Обычная работа учителем французского в Симферополе и спокойная жизнь. Классическая для Крыма занятость в туризме. А теперь – окопы в российско-украинской войне. Новая работа – возить французских журналистов на фронт. Крым.Реалии продолжают собирать истории о судьбах жителей полуострова после аннексии Крыма Россией.
Как это: видеть родной полуостров, захваченный российскими войсками; готовить плов в центре Львова из-за вынужденного переезда, и в конце концов, оказаться на передовой, помогая французской прессе рассказывать о войне в Украине? Своей историей делится фиксер Radio France, крымскотатарский переводчик Яшар Фазылов.
Яшар Фазылов родом из семьи, которую принудительно выселили из Крыма. Только в 1990-е годы его родители, забрав детей из Узбекистана, вернулись на родину.
«Я крымский татарин, у нас у всех была мечта. Как у родителей, и это передавалось, видимо, генетически – вернуться в Крым. Хотя об этом много не говорили. Я так думаю, что родители нас немного защищали от советской власти, чтобы мы где-то что-то не сказали опасное.
Но все равно мы жили такой идеей вернуться в Крым, домой. И знаете, когда конец 80-х, начало 90-х, отец сказал: «Все, едем в Крым». Были тяжелые времена и, честно говоря, немного боролись за свое место в Крыму. В начале девяностых [годов] много было конфликтов между местными и крымскими татарами. Но понемногу начали жить, строить дома и так далее. И, честно говоря, для меня это была нормальная жизнь, логичная жизнь. Даже если было трудно, мы понимали, что мы на своей земле, что мы в Крыму», – рассказывает Фазылов.
Окончив университет, Яшар сначала выбрал профессию педагога, создал свою семью.
«У меня появилась жена, родились две дочери. Я работал в первой гимназии города Симферополя преподавателем французского языка. Немного работал в Крымском индустриально-педагогическом университете. Жизнь кипела, жизнь была. Мы строили планы», – говорит бывший учитель.
До 2014 года разные уровни взаимодействия с россиянами в Крыму были нормой. На полуостров каждый сезон приезжало немало отдыхающих, туристическая сфера во многом ориентировалась и на российского туриста, который в то время преимущественно тратил на полуострове больше денег.
«Многие крымчане были задействованы в туристической сфере, а это просто большой кусок экономики Крыма. И я помню, что я работал немного в туризме, и помню, что крымчане ждали, когда приедут россияне. Это россияне приезжали со своими деньгами на украинские цены. Это было нормально, я работал в туризме, я встречал там людей из Питера, из Москвы и так далее. То есть, не было, видимо, такого явного подозрения какого-то – была жизнь», – утверждает крымский татарин.
При этом, сказать, что Крым жил какими-то исключительно пророссийскими настроениями, Яшар Фазылов не может. Хотя не отрицает попыток Кремля годами влиять на умы крымчан.
«Влияние России в Крыму было бешеное. Это начиналось с каких-то культурных мероприятий, общественных организаций. Мне кажется, это насаждалось с самого начала. Даже никуда не исчезало, просто активнее они продвигались в этом плане. И, мне кажется, что мы не ставили такие вопросы. Ну, появляется и появляется. У меня было окружение крымскотатарское в основном. Здесь однозначно было на 2014-й год, это точно и прям явно – это антироссийская позиция.
Что касается другого окружения, то на момент оккупации, мне кажется, была небольшая часть, условно российско-идеологических, была небольшая часть украино-идеологических, а основная часть, на мой взгляд, была такая, условно, «серая масса», у которой есть что есть, кушать, есть где работать. На мой взгляд, это очень много сыграло.
Я понимал, что это оккупация
Но я знаю этих людей, с которыми мы дружили семьями до 2014-го, и в 2014-м я работал немного с французскими медиа во время оккупации – в течение месяца. Я видел, пожалуй, все, что происходило в Крыму: и снайперов, и российских военных, и танки, и сигнальные растяжки. А наши друзья, например, они танцевали, пели песни, в этот период радовались, и говорили: «Ну, что Яшар, сейчас будет круто, Россия придет, деньги будут». Я не знаю, я был полностью против, потому что я понимал, что это оккупация, это военная операция, и, к сожалению, мы больше не общаемся», – рассказывает Фазилов.
