Издание "Проект" выпустило исследование, посвященное репрессиям, которыми ознаменовался очередной срок правления президента Российской Федерации Владимира Путина. Впервые в поле зрения журналистов попала не только уголовная, но и богатая административная практика расправ с неугодными.
Журналист "Проекта" Екатерина Резникова рассказала Idel.Реалии в том числе о "передовиках" репрессий в Поволжье. Татарстан, по ее словам, установил абсолютный рекорд среди регионов по привлечению к ответственности за "дискредитацию" армии, а Чувашия оказалась лидером в целом по привлечению к административной ответственности по репрессивным статьям в пересчете "на душу населения". В целом выводы исследователей неутешительны: репрессии в России ужесточаются, по этому показателю Путин перегнал уже Брежнева с Хрущевым и догоняет Сталина. И главное – исследование, отметила Резникова, позволяет увидеть лишь часть картины: как и в годы сталинского террора, исполнители стараются спрятать информацию о жертвах репрессий и подробности обвинений.
– Екатерина, почему для своего исследования вы выбрали именно предпоследний шестилетний срок (март 2018-го – конец 2023 года, без трех первых месяцев 2024-го) правления Владимира Путина?
– Уже на этапе подготовки стало понятно, что нам предстоит изучить очень большое количество административных дел. Это только по уголовке ещё какая-то статистика ведется правозащитниками, хотя она, конечно, тоже очень выборочная. Те же "Мемориал", "ОВД-Инфо" стараются уделить особое внимание доказательствам, что то или иное дело является политическим. Плюс к этому от них скрыт большой пласт дел — это дела против тех, кто к правозащитникам в силу незнания, недоступности, удаленности региона или иных причин не обращался. То есть люди не обращаются к правозащитникам, у них нет никакой медийной известности – и они остаются одни.
– Тогда возникает вопрос, как вы находили эти дела? И почему вы были уверены, что это – именно репрессивные дела?
– Мы не были уверены и решили бить просто "по площадям". Мы поняли, что в нашем исследовании административка – это важно, она никогда не оценивалась в общем. Есть какие-то статьи, например, "дискредитация" армии, широко распиаренная, или административные "иноагентские" статьи — вот по ним делались какие-то исследования. Но чтобы взять так все статьи, которые могут применяться как репрессивные, и посмотреть, что же там происходит – этого никто никогда не делал. Хотя по этим административным статьям огромное количество людей (примерно 105 тысяч человек) прошло через судебные процессы.
Мы поняли: если взять еще и более ранний период, мы просто утонем в количестве дел. Поэтому решили ограничиться последним сроком Путина. Он начался в 2018 году, это время Чемпионата мира по футболу. Казалось, режим как-то охладел, вроде демократия и вроде все хорошо; даже в 2019 году продолжало казаться, что все еще не так страшно, как это выглядит из 2024-го.
В наш комплекс исследований не попали экономические и насильственные статьи
Мы взяли из КоАП РФ те статьи, которые по смыслу как-то связаны со свободой собраний, свободой слова, свободой волеизъявления и так далее. Из УК – те статьи, которые наиболее часто используются в качестве репрессивных – "экстремизм", "оправдание терроризма", "госизмена" и "шпионаж", "оскорбление чувств верующих", "реабилитация нацизма".
Но в наш комплекс исследований не попали экономические и насильственные статьи – хотя они тоже могут использоваться как репрессивные. Алексея Навального в первый раз судили именно по экономической статье. Но мы не можем оценить, какое это количество дел.
– А "клевета", например?
– Очень маленькая практика, практически незримая; по сравнению с "оправданием терроризма" ее нет.
– То есть власти проще не в клевете кого-то обвинять, а бить сразу более увесистыми статьями?
– Конечно. Они дают более большой срок, плюс работает само клеймо. Назови человека экстремистом или террористом – и ты можешь не беспокоиться, ни один журналист никогда не захочет спросить, за что его судят на самом деле.
"Они судят людей за субъектность"
– По-моему, журналисты либеральных изданий как раз в таких случаях и проявляют интерес.
– Если речь идет о регионах – нет. Особенно, если дело касается национальных республик. Если речь о крымских татарах, башкирах, выходцах из различных мусульманских республик Кавказа или Центральной Азии, то видно огромное количество дел против исламских "экстремистов".
Но когда ты начинаешь изучать эти дела, то видишь, что никаким экстремизмом там и не пахло – они просто судят людей за любую субъектность. Человеку необязательно быть религиозным фанатиком для того, чтобы его заклеймили таковым и назвали экстремистом.
Журналистам просто подкидывали что-то в багажник машины
Я из Крыма, и там у нас после аннексии очень четко прослеживалась такая вещь: если человек явный проукраинский активист, свободно высказывает свои взгляды, работает журналистом или активистом — его, скорее всего, привлекут за какую-нибудь "госизмену" или "диверсию", просто подкинут [что-то]. У нас масса таких дел, когда журналистам просто подкидывали что-то в багажник машины и говорили, что они готовились что-то взорвать. А если ты крымский татарин, то тебе [еще больше] не повезло – все, ты станешь "исламским экстремистом".
– Признают последователем "Хизб ут-Тахрир"?
– Да. Вне зависимости от того, на самом деле ты принадлежал или нет, знает об этом кто-то или нет — [по твоему делу пройдут] два засекреченных свидетеля, которые переходят из одного уголовного дела в другое годами, это одни и те же люди. Их и все юристы хорошо знают, и местные правозащитники.
– Откуда у вас уверенность в том, что это одни и те же засекреченные свидетели?
– Потому что очень маленькое комьюнити, очень маленькое количество правозащитников и судей работают с этими делами – и те юристы, которые защищают этих людей, сталкиваются с одними и теми же показаниями из раза в раз. Все-таки крымско-татарский народ – это не так много людей, 300 тысяч человек. Поэтому... Слухами земля полнится.
– Их просто вычислили?
– Да. Кстати, по статьям "экстремизм", "оправдание терроризма" обычно показывают страшные ролики про задержания: зашли, заломали, положили лицом в пол, задержанные якобы что-то такое готовили... Но, как правило, ни у одного такого фигуранта нет статьи, связанной с подготовкой теракта, с хранением оружия или изготовлением взрывчатки.
Убрали тех людей, которых обвиняют в насильственных преступлениях
И в нашем исследовании мы, кстати, убрали тех людей, которых обвиняют в насильственных преступлениях. То есть если что-то произошло, если теракт случился, если кого-то убили, избили, напали на кого-то – все вот эти преступления (в том числе покушения на жизнь сотрудника полиции) мы убрали. Но оставили "соучастие", потому что, исходя из тех политических дел, которые известны правозащитникам, соучастие иногда принимает невероятные формы. Человек состоял в общем чате — и его привлекают за соучастие. Или люди, которых обвиняют в подготовке преступления. Опять же, что подразумевается под подготовкой в экстремистском деле – непонятно. Почему? Потому что чаще всего в этих делах информация скрыта, мы не знаем не только обвиняемых, мы не знаем ни одного факта состава преступления, если об этом не рассказали юристы и правозащитники.
– Сергей Давидис из правозащитного центра "Мемориал" в 2021 году рассказывал, что российских мусульман начали сажать за участие в экстремистской организации "Ат-Такфир ва-ль-Хиджра". Это радикальная религиозная организация, действительно существовавшая полвека назад в Египте – но полностью прекратившая свое существование ещё в конце семидесятых. В 2021 году причастными к этой организации силовики начали объявлять тех российских мусульман, которые не ходят в мечети, а проводят религиозные обряды на дому. Эти дела попали в ваше исследование?
– Конкретно "исламский экстремизм" в рамках этого исследования я не изучала. Возможно, в него вошли единичные дела "Ат-Такфир ва-ль-Хиджра". Зато в нашем исследовании есть статья 5.26 КоАП РФ — "Нарушение законодательства о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях". Существует целый комплекс законов о религии, их ужесточение произошло в том числе во время принятия широко известного "пакета Яровой".
Не увидела ни одного православного, осужденного за распространение информации о своем вероучении
За что судят по статье 5.26? За то, что люди проповедуют свою религию – любую – вне храмов. Согласно "пакету Яровой", который был принят в 2016 году, запрет распространяется и на интернет. Что интересно, при анализе судебных решений по этой статье я не увидела ни одного православного человека, осужденного за распространение информации о своем вероучении вне храма. Хотя, как мы знаем, батюшки ходят и в армию, и в школы.
– И даже глава РПЦ патриарх Кирилл не стесняется проповедовать где угодно и когда угодно.
– Они проповедуют где угодно. А судят, например, буддистов, тех, кто исповедует ислам, протестантов всяких разных. И, к сожалению, сегодня в России правонарушением является даже тот самый случай, когда люди собрались дома помолиться. Или – когда разместили на сайте какой-либо протестантской церкви в интернете материалы о боге. Парадоксально: можно приходить в церковь, можно там молиться, но зазывать новых людей через интернет нельзя. Правонарушением является также открытка, посланная через чат в WhatsApp, которая содержит поздравление с какой-нибудь протестантской пасхой.
– Но с православной пасхой поздравлять точно можно.
– Да, получается такой интересный перекос. Это является прямым ущемлением свободы совести, как мне кажется. Вот эта статья вошла в наше исследование.
"Был и сгинул"
– В Поволжье есть республики с большим количеством мусульман. В первую очередь — Татарстан и Башкортостан. Как там обстоят дела с "исламским экстремизмом"?
– В целом по репрессивным уголовным статьям за предпоследний президентский срок Владимира Путина (исследование охватывает март 2018-го – конец 2023 года, без трёх первых месяцев 2024-го) были привлечены более 11 тысяч человек.
В этой цифре, кроме осужденных по традиционным репрессивным статьям и тем, которые добавились в список после 24 февраля 2022 года, есть военные, которые были осуждены за отказ воевать в Украине, то есть это статьи УК – "Самовольное оставление части или места службы", "Неисполнение приказа", "Дезертирство" и "Уклонение от исполнения обязанностей военной службы путем симуляции болезни или иными способами".
– И много оказалось таких военных?
– Из 11 442 человек, осужденных по репрессивным статьям УК, 4 500 – "уклонисты".
На долю Поволжья в нашем исследовании приходится 911 дел. Самый часто встречающийся регион – Саратовская область, 115 дел. Затем идут: Пермский край – 99 дел, Татарстан – 94 дела, Пензенская область – 81 дело и Волгоградская область – 79 дел.
Если мы возьмем то же самое число и разложим по регионам на душу населения, то окажется, что самым репрессивным регионом у нас является Пензенская область – там за 6 лет было возбуждено почти 8 дел на 100 тысяч человек. Татарстан у нас на пятом месте с конца, там возбуждается 3 дела на 100 тысяч населения. В Башкортостане – 2,23 дела на 100 тысяч населения.
Есть еще статья 205.2 УК РФ "Оправдание терроризма", по которой судят в военных судах. По ней за шесть лет осудили 1 560 человек, примерно четверть дел приходится на Поволжье.
В качестве примера, как работает репрессивная машина по "оправданию терроризма", можно привести в пример дело Жлобицкого (31 октября 2018 года 17-летний анархист Михаил Жлобицкий совершил самоподрыв в здании регионального управления ФСБ в Архангельске, в результате чего он сам погиб, а трое сотрудников ФСБ были ранены – ред.).
Оказалось, что после его поступка более 50 человек подверглись уголовному преследованию и еще больше 100 – разным иным видам преследования: административки, обыски без привлечения к уголовной ответственности и так далее. Все привлеченные к уголовной ответственности прошли как "оправдатели" поступка Жлобицкого. Репрессивная машина завела огромное количество дел по всей стране – от Калининграда до Хабаровска.
То есть человек подорвал себя в Архангельске, а за "оправдание" его поступка людей судили и в Пермском крае, и в Нижегородской, и в Самарской (там было целых три дела), и в Астраханской областях – это только то, что мы нашли в Поволжье. Ни одного соучастника, подстрекателя, ни одного человека, который ему помог – просто судят людей за слова.
И этих людей мы смогли подсчитать только по упоминаниям в СМИ, они кроме как в СМИ больше никак не прошли. Есть какой-то пресс-релиз ФСБ, который перепечатывают ТАСС и "Интерфакс", в нем указывают, что задержали человека по этой статье за "оправдание" – и ничего про него больше не известно. Мы пытались найти этих людей – и никого не нашли.
Такой случай был в Чите. Человека там задержали, но ни местные юристы, ни адвокаты, ни правозащитники, ни активисты, никто не знает, что это за человек. Его осудили, ему дали срок больше, чем предполагает статья УК в целом, но обнаружить его не удалось. Был и сгинул. Самое страшное в этих делах, что нет приговора, нет обвиняемых.
– Сколько времени у вас ушло на это исследование?
Многие дела просто перестали публиковаться
– Около полугода, по-моему. Там была достаточно муторная процедура сбора всех этих данных. В России существует единая система ГАС "Правосудие", где должны аккумулироваться все дела и документы по ним — но, к сожалению, с некоторого времени, со второй половины 2022 года, она стала работать некорректно. Там многие дела, особенно которые касаются репрессивных статей — даже таких, в общем, простых, как "дискредитация" армия – просто перестали публиковаться. Поэтому нам пришлось собирать все дела по сайтам отдельных судов.
Это важно отметить, потому что, например, такая статья, как "вандализм", которая в последнее время тоже используется как репрессивная, рассматривается в мировом суде, там маленькие наказания, а мировых судов в России – более 7 тысяч.
– По административным репрессивным статьям еще более обширная практика?
– 16 тысяч административных дел только в Поволжье, а всего по России – 105 тысяч дел. Из них, конечно, самые популярные в Поволжье, как и везде – "митинговые" статьи (5 800 дел) и статья 20.3.3 КоАП РФ "Дискредитация армии" (1 437 дел). Мы отдельно выделили в своем исследовании статьи так называемой военной цензуры, введённые в 2022 году.
"Есть предположение, что это – обкатка"
– Какие регионы Поволжья оказались в лидерах по "митинговым" статьям и по "дискредитации"?
– В лидерах по "дискредитации" армии – Татарстан, 196 человек. Дальше идут: Пермский край (153), Нижегородская область (131), Самарская область (129), Башкортостан (115). Реже всего привлекали за это в Марий Эл. Если мы говорим о "митинговых" статьях, то здесь на первом месте тоже Татарстан – 1 300 человек. Дальше идут: Нижегородская Область (817), Самарская область (553), Саратовская (500), Пермский край (425). То есть в Республике Татарстан в три раза больше осужденных по этой статье, чем в Пермском крае.
– А если считать на душу населения?
– По всем административным статьям, которые вошли в наше исследование, Татарстан, как ни странно, оказался только на третьем месте (96 человек на 100 тысяч). А в Чувашии – 101 человек на 100 тысяч.
– То есть в пересчете на душу населения Чувашия на первом месте по репрессивным административным статьям?
– Да. Дальше Мордовия – 97,5 человек, Татарстан – 96 человек, Ульяновская область – 93,5. Реже всего в Башкортостане – 30 человек на 100 тысяч.
– Но то же "Баймакское дело" вы просто не успели в исследование включить?
– Да, последние события могли чуть скорректировать цифры. Но в целом – такая картинка.
– Какие общие выводы вы сделали по итогам своего исследования?
– Главный вывод, про который мы говорим – догоняем Сталина. Мы уже преодолели брежневские и хрущевские показатели (осенью 2022 года эксперты Центра защиты прав человека "Мемориал" сравнивали ситуацию с подавлением инакомыслия в России с масштабами и практиками брежневских времен; как показывает исследование "Проекта", чтобы преодолеть эту планку и приблизиться к сталинским показателям, Путину понадобилось меньше полутора лет – ред.).
Второй вывод – мы практически ничего не знаем о наших репрессиях, потому что очень многие приговоры закрыты, они не обсуждаются, мы чаще всего не знаем обвиняемых, люди получают огромные сроки – и исчезают.
Третий вывод, который лежит на поверхности – репрессии ужесточаются.
С 2022 года, после начала войны, было введено огромное количество репрессивных статей. Если мы возьмем только "пакет военной цензуры" – это новые "преступления", куда входят введенные после 2022 года "фейки" и "дискредитация" – то только по этим статьям в 2022-2023 годах в России осудили 8 797 человек. Получается, вводят новые статьи – и тут же по ним судят. Раньше было не так; раньше могли ввести статью, и она могла не использоваться очень долгое время.
Очень важная статья КоАП РФ – 20.3 ("Пропаганда либо публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики, или символики экстремистских организаций"). Она только обкатывается, по ней судят в основном заключенных. За то, что снял майку, а там была какая-то татуировка, похожая на символику АУЕ, впаивают ещё полтора-два года срока – за такое невинное, можно сказать, нарушение. Причем это может происходить там, где по режиму положено снимать майку (например, в душе) – и человеку добавляют срок за "демонстрацию".
У нас есть предположение, что это все – обкатка. Потому что сейчас к эстремистской символике относятся символика ФБК, символика ЛГБТ-сообщества. И это теперь – уголовное преступление. Один раз показал – попал на штраф, второй раз показал – срок.
Порог "насилия над полицейскими"
– Правильно ли я понимаю, что новые репрессивные статьи сочиняются прямо по ходу против тех, кто демонстрирует какое-либо недовольство властью?
– Да. Причем, что интересно, вводят статьи, направленные против других явлений военного времени. Например, за мародерство, за сдачу в плен, за отказ выполнять гособоронзаказ... Но это пока – висящее на стене ружье, которое неизвестно, когда выстрелит; эти статьи пока вообще не используются, там нулевая практика...
Есть такое мнение, что репрессии касаются какого-то конкретного слоя общества, каких-то либерально настроенных активистов, журналистов, "врагов России", как их называют – но на деле уже видно, что дела возбуждаются и против тех, кто одобряет войну в Украине, все эти случаи мы знаем.
Кроме того, мы видим рост количества дел за "преступления" против силовиков – ст. 318 УК "применение насилия", ст. 319 УК "оскорбление", ст. 19.3 КоАП "неповиновение законным требованиям представителя власти". И порог в случае с "применением насилия" к полицейским все время снижается. То есть если речь шла о действительно побитых полицейских, то сейчас мы видим неуклонный рост количества дел за словесную угрозу насилия. То есть не ударил и даже не пытался, а просто сказал, например: "Отойди, а то убью".
– Был еще и знаменитый пластиковый стаканчик. Это дело ведь тоже в предпоследний срок Путина входит?
– Как раз пластиковый стаканчик послужил отправной точкой для нас. Мы начали думать, а что происходит с этим порогом "насилия над полицейскими"? И увидели, что растёт количество осужденных за просто словесные угрозы, за покушение на преступление (есть такая статья 30 в УК РФ) – за это тоже судят, и таких дел довольно много.
– Грубо говоря, полицейский сказал, что видел, как митингующий на него замахнулся – и это теперь уже уголовная статья?
– Да. Человека сажают. По Поволжью самое большое количество дел по "насилию" в отношение полицейских – в Оренбургской и Кировской областях.
– В связи с полномасштабным вторжением России в Украину как-то подзабылся "санитарный" блок дел. Антиковидные ограничения в России ведь тоже практически сразу стали применять для борьбы с неугодными?
– Точно известно, что во время ковида были возбуждены дела "о массовых беспорядках", которые попали в исследование. Правда, именно антиковидные протесты мы оставили за скобками, поскольку действительно была такая проблема, была эпидемия, куча людей болела...
Но мы посмотрели на то, что происходило после того, как большинство регионов отменило санитарные ограничения, и увидели, что людей продолжали судить за нарушение антиковидных запретов и в 2022-м, и в 2023 году. Правда, в 2023 году количество таких дел упало практически до нуля, но явление есть. Например, в середине августа 2022 года жительница Магадана вернулась из Турции домой, а почти через год, в июне 2023-го, ее оштрафовали за то, что она не заполнила анкету на Госуслугах, которую заполняют перед возвращением в Россию перед посадкой на самолет. Штраф – 15 тысяч рублей. Таких дел очень много, есть еще одна статья – это "нарушение санитарных мер", все эти маски, и там тоже огромное количество дел, хотя и маленькие штрафы.
Мы брали за порог отсечения 1 апреля 2022 года, потому что большинство регионов отменило ковидные ограничения в начале марта того года, кто-то даже – еще в феврале, но есть определенный временной лаг на выполнение, на силу привычки. Мы этот временной лаг дали, дали месяц на то, чтобы власти могли поменять правила обращения с собственным населением.
Но мы видим, первое – 159 тысяч человек по всей стране были оштрафованы уже после апреля 2022 года. И второе – антиковидные ограничения до сих пор висят в регионах, и их используют как политический инструмент. То есть если дело касается митингов "Единой России" и каких-нибудь празднований, где собираются тысячи людей, то никакого ковида нет. Но если речь идет о митинге жен мобилизованных, то их запрещают массово по всей стране именно под предлогом того, что в ковид митинговать нельзя.
Роскомнадзор пытается заблокировать доступ к сайту Крым.Реалии. Беспрепятственно читать Крым.Реалии можно с помощью зеркального сайта: https://d19gaw4u907kfs.cloudfront.net/ следите за основными новостями в Telegram, Instagram и Viber Крым.Реалии. Рекомендуем вам установить VPN.
