ гривна и телепрограмма украинская. А так все, как в России».
Вспоминаем, как это было: Евпатория в вышиванках за полгода до аннексии (фотогалерея)
И сразу же вспомнился услышанный в прошлом году разговор в киевской поликлинике (где очереди к врачам, как и везде, немаленькие, поэтому завязываются интересные разговоры): «Я уже несколько лет отдыхаю в Евпатории. Там все, как у нас, только рубли. И еще нельзя ни в коем случае ругать Путина и хвалить киевскую власть».
К этому следует добавить, что посетительница поликлиники на чем свет стоит ругала Петра Порошенко и хвалила (хотя и без экстатического надрыва) тогдашнего градоначальника Евпатории Андрея Филонова, который сейчас оказался чуть ли не «врагом народа». То есть наглядно демонстрировала, что «там» далеко не все «так, как у нас» (хотя бы потому, что избранного мэра города в Украине не так просто отстранить от должности, как действительно талантливого менеджера Евпатории Андрея Филонова).
Трудно было бы лаконичнее и содержательнее, чем эта посетительница поликлиники, обозначить разницу между Украиной и Россией, которая хозяйничает на аннексированном Крымском полуострове и быстро завела там свой «новый порядок». Потому что она (хотя вряд ли осознавая это) назвала в высшей степени отличительные черты того, чем Украина отличается от России и чем отличается «русский город» (плюс оккупированный Россией город с «новым порядком») от украинского города.
На подконтрольных Москве землях, кто бы там ни жил, принципиально другое человеческое поведение и нормы общения
На подвластных Кремлю территориях (собственно, Кремлю и Лубянке ‒ второму по важности центру власти в России) слишком много всего принципиально иного, чем не за пограничными столбами с двуглавым орлом. И не имеет значения, преобладает или не преобладает там русскоязычное население, главное не в этом. На подконтрольных Москве землях, кто бы там ни жил, принципиально другое человеческое поведение и нормы общения (попробовала бы посетительница киевской поликлиники, о которой идет речь, так ревностно ругать Путина в московском медицинском учреждении! Да она бы и не пробовала, потому что Путин ‒ это нечто святое). Там принципиально другая печатная пресса, принципиально другие радио и телевидение, и даже интернет уже ощутимо другой (блокировки, штрафы, запреты плюс уголовные дела за тексты в социальных сетях). Говоря языком теории, там другая политическая и культурная реальность, в которой отсутствует возможность институциональной ротации элит. Если перевести последнее утверждение на общечеловеческий язык, то в нынешней Московии невозможно сменить власть мирным путем, с помощью всеобщих выборов ‒ ни на уровне общегосударственном, ни на уровнях региональных. Ведь как ее сменишь, если не критиковать тех, кого следует сменить?
Более того, у большинства населения не существует необходимости в смене этих элит, максимум наличествует стремление поставить на место «злых бояр», обратившись к «доброму царю». И «царь» иногда удовлетворяет такие стремления, а иногда даже закрывает глаза на то, что где-то выбрали мэром или депутатом оппозиционера; правда, потом быстренько эти оппозиционеры или успокаиваются, или теряют свои должности и мандаты, или их сажают за решетку. Мол, те, кто ратует за демократию, ‒ это и есть самые большие коррупционеры...
Неудивительно, что все это время Крымский полуостров подгонялся под «настоящую Россию»
Конечно, кроме всех этих чрезвычайно весомых различий, на постсоветском пространстве существует и немало общего, обусловленного исторически, особенно в его европейской части. И не только там ‒ во времена СССР существовала хорошо известная поговорка: «Курица не птица, Польша (вариант: Болгария) не заграница». Существовала не случайно: все, что было можно, переделывалось Москвой на подвластных ей в той или иной форме территориях на общий манер. И когда речь шла о государствах-сателлитах, например о Болгарии, и когда речь шла о колониях и полуколониях, например об Украине. А Крым был в составе Российской империи и Советского Союза колонией особого сорта, где систематически и целенаправленно (кроме короткого периода с конца XIX по первую треть ХХ века) истреблялась коренная нация ‒ крымские татары, крымцы, ‒ и где проводилось расселение людей, способных «подпереть» не только экономику полуострова, но и его главное назначение в пределах империи как военной базы, преимущественно военно-морской, а во времена СССР ‒ еще и авиационно-ракетной. Поэтому неудивительно, что все это время Крымский полуостров подгонялся под «настоящую Россию», тем более, что империя имела и другие колонии на Черном море, стремясь сделать всех их «истинно русскими».
Ну, а деколонизация (и декоммунизация) Крыма в составе украинского государства практически не проводилась, последствия чего сказались в 2014 году...
Но при этом жители Крыма до оккупации полуострова Россией все равно имели существенно отличный от россиян образ жизни, что парадоксально ‒ нередко даже не замечая этого (влияние российского телевидения, показывавшего не реальную, а трансформированную с идеологическими целями жизнь, в этом плане оказалось роковым). В истории были схожие коллизии. Скажем, в 1930-х годах чешские судетцы, культура и язык которых заметно отличались от собственно немецких, под влиянием безумной нацистской пропаганды уверовали в то, что они ‒ «истинные арийцы», а их родина ‒ Германия. Поэтому в октябре 1938 года Вермахт вступил на территорию Судетской области, которая была присоединена к Третьему Рейху. Очень быстро выяснилось, что это фейковое «воссоединение» (Судеты до этого не находились в составе Германского государства) принесло резкое падение благосостояния, упадок многих отраслей экономики (в первую очередь ‒ курортной) и разрушение национально-культурных традиций. Без большого восторга судетцы открыли, что в Чехословакии они пользовались всеми благами политической демократии и свободного передвижения по миру, а вот в Рейхе за критику власти легко попасть в концлагерь, а ездить за границу можно только в составе больших туристических групп под наблюдением представителей соответствующих служб. Ну, а меньше чем через год вообще началась мировая война, и за границу выбраться стало легче, но на танке или бронетранспортере...
Кстати: крымчане только по результатам весеннего призыва отправляют в российскую армию 2500 юношей, тогда как весь годовой призыв в Украине составляет примерно 15 тысяч человек, и Крымский полуостров отправлял бы во все украинские вооруженные формирования ежегодно не более чем 800-900 ребят, и не на Камчатку, Чукотку или Таймыр. История, похоже, повторяется.
Но вернемся к тому, действительно ли Евпатория ‒ это «обычный русский город». В смысле засилья неототалитарной пропаганды и повседневного «мягкого» контроля спецслужб за населением ‒ да. И здесь этнический состав населения не играет особой роли. Но удалось ли оккупантам убить тот дух Евпатории, в которой в 2013 году сотни людей свободно собрались на «Мега-марш в вышиванках», подчеркиваю, свободно (в Украине не нужно было для массовых публичных акций выпрашивать разрешение у начальства), и, несмотря на дождливую погоду, показали свою принадлежность к свободному народу? Забыты ли те десятилетия политической свободы, которую имел Крым в составе украинского государства? И будут ли согласны те крымчане, которые сейчас предпочитают молчать, жить под омофором Кремля?
Сергей Грабовский, кандидат философских наук, член Ассоциации украинских писателей
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: