«Горожане, скоро будете пить черную воду». Как жители Хакасии выживают среди угольных разрезов

В российском Абакане жители протестуют против добычи угля открытым способом и изъятия земель у фермеров Хакасии: участки отбирают через суд с формулировкой "для нужд государства", чтобы затем передать угольным компаниям.

"Разрезов в Хакасии быть не должно"

Несмотря на холод, очередной митинг в Черногорском парке Абакана 4 ноября собрал несколько десятков участников. Многие приехали из Шалгинова и других сел Куйбышевского сельского поселения, в окрестностях которого собираются открыть новый угольный разрез – в добавок к двум действующим.

– Через несколько лет, возможно, Шалгинова не будет, – говорит на митинге жительница села Вера Канадакова. – Городские, думаете это вас не касается? Это касается всей Хакасии, особенно городов. Вы, горожане, скоро будете пить черную воду. Так и будет. Чаптыков, Шалгинов, Куйбышево – везде живет коренное население. Получается, что они хотят нас уничтожить. Правительство нас никак не защищает, но бог им судья. В наше время деньги решают все. Они готовы идти по нашим трупам.

Участники митинга говорят об экологическом бедствии: грунтовые воды с территории действующих угольных разрезов по стокам попадают в реку Абакан. Местные убеждены, что это наносит непоправимый вред экосистеме. Ранее угольщики неоднократно пытались убедить население, что сточные воды проходят необходимую фильтрацию (директор одного разреза даже обещал прилюдно выпить воду, проходящую через очистные, но так этого и не сделал), однако люди в это не верят.

Организатор митинга в Абакане активист Михаил Торосов подчеркивает, что люди не требуют закрыть все угольные предприятия региона: по их мнению, нужно хотя бы прекратить выдавать новые лицензии на добычу угля открытым способом. Сейчас выдано 18 таких лицензий. В Хакасии уже работают семь угольных разрезов. Собравшиеся на митинге протестуют против открытия еще одного разреза примерно в 12 км от Аршаново – напротив села Шалгинов Бейского района. Оба села расположены в Койбальской степи, где проживает коренное население Хакасии. Митинг 4 ноября – не первый за прошедшие полгода. 3 июля в День республики в Абакане также протестовали против разрезов. 17 августа в окрестностях Куйбышева состоялся Чрезвычайный съезд хакасского народа, где хакасы решали, как бороться с угольщиками.

– Конечно, мы жалеем, что запустили их сюда, – говорит фермер из Аршаново Денис Конгаров. – Претензий полно: в первую очередь, это угольная пыль, которая оседает на всем. Территория для выпаса скота значительно сократилась. Людям негде пасти скот. От взрывов трескаются стены домов, а компенсировать это никто не будет. Мы сейчас оказались зажаты между разрезами: прямо у границы моей земли Майрыхский разрез насыпал угольный отвал. Потом, у меня есть земля в аренде в 200 метрах от угольного терминала Аршановского разреза. Там делать что-то просто нереально.

– Добыча угля открытым способом в Хакасии вообще не должна вестись. Нельзя рыть степь. Об этом есть решение хакасского облисполкома еще от 1989 года с полным экономическим и экологическим обоснованием. Там сказано, что изымать земли для выпаса в пользу угольщиков экономически нецелесообразно, потому что это подрывает местное сельское хозяйство. Что касается экологии, то указана проблема загрязнения реки Абакан: грунтовые воды с угольных разрезов попадают в притоки Абакана, оттуда – непосредственно в реку, – говорит Торосов.

Михаил вернулся в Хакасию из Москвы, где прожил 10 лет, после смерти деда – известного хакасского политика Владислава Торосова, чей отец был расстрелян по делу "Союза Сибирских тюрок" в 1938 году. Торосов-младший говорит, что занимается угольной проблемой в том числе и в память о деде.

Помимо борьбы за экологию, еще одна задача протестного движения – борьба за права фермеров, земли которых сейчас изымаются в пользу угольщиков.

– Земля, изъятая "на нужды государства", уходит компаниям, где нет ни одной акции государства. Деньги хозяева угольных компаний фермерам предлагают, но как предлагают? Их уведомляют уже по факту, дескать, что землю мы у вас все равно отберем. Мол, хотите – что-то получите, а нет… в любом случае вы останетесь без земли. По-хорошему или по-плохому, выбора там нет. То, что там живет целый род со своей историей, их вообще не интересует. – говорит Торосов.

"Нельзя вот так, в наглую"

Разрезы Аршановский и Майрыхский тянутся вдоль трассы на Аршаново на протяжении шести километров. С дороги невозможно различить, где заканчивается один разрез и начинается другой. Коровы пасутся прямо напротив угольных отвалов. Других мест для выпаса у жителей села нет.

В 2018 угольщики получили лицензию на открытие еще одного разреза (Майрыхский-2) почти напротив села Шалгинов: буровые работы сейчас проводят примерно в 500 метрах от жилых домов. Если предприятие откроется, то на отрезке протяженностью не более 20 км будет работать три угольных разреза.

– У меня около 1000 голов овцы. Я с угольщиками встречался, когда у меня хутор еще был около разреза, – рассказывает фермер Леонид Сидоров. – Пришлось продать. Потому что окопали со всех сторон, дышать невозможно было. Выжили, в общем со своей земли. Приезжали ко мне каждый день.

Сейчас разрез через суд пытается забрать у Леонида еще 75 Га земли.

– В наглую это делается. Ну, купили вы лицензию, так разговаривайте с народом, а не вот так. Дело в том, что мне юристы разреза давно еще говорили: "Ты что хочешь делай, мы у тебя все равно землю по кадастровой стоимости заберем". А кадастровая стоимость – 250-270 тысяч за 24 га. Копейки, считайте, бесплатно.

– У меня тоже кусок земли по суду отбирают. Просто так я не отдам, буду судиться. Они и так уже нам жизни не дали: утром уберешься дома, утром на окнах слой пыли, – говорит житель села Виктор Михайлович.

"Нас притесняют каждые 100 лет"

600 га хотят изъять и у фермера Виталия Майнагашева. Он потеряет пастбища, которые сам создал на родовых землях. Сейчас ферма Майнагашева находится за селом: как раз напротив нее угольщики начали буровые работы. Виталий работает на ферме вместе с отцом. Нанять кого-то на работу в Шалгинове сложно: чабан с фермы Майнагашева недавно повесился, а всего за последние два года в селе покончили с собой 15 человек – все младше 45. Виталий говорит, что хакасы вообще склонны к суициду в сложных социальных условиях: работать в селе негде, учиться – тоже, а потеря родовых земель может только усугубить ситуацию.

– Не останется скоро деревни. Мы здесь как чужие, в таком подвешенном состоянии. У меня фамилия Майнагашев, но по бабушке я из рода Шалгиновых. Бабушка мне показывала земли, на которых предки жили, я их и выкупил. Пастбища забрал, там вот хутор сделал. Это родовые земли. Там дом прадеда стоял, пока его в лагеря не отправили, где и расстреляли. А теперь у меня эти земли хотят забрать. Пастбищ у меня больше не останется.

– Сейчас коренное населения сгоняют с родовых земель, – говорит активист Михаил Чертыков. – Мы малочисленная национальность, и для нас сложившаяся ситуация – вопрос национальной безопасности. Нельзя так агрессивно лишать людей привычного образа жизни. Да, по закону Роснедра имеют права изымать землю "в нуждах государства", но есть судебная практика: например, село Менчереп на Кузбассе, где в аналогичной ситуации суд поддержал фермеров. У нас же суды почему-то поддерживают угольщиков. Не мне вам объяснять, что судебная власть отвечает за закон. И если суда нет, или он работает так, как мы видим сейчас, то и закона в стране нет. Но мы не отступимся в любом случае.

Майрыхским разрезом владеет компания "Коулстар", одним из учредителей которой является Эдуард Худайнатов – член совета директоров госкорпорации "Роснефть". В 2018 году Худайнатов прописался в Абакане и заплатил налог на доходы физического лица в размере 5 млрд рублей (его доходы оценивались в 38 млрд). Часть суммы ушла в бюджет республики, другая – в бюджет столицы региона. В 2019 году Худайнатов снова сменил прописку и больше налоги в Хакасии не платит.

По словам заместителя главы Хакасии и министр финансов Ирина Войновой, цены на уголь на рынках упали со 100 долларов за тонну до 60, поэтому угольщики не получают прибыли. Войнова говорит, это связано с тем, что в Европе уголь остался с прошлой зимы, которая выдалась довольно теплой. К тому же, европейцы и китайцы переходят на газ, поэтому уголь продолжает дешеветь. И даже в такой ситуации правительство рассчитывает на угольщиков, налоги от доходов которых составляют существенную часть бюджета Хакасии.

– Вот меня часто обвиняют, мол, она лоббирует интересы угольщиков. Я не лоббирую, я просто очень ценю, что они у нас есть. Это же основные налогоплательщики. А почему я должна о них говорить плохо? Вот сейчас нам плохо, и помогут именно алюминщики и угольщики. У них нет прибыли, но они сделают платежи. И они нас еще не подводили, – говорит заместитель главы Хакасии и министр финансов Ирина Войнова.

Этой осенью угольщики безвозмездно передали администрации Бейского района новый автомобиль ToyotaCamry стоимостью 2 млрд рублей. Чиновники заявили, что это – часть социального партнерства.

– Глава района не принимает решений, открывать разрез или нет. От главы района не зависит, откроется разрез или нет. Тут коррупционного механизма как такового нет. – говорит глава Бейского района Иннокентий Стряпков. – У меня оборот с угольщиками 4 тысячи тонн. Из них половина – безвозмездно, половина – с отсрочкой платежа. Это школы, детские сады, вместе с сельским советом. Мы сегодня, благодаря им, не побираемся, как соседний районы. Все молчат о том, что я с Майрыхским разрезом договорился, что они населению Куйбышевского сельсовета привезут по 4 тонны в каждый двор.

В то же время республиканская власть не скрывает, что собираемых налогов иногда не хватает даже на исполнение первоочередных обязательств, например – выплату зарплаты. В октябре зарплату бюджетникам Аскизского района задержали на 10 дней, поскольку власти района во время не получили дотацию из республиканского бюджета. В октябре депутаты Верховного Совета Хакасии написали обращение в Государственную Думу с просьбой выделить 10 млрд рублей на социальные расходы.

– Нас государство как бросило в 90-ые, так это и продолжается. Нам тут ничего не светит. Блокада нас ждет. Отсыпят со всех сторон, и все – сельским хозяйством мы заниматься не будем, – говорит фермер Майнагашев.

Об изъятии земель фермера уже предупредили. В сентябре Виталий хотел устроить сход представителей рода Шалгиновых прямо в центре села. Накануне к нему приехали из полиции и сообщили, что делать этого не рекомендуют, иначе фермеру может грозить штраф в 30 тысяч рублей. Мол, на 7 сентября намечен день тишины перед выборами, когда нельзя устраивать никаких собраний.

– Если историю смотреть, нас, коренных притесняют каждые 100 лет, – говорит Майнагашев. – Нас с Качи выгнали, переселили сюда. Мы качинцы сами — это этнографическая группа у хакасов. Наш волостной ездил к царю во времена образования Степных дум (административно-хозяйственная единица в Российской империи в 1822-1903 годах – Сибирь.Реалии). Тогда эти земли закрепили за Шалгиновыми. Сейчас их около 300 человек в роду. Многих в ссылку угнали, прадеда моего расстреляли в лагере. Потом бабушка жила с клеймом дочери врага народа здесь. Деда тоже сослали в 1929-ом. Он вернулся потом. В семье было 13 детей, выжили за это время только двое. Вот тетка выжила, всю жизнь по лагерям. Всегда терпеть приходилось, постоянно притесняли. Терпим, терпим, однажды как громыхнет...