Рубрика «Мнение», специально для Крым.Реалии
К концу декабря 1991 года Крым переживал тектонические сдвиги в своей истории: заканчивалась история СССР и утверждалась независимость Украины. Партийные комитеты уже прекратили свое существование, газеты потеряли финансирование и либо прекращали выход, либо перерегистрировались.
В конце своего пребывания редактором симферопольской еженедельной газеты «Ленинец», тираж которой охотно раскупался в Симферополе и Симферопольском районе, мы, журналисты редакции, коллективно предложили органам власти города и района сохранить издание, объединив усилия для выпуска новой газеты под названием «Симферопольские известия». Но власти не смогли договориться между собой, и вскоре город стал издавать небольшую газету «Южная столица», а район еще меньшую – «Сельский труженик». Вскоре была учреждена газета «Крымские известия», из-за чего и потенциальное название, предложенное нами, потеряло смысл.
Считая это упущением властей и отказавшись редактировать «Сельский труженик», я попросился работать в созданную на деньги обкома партии, но формально независимую всесоюзную (!), как декларировала ее редакция, газету «Будем милосердны». Меня приняли заведующим отделом публицистики.
Это был период, когда время вокруг нас не шло, а бежало, все ускоряясь. В Крым массово возвращались крымские татары, и «Ленинец» был одной из первых газет, которая писала об их переселении, не скрывая сложностей процесса и подчеркивая их право возвратиться на свою Родину, рассказывала о событиях в истории народа, которую мы только начали изучать после десятилетий замалчивания.
В один год в Крыму прошли три референдума: 20 января 1991 года состоялся первый в истории СССР референдум о воссоздании Крымской АССР, 17 марта – референдум о сохранении СССР, а 1 декабря – о независимости Украины. На всех трех референдумах на все важнейших вопросы крымчане ответили «Да».
В ситуации того брожения, которое царило в обществе, такое богатство политических решений было неудивительным
В июне 1991 года состоялся Курултай крымскотатарского народа, о котором говорили, что он был первым в современной истории крымских татар, хотя на самом деле это был их второй национальный съезд, если учитывать Курултай 1917 года.
В ситуации того брожения, которое царило в обществе, такое богатство политических решений было неудивительным. Каждый журналист пытался уловить главные тенденции глобальных преобразований. Поэтому, когда мы узнали, что в Алма-Ате состоится встреча глав 11-ти республик, которая обсудит дальнейшее развитие Содружества независимых государств после подписания Беловежских соглашений, я попросился у редактора поехать в командировку в столицу Казахстана. Мы направили в Алма-Ату письмо с просьбой об аккредитации и купили билет на самолет.
И вот 20 декабря 1991 года самолет взлетел с Симферопольского аэропорта и взял курс ровно на восток. До последнего дня почти 70-летнего существования СССР оставалось всего несколько часов…
Архивные фото. Референдум о независимости Украины 1 декабря 1991 года (фотогалерея)
Год 50-летия СССР. Воспоминания полувековой давности
Сейчас я представляю себя сидящим в том самолете и пытаюсь вспомнить, отдавал ли себе отчет в том, что присутствую на судьбоносном витке истории, более того, что мне предстоит написать об этом событии мирового значения? И прихожу к выводу, что нет, не представлял. И не только потому, что «большое видится на расстоянии», но главным образом потому, что мы не могли себе представить, что нас всех ждет впереди. В то время многие еще не знали всей правды про СССР, хотя читали и «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Солженицына, и «Сад Гефсиманский» Ивана Багряного, и «Дети Арбата» Анатолия Рыбакова, и еще кое-что, но большая часть правды все еще была скрыта от общественности.
В тот момент меня еще переполняли и личные переживания. Дело в том, что 19 лет назад, в 1972-м году, будучи студентом факультета журналистики Киевского университета, сдав весеннюю экзаменационную сессию, я вот так же самолетом, только из Киева, летел в Алма-Ату практически с той же целью.
1972-ой, как известно, – год 50-летия СССР. И редакция алма-атинской молодежной газеты «Ленинская смена», издающая приложение для студенческих строительных отрядов «Ленинская смена на студенческой стройке» (мы в шутку говорили: «ЛС на СС»; аналогичная газета для студотрядов «Студентський гарт» издавалась в Киеве как приложение к газете «Молодь України»), придумала пригласить для работы в летней редакции студентов из факультетов журналистики национальных университетов. Меня пригласили как представителя Киевского университета, были ребята из Ленинградского, Уральского, Тбилисского, уже и не упомню всех, и, само собой, Казахского университетов.
Я облетел практически весь Казахстан. Возвращаясь самолетом из одной командировки, приходилось прямо в салоне писать текст
Конечно, никакого празднования 50-летия СССР у нас не было, мы просто работали все вместе. Это была напряженная работа. Я облетел практически весь Казахстан. Возвращаясь самолетом из одной командировки, приходилось прямо в салоне писать текст, за ночь печатать снимки, утром сдавать все секретарю редакции, и тут же получать новый билет на новый самолет. Так что меньше всего времени мы были в Алма-Ате, а больше пропадали на необъятных просторах Казахстана.
Я писал и снимал репортажи о тогда еще строительстве высокогорного катка «Медео», побывал (чтобы передать дух времени, я сохраняю тогдашние названия) в Северном Казахстане, то есть в Петропавловске и Целинограде. Из Талды-Кургана писал о строительстве студентами Тбилисского медицинского университета в песках Кара-Кума кошар для овец. Из Байконура – о строительстве линии связи на космодром.
До сих пор помню, как в то время меня поразило количество тюрем и зон в Целинограде (бывший Акмолинск, а ныне столица Казахстана Нур-Султан), как я пытался достать газету «Фройндшафт» («Дружба»), издававшуюся там, как я слышал, для депортированных немцев, в том числе крымских, хотя тогда я этого не знал. Помню, как встречался с активистами украинской национально-культурной организации в Алма-Ате, как рассказывали они о сохранении своей идентичности, как берегли язык, и меня поразила их боль за Украину, их обида на организацию русских, которая пыталась руководить всеми другими общественными организациями. И тогда они создали Ассоциацию национально-культурных обществ Казахстана, но русских в нее не пригласили...
И вот спустя 9 часов самолет приземлился в уже знакомом мне аэропорту все еще Алма-Аты, которой вскоре предстоит сменить название на Алматы. Старое, с дефисом, нечитаемое в казахском языке, переводилось дословно как «яблоко-дед», но казахи не были с этим согласны, и город впоследствии переименовали в Алматы, то есть просто «Яблоневый».
«У нас много дворцов…»
Поселившись в гостинице, я нашел пресс-центр саммита и попытался аккредитоваться. Его сотрудники, услышав, что я из Симферополя, сильно удивились, однако письмо нашей редакции нашлось и меня аккредитовали. Порыскав по кулуарам пресс-центра, я вскоре нашел своих знакомых двадцатилетней давности по «ЛС на СС» – уже известную казахстанскую журналистку Светлану Синицкую и казахского журналиста Куанышбаева. Обнялись на радостях, повспоминали студенческие годы и студенческую газету.
Мы узнали, что главы 11 государств с утра уже проводят встречи, то и дело меняя место: сначала они заседали в здании парламента Казахстана, потом в Совете министров, потом еще где-то, но итоговая пресс-конференция была назначена в здании недавно ликвидированного ЦК Компартии Казахстана. «Просто у нас много разных дворцов!» – сказала мне Света Синицