Избавиться от мусорных свалок: готовы ли россияне сортировать отходы?

Самыми активными участниками акций 3 февраля, связанных с проводимой в России "мусорной реформой", были противники расширения старых и создания новых свалок и так называемых мусорных полигонов, а также строительства мусоросжигательных заводов. И свалки, и заводы такого рода загрязняют окружающую среду и делают невыносимой жизнь тех, кто живет неподалеку от них. На акциях раздавались голоса и тех, кто призывал внедрить повсеместно в России сортировку мусора, что позволило бы быстрее и качественнее отходы перерабатывать, сокращая площади свалок и уменьшая объемы сжигаемого мусора.

Работу в этом направлении ведут в основном общественные активисты, которые агитируют за то, чтобы стекло, бумага и пластик собирались в отдельные контейнеры. Подобная практика уже давно существует в странах Европы, где несоблюдение правил сортировки мусора может повлечь административную ответственность. В Бельгии, к примеру, в стоимость специального пластикового мешка для отходов уже вложена стоимость его транспортировки. Причем для каждого вида отходов есть мешок особого цвета.

А потребитель таким образом материально заинтересован в том, чтобы, во-первых, производить меньше отходов, а, во-вторых, сортировать их правильно. Несортированный мусор, или отходы, помещенные не в соответствующие мешки, просто не будут вывезены. Но, конечно, чаще всего жители европейских городов просто складывают бумажные, пластиковые и стеклянные отходы в специальные контейнеры синего, желтого и зеленого цвета, расставленные через каждые два-три квартала.

Сколько потребуется времени, чтобы внедрить сортировку отходов в России, какими стимулами можно пользоваться, чтобы заставить граждан отделять стекло, пластик и бумагу от пищевых отходов? На эти вопросы отвечает координатор проектов движения ECO Мария Малороссиянова.

–​ Я живу больше 20 лет в Чехии, где уже давно практикуется раздельный сбор мусора, и считаю себя вполне законопослушным. Но я отдаю себе полный отчет, что мне очень долго пришлось привыкать к тому, чтобы отделять стекло, пластик и бумагу. И еще надо относить на специальный сборный пункт использованные батарейки, неисправные, ненужные приборы. Как вы считаете, сколько времени займет в России реальное внедрение раздельного сбора мусора на бытовом уровне? Когда, вынося мусор, россиянин будет подходить к трем разным контейнерам с рассортированным мусором и это будет в порядке вещей?

– Я бы расширила проблему – нам необходимы правильное, современное, цивилизованное обращение с отходами и разумное потребление. Потому что это две неразрывно связанные темы. И то, сколько времени займет внедрение среди обычных россиян осознанного подхода к этим вопросам, во многом, конечно же, зависит от государственной политики. Если будет все продолжаться в таком же ключе, как сейчас, то, я думаю, это займет много времени. Если государственная политика как-то изменится, то процесс ускорится. Я, как человек, который на практике наблюдает за тем, как люди привыкают сортировать, вижу, что у кого-то это происходит мгновенно. Какая-нибудь мама видит, что у нее образовывается очень много баночек из-под детского питания, и думает: "Неужели они пойдут на свалку? Нет-нет, я начинаю сортировать и думать о том, в какой упаковке покупаю продукты". У нее это происходит сразу. У кого-то другого это происходит медленнее. И, конечно, для воспитания привычки сортировать отходы, нужны стимулы. Разные стимулы, в том числе материальные.

​–​ Раньше можно было сдавать макулатуру, можно было сдавать бутылки. Получать за это дефицитные книги или какие-то деньги. Но сейчас мы говорим о том, что человек сам должен сортировать мусор. Вы сказали, что нужна новая государственная политика. С чего государство должно начать?

– Сейчас во многих регионах России стоимость вывоза мусора существенно повысилась, выросли тарифы на вывоз конкретного кубометра смешанного мусора. Вполне возможный и логичный ход заключался бы в том, что стоимость сдачи вторсырья (бумаги, пластика, стекла) была бы бесплатной, и человек мог бы, сокращая количество образующихся у него отходов, сократить на сотни рублей коммунальные платежи. Задача упрощается тем, что контейнер для вторсырья может быть один. И в этот один синего цвета контейнер человек может бросать и стекло, и пластик, и макулатуру, и металл, а затем это все будет рассортировано на специальной сортировочной станции.

Пока что никакого другого стимула для человека, ну, кроме его особенного отношения к проблеме, нет. Стоимость вывоза мусора повысилась, но на его платежке в коммунальных платежах никак не отражается то, сортирует он отходы или нет. То есть у нас есть норматив в России либо на квадратные метры, либо на количество проживающих в квартире людей. И эти нормативы достаточно высоки. В разных регионах по-разному, но в целом они достаточно высоки. Вот житель многоквартирного дома в Московской области должен заплатить 9 рублей за квадратный метр за вывоз мусора, с 60-метровой квартиры это существенная цифра.

–​ Да, больше 500 рублей...

– Если же вывоз мусора оплачивается не по нормативу, а по фактически образованному количеству мусора, то есть вывозится и оплачивается только то количество контейнеров, сколько образовал человек, если среднестатистический наш человек образовывает мало мусора, то платить ему не нужно 500, 600, 700 рублей с квартиры, а он заплатит, например, 130 рублей. Как платят, например, в нашем ТСЖ люди, потому что у нас внедрен раздельный сбор, и мы оплачиваем только то количество мусора, которое мы образовали.

–​ А кто устанавливает эти контейнеры, которые мы обсуждаем? Это компании, которые вывозят вторсырье, которые потом используют его, будь то бумага, стекло или пластик? И они заинтересованы в том, чтобы получать это сырье. Или контейнеры должно устанавливать государство, которое хотя бы ради сохранения окружающей среды должно требовать от граждан, чтобы они отходы сортировали?

– Правильное отношение к отходам прописано именно в государственном Федеральном законе, это 89-ый закон. Контейнеры сейчас устанавливают региональные операторы – это институт, опять-таки созданный государством. Другой вопрос – насколько региональные операторы заинтересованы в том, чтобы жители разделяли свои отходы и не допускали их смешивания. Потому что сейчас та система, которая пока что у нас работает, ведет к тому, что региональным операторам проще получать доходы стабильно в виде норматива с квадратного метра или с количества проживающих, получать свои смешанные отходы, не быть заинтересованными в том, чтобы принимать вторсырье, работать над сортировкой. Им выгоднее получать смешанный мусор. Раздельный сбор отходов требует отдельных затрат, большой работы, если серьезно к этому подходить с целью наладить по-настоящему эффективный раздельный сбор. Поэтому процесс идет медленнее, чем хотелось бы.

–​ Картина, которую вы рисуете, выглядит как тупик. Компаниям, которые вывозят мусор, получается, невыгоден раздельный сбор сырья, жителям, гражданам нужно ко всему этому привыкать. И это выглядит довольно бесперспективно, по-моему. Или все-таки я слишком пессимистично смотрю на ситуацию?

– Даже если государство выбрало не самый оптимальный путь с точки зрения общественных движений, которые давно занимаются темой, проблемой раздельного сбора отходов, который заключается в сортировке смешанных отходов, собранных с населения, и более того, сжигание смешанных отходов, этот выбор может быть скорректирован. И есть силы, которые работают над тем, чтобы корректировать этот путь, есть примеры успешных практик, когда раздельный сбор внедряется, когда жители вовлекаются. Есть, например, проект "Экодвор", координатором которого я являюсь, и который помогает. Активисты рассказывают жителям своего города через веселье, через положительные эмоции о том, как можно обращаться с отходами, чтобы не вредить своей планете, своему городу. Благодаря этим мероприятиям удается даже по-настоящему внедрить раздельный сбор, установить контейнеры, подружиться с компаниями, которые вывозят вторсырье. Потому что они видят заинтересованность со стороны жителей, и им уже экономически становится это более интересно.

–​ Вы сейчас, как экологический активист, и ваши соратники делаете ставку на пропаганду раздельного сбора отходов, объясняя людям, в чем его полезность, насколько это удобнее, выгоднее, чтобы нормально жить, в нормальных экологических условиях. И все-таки, какие-то законы вы предлагаете принимать?

– Даже нынешнее законодательство позволяет при определенном взгляде на него выстраивать правильную систему. И мы понимаем, что пропаганды одной недостаточно, конечно же. Что нужны системные изменения, и мы инициируем круглые столы, обсуждения, встречи с региональными операторами, обращаемся в органы власти, для того, чтобы эта нынешняя, текущая позиция была как-то скорректирована, правильный, с нашей точки зрения, подход был реализован. Мы призываем поддерживать малый бизнес, заготовителей вторсырья, которые готовы устанавливать контейнеры для раздельного сбора, которые готовы все равно заниматься низкорентабельным бизнесом и диверсифицировать свой бизнес, чтобы заниматься низкорентабельной частью благодаря своей гражданской ответственности и сознательности. Мы призываем поддерживать их. Такой бизнес в состоянии предложить жителям инструмент, о котором я говорила раньше, когда можно экономить на вывозе смешанных отходов, сдавая вторсырье поблизости от дома. И такие практики уже работают, мы вот хотим, чтобы они просто стали более массовыми на системном уровне.

–​ А вам не кажется, что гораздо быстрее бы процесс пошел, если бы, скажем, на государственном уровне была введена система штрафов за то, что человек выбрасывает в один контейнер и пищевые отходы, и бутылки, и пластик, и бумагу?

– Только штраф тут не поможет. Конечно, мы знаем, что всего лишь несколько лет назад люди ездили в машинах не пристегнутые, не было такой практики – пристегиваться или там покупать детские кресла. А сейчас люди ведут себя правильно и практически никогда не попадаются, их никто не штрафует, потому что они соблюдают правила. Но только штрафом тут не обойтись, тут необходимо комплексное, системное. Во-первых, экопросвещение, а во-вторых, еще инфраструктура, и в-третьих, все-таки еще и стимулы. Более того, для того, чтобы штрафовать, нужна очень хорошо развитая система контроля, и это не так просто даже, как оштрафовать за не пристегнутый ремень или когда ты не пропускаешь пешехода на пешеходном переходе.

–​ На митингах было много активных граждан, которые говорили, что им не нравятся мусорные свалки рядом, выступали против мусоросжигательных заводов. Это объяснимо, потому что это отчетливым образом сказывается на их жизни. Я начал с того, что рассказал, как долго привыкал к раздельному сбору мусора, хотя вся инфраструктура была в наличии, мне нужно было напоминать себе, что надо это делать. И я понимаю, что ваши акции дают какой-то эффект, но как вам кажется, какое время займет этот процесс? Это годы или десятки лет?

– Мне кажется, это зависит от подхода. В одном многоквартирном доме в Санкт-Петербурге был внедрен раздельный сбор за три недели. За три недели большая часть жителей этого дома привыкла к тому, что стоят контейнеры для раздельного сбора, и люди стали в нужном виде приносить вторсырье. В моем ТСЖ потребовался год, чтобы половина жителей стали сортировать. На уровне семьи можно наблюдать, как членам семьи сложно именно выработать привычку что-то сполоснуть, что-то сложить не туда, куда привык, а в какое-то другое место...

–​ Два или три мусорных ведра, может быть, понадобятся в некоторых случаях...

– В некоторых случаях да, но мы всегда говорим, что все можно сделать проще. Достаточно всегда двух – для сортируемого и для не сортируемого мусора. И если квартира не позволяет, то этого варианта достаточно. Если будет системное экопросвещение на всех уровнях, то все пойдет быстрее. Если только некоммерческие организации будут продолжать заниматься системным просвещением, тогда, наверное, это займет больше времени. Но в целом сдвиг есть, и я очень надеюсь еще, что и те люди, у которых сейчас рядом свалка, что они от протестного мышления перейдут на позитивное, на созидающее, и будут тоже проводниками цивилизованного подхода к отходам, – надеется экологический активист, координатор проектов движения ECO Мария Малороссиянова.