Несмотря на то, что Яшар Фазылов был весьма аполитичным до российского вторжения на украинский полуостров, в феврале 2014 года он вместе со многими крымчанами пришел отстаивать свой дом под стены Верховной Рады Крыма.
«Об этом митинге мы узнали заранее. Главная цель была не дать парламенту принять какие-то решения незаконные. Мы с женой дошли до парламента, было уже много людей, но было такое броуновское движение, небольшие кучки, мы нашли друзей, у друзей были друзья, и очень много крымских татар. Я не хочу сказать, что только крымские татары, но очень много было крымских татар.
Было много «казачков». На мой взгляд, были российские спецслужбы, переодетые в гражданскую одежду. Были сторонники этих общественных объединений российских, мы видели автобусы, которые подъезжали – то есть это организованные автобусы были, откуда выходили эти люди. Мы были уверены, абсолютно уверены, что это завезенные люди, потому что я не знаю как это объяснить, но когда я жил в Крыму, в Симферополе, я на лицо посмотрю человека и я могу сказать: это человек из Крыма. А здесь прямо в глаза бросалась эта картинка, что во-первых, они реально просто кучковались, как какие-то барашки, один не может никуда отойти. Мне кажется, это были такие подготовленные группы, был главный, и он руководил куда они передвигаются, как передвигаются, что делают.
Сначала держались за руки друг с другом, чтобы не рассредоточиться, но потом стало понятно, что это трудно, потому что движение начиналось в толпе, мы очень были близко друг к другу. Был момент даже, когда меня просто зажали, было трудно дышать, но в этот момент ты уже просто или держишься, чтобы не двигаться, или просто отдаешься толпе.
Летели палки, камни, флаги с обеих сторон. Ни полиция (милиция – КР), никто там сдержать не мог, и наступил момент, когда просто эта толпа завалила ту толпу, пророссийскую. Это была первая победа на тот момент. Помню, жгли российский флаг, помню вышли Чубаров, Аксенов, то есть была такая победа, что люди смогли зайти в парламент, остановить этот процесс. Внутри был такой подъем, скажем, победа и я помню, мы с друзьями пошли к нам. Почему ушли? Потому что вышел Чубаров с Аксеновым и попросил всех разойтись, что завтра собираемся снова, будем там решать дальше. Это была какая-то договоренность, я не знаю, это была ошибка или что, но на утро уже было все захвачено», – делится воспоминаниями Яшар Фазылов.
После непродолжительной работы с французской прессой, бывший школьный учитель решил, что оставаться в Крыму опасно. Поскольку на работе знали о его гражданской позиции.
Было страшно за детей
«Первое, что мы сделали, мы отправили детей в Закарпатье, там у жены родственники живут. На то время, по-моему, остановились школы работать. Но это не была основная причина. Основная причина была отправить, потому что было страшно за детей. Когда ты видишь все эти рожи, которые гуляли в центре города, и ты понимаешь, что это не крымчане, а вот приезжие боевики какие-то.
Мы решили, что дети закончат этот учебный год и мы уезжаем. И я, честно говоря, не задумываясь, выбрал Львов, потому что мне очень нравился этот город. Часто там бывал по туризму.
Если умереть, то на своей земле
Я очень переживал, потому что были родители. Я переживал, будут ли они согласны, что мы поедем. Потому что всю жизнь мои родители пытались вернуться в Крым. Им это удалось, мы вернулись, а тут, получается, через 20 лет я добровольно выезжаю из Крыма. Но когда мы приехали к родителям, я предложил, давайте поехали вместе, квартира есть, все есть. И папа, я помню, сказал: «нет-нет, я уже старый, меня раз уже вывозили отсюда, из Крыма, я хочу, если умереть, то на своей земле».
Папа и мама сказали, что это твоя семья, это твои дети, ты должен заботиться о детях. Это мне так облегчило, отпустило, и я понял, что это правильное решение», – рассказывает крымский татарин.
В декабре 2023 года Крым.Реалии презентовали документальный фильм «Тихая депортация» о крымских татарах, которые под давлением и репрессиями вынуждены были покинуть Крым. Яшар уточняет, считает ли свой переезд из Крыма на самом деле добровольным.
Я родился в «совке», я жил в нем
«Я понимал, что на тот момент появился такой термин как «гибридная оккупация». То есть, ничего не изменилось в методиках России. Мне кажется, они постоянно использовали эту технологию. И я тоже назвал тот добровольный выезд из Крыма как «гибридная депортация». Это первое. И второе, конечно, это дети. Я не хотел этой промывки мозгов, которую делает Россия. Я знаю, что такое пропаганда в Советском Союзе. Я советский человек, я родился в «совке», я жил в нем. Я помню себя, я помню, как я верил в эту пропаганду, я верил в тех пионеров-героев и так далее. Я не хотел этого будущего моим детям. Я хотел, чтобы они жили в свободной, демократической стране. Чтобы они могли делать свой выбор, как жить и что делать», – говорит Яшар Фазылов.
Во Львове работы для двух преподавателей французского было немного. Какое-то время семья существовала на сбережения. Но работа была нужна. И то, что началось как шутка, стало стартовой точкой для жизни в новом городе.
«Мы чувствовали себя первое время как туристы. Знаете: «о, надо это купить!» Даже если оно не нужно, ты покупаешь. Немного с реальностью теряешься. И в один момент эти деньги, которые у нас были, они заканчивались понемногу. Мы начали искать работу. Так как я и моя жена, мы оба два специалисты по французскому языку, преподаватели-переводчики, и Ирина на тот момент (это моя жена), она работала уже, когда это еще было не так популярно, в Skype, то есть на дистанции с французским.
Я больше переводил, и мы начали искать работу в интернете, но предложения были очень смешные. И тут был момент, когда я просто в интернете нашел анонс открытия рынка уличной еды во Львове. Это Fest Local, большая корпорация во Львове, которая начала этот проект. То есть, там было около 50 человек, которые арендовали лавки, что-то предлагали – еду, напитки. Я просто увидел это объявление, сказал в шутку жене: «смотри, можно делать там плов».
Жена просто зацепилась за эту идею. Говорит: перезвони, перезвони. Я говорю: куда, ну нет, ни котла, ничего нет с собой. – Перезвони – Я перезвонил, на следующий день или через день я пошел подписать договор, выбрал себе лавку, она была в очень крутом месте. И знаете, все пошло как по маслу: я нашел людей, у котрых взял казан, сестра прислала какие-то специи. В общем началась работа, я стал делать плов, потом добавил янтыки, бараньи антрекоты на углях. Больше года мы работали так, и появилось много знакомых со всей Украины, потому что, например, во время праздников, особенно рождественских, я делал два больших котла в день, и все расходилось. И очень много медиа, прессы приезжали, что-то снимали. Было трудно, потому что надо было вставать очень рано, руки все время грязные от пепла, потому что ты все на дровах делаешь и так далее. Холодно или жарко – работалось.
Но это дало возможность познакомиться со многими людьми и эти такие положительные воспоминания об этом этапе в жизни.
Мы тогда часто говорили об «ассимиляции или интеграции». Многие говорили, что это ассимиляция. Я не считаю, что это ассимиляция - это интеграция. Ведь ассимиляция – это не зависит от тебя. А интеграция – это зависит от тебя, то есть если ты хочешь, то интегрируешься. И нам удалось интегрироваться во львовское общество. У меня появились друзья в городе», – рассказывает фиксер о львовском этапе жизни.
Яшару Фазылову удалось спокойно прожить во Львове почти восемь лет. Но Россия не остановилась на вторжении в Крым, Донецк и Луганск, начав в 2022 году полномасштабное вторжение в Украину. Ночью и рано утром россияне провели массированный обстрел крылатыми ракетами украинских городов. Крымский татарин говорит, что не особо готовился к полномасштабной войне, потому что не имел ощущения, что она начнется.
Власть наша, мягко говоря, не готовилась
«Знаете, я думаю, что я не один такой и у меня нет такого ощущения предвидения, как и с оккупацией. Конечно, это настораживало, что они собирают свои войска по всей границе и особенно на границах с Беларусью. Я не думал, что начнется война. Я вообще не думал, но что-то внутри переживал, конечно. Мы можем просматривать другие источники, что-то думать, анализировать, но все равно мы оперируем той информацией, которая есть в открытом доступе. А власть наша, мягко говоря, не готовилась. До сих пор есть много вопросов у меня, как у рядового гражданина Украины, почему так произошло.
Я понимаю, что российская армия больше, у России больше средств, у России больше людей, у России больше вооружения, конечно. Но, как говорят всегда ребята, держать оборону всегда проще, чем наступать.
Я узнал, честно говоря, о войне утром, когда мне позвонил из Симферополя, друг. Он мне позвонил и говорит: «брат, война началась, Харьков, Киев бомбят». Я был спросонья, позвонил племяннику в Киев, он подтвердил. И, честно говоря, в этот же день было большое количество людей, машин во Львове, во Львовской области, которые ехали на запад, прямо в этот же день уже.
И, я помню, друзья из Киева позвонили, они пытались вывезти детей и жен, переправить в Турцию на некоторое время, и они тоже мне позвонили, сказали «мы едем тремя машинами, можете как-то встретить, помочь где-то поселиться?»
В первый день мы немного так организовались с другом. Мы семьями очень тесно дружим, живем рядом. Это крымские татары тоже – Ленур и Лиля. На второй день мы пошли с Ленуром в военкомат. Были просто страшные очереди. Это очень мотивировало. У друга, он служил в армии, он старший сержант – у него четыре категории вождения, и его сразу с руками, с ногами забрали. А я не служил. «В армии был? – Нет. – Хотя бы оружие есть? – Нет. – Давай, до свидания».
Квартира превратилась в какой-то хаб
Позвонил своему старому знакомому, он старше меня. Я говорю: слушай, надо что-то делать. И он мне подсказал. Во Львове на тот момент запустили проект с полицией и гражданскими: двое полицейских, трое гражданских, патрулировали ночью в городе. На тот момент наша квартира превратилась в какой-то хаб. Люди, которые уезжали, оставались на день, на два, на три, на неделю. В один вечер было 14 человек, три кошки. И постоянно ты возвращаешься с патрулирования утром, смотришь и ты просто находишь свободное где-то место, спишь, встаешь, завтракаешь и дальше едешь», – вспоминает Фазылов.
Львов был не единственным городом, где в военкоматы стояли очереди. Не все смогли в феврале-марте 2022 попасть в ряды армии или территориальной обороны. Поэтому Яшар Фазылов решил сначала привозить гуманитарную помощь, затем запустил производство энергетических батончиков за донаты на ВСУ и в конце концов – снова вышел на контакт с французской прессой.
«В один момент мне звонит парень, украинец, он работал уже фиксером. И он говорит, что надо, если ты свободен, будет журналист. Это были журналисты с Radio France Тибо Лефевр и техник Бенжамен. Это была моя первая команда. Была очень тяжелая работа, потому что мы попали на освобождение Киевской, Черниговской, Сумской, областей это первая такая операция по освобождению. И мы попали на Бучу, на Ирпень, все это видели. Это было очень тяжело, эмоционально и, честно говоря, я не знал, буду ли я продолжать работать, потому что было тяжело. Но потом они продолжили, они обращались ко мне, уже зацепились за меня, и до сих пор я работаю с французским национальным радио.
Что касается журналистов французских – Клод Гибель была журналисткой, с которой работал в ноябре-декабре прошлого года. Она говорит: «Вы не понимаете, украинцы, насколько вы сильны, и насколько для многих французов вы стали как модель, как пример в жизни». Она очень искренняя, она очень отзывчивая. Сколько раз было так, что мы записываем кого-то, а у нее слезы текут. Они в восторге», – говорит Фазылов.
Ближе всего к родному Крыму Яшар Фазылов оказался, когда снимал освобожденный от россиян Херсон. Там же, на блокпосте, встретил земляка.
«Даже когда ты подъезжаешь к блокпосту на Чернобаевке, когда из Николаева едешь, там есть указатель Симферополь. Даже фотография там есть. И когда условно открыли Херсон, все равно было трудно попасть туда. Был такой момент, мы на Чернобаевке снова остановились, не можем проехать, нас не запускают, и не мы одни. И я вдруг увидел едет военный джип. Вышел военный. Я сразу развернулся, подъезжаю, говорю: «Мы журналисты. А вы в Херсон едете? Он говорит: «Да». – «А можно мы с вами поедем? А вы на блокпосте скажете, что мы с вами». – «Да». Нас остановили на блокпосте на следующем, проверяют документы. Я увидел парня, лицо крымского татарина. И я спрашиваю человека, который нас обгоняет: «Что это крымский татарин?» Он говорит, что это секретная информация. Я говорю, ну, я просто из Крыма, я крымский татарин. Он спрашивает паспорт. Посмотрел: «Алим, твой земляк, давай!» И вот с Алимом познакомились, даже фотографии есть, и пообщались на крымскотатарском. Он пограничник, молодой человек. И тот, кто нас проверял и не пропускал, он говорит: а езжайте, свои. И так мы заехали в Херсон, где мы почти неделю проработали», – рассказывает фиксер Radio France.
Бывший учитель французского верит в деоккупацию Крыма и говорит, что у него есть маленькая мечта после возвращения домой.
«Я все же надеюсь, что вся эта война, эта оккупация показала многим украинцам, что в Крыму не крымские татары были угрозой для Украины, а скорее всего пророссийские люди. Это изменило видение украинцев по отношению к крымским татарам. Это первое. Второе, я все же надеюсь, что после освобождения, после победы Крым официально станет землей, которая по праву принадлежит крымским татарам, официально станет территорией крымских татар в независимой свободной стране Украина. Главное, чтобы крымские татары наконец, наконец официально имели свою землю, которая им принадлежит уже много веков. И это мне кажется даст толчок для восстановления и развития Крыма и Украины в том числе. Я думаю, я очень хотел бы, чтобы Крым стал туристической меккой, в правильном понимании этого слова, для всех, кроме одной страны, которая не имеет права туда вообще приезжать. Это, я не знаю, может, очень не толерантно, но сейчас так. Никакой толерантности к России. Поэтому будущее Крыма – это развитие в Украине и только так.
Я очень хочу вернуться в Крым, сходить на могилу моих родителей, увидеть мою сестру, увидеть некоторых моих друзей. Но еще до 2014 года у меня была мечта иметь небольшой отель на море и небольшой отель в горах, в Крыму. Это не столько о бизнесе, сколько о друзьях. То есть друзья могут приезжать, отдыхать, встречаться таким образом. Эта мечта еще не осуществилась, но я надеюсь, может после победы будет возможность и это станет реальностью», – добавляет мужчина.
СПРАВКА: Российское полномасштабное военное вторжение в Украину продолжается с утра 24 февраля 2022 года. Российские войска наносят авиаудары по ключевым объектам военной и гражданской инфраструктуры, разрушая аэродромы, воинские части, нефтебазы, заправки, церкви, школы и больницы. Обстрелы жилых районов ведутся с использованием артиллерии, реактивных систем залпового огня и баллистических ракет.
Ряд западных стран, включая США и страны ЕС, ужесточил санкции в отношении России и осудили российские военные действия в Украине.
Россия отрицает, что ведет против Украины захватническую войну на ее территории и называет это «специальной операцией», которая имеет целью «демилитаризацию и денацификацию».
Роскомнадзор пытается заблокировать доступ к сайту Крым.Реалии. Беспрепятственно читать Крым.Реалии можно с помощью зеркального сайта: https://d2p8pq7mtuchbw.cloudfront.net/ следите за основными новостями в Telegram, Instagram и Viber Крым.Реалии. Рекомендуем вам установить VPN.
Аннексия Крыма Россией
В феврале 2014 года вооруженные люди в форме без опознавательных знаков захватили здание Верховной Рады АРК, Совета министров АРК, а также симферопольский аэропорт, Керченскую паромную переправу, другие стратегические объекты, а также блокировали действия украинских войск. Российские власти поначалу отказывались признавать, что эти вооруженные люди являются военнослужащими российской армии. Позже президент России Владимир Путин признал, что это были российские военные.
16 марта 2014 года на территории Крыма и Севастополя прошел непризнанный большинством стран мира «референдум» о статусе полуострова, по результатам которого Россия включила Крым в свой состав. Ни Украина, ни Европейский союз, ни США не признали результаты голосования на «референдуме». Президент России Владимир Путин 18 марта объявил о «присоединении» Крыма к России.
Международные организации признали оккупацию и аннексию Крыма незаконными и осудили действия России. Страны Запада ввели экономические санкции. Россия отрицает аннексию полуострова и называет это «восстановлением исторической справедливости». Верховная Рада Украины официально объявила датой начала временной оккупации Крыма и Севастополя Россией 20 февраля 2014 года.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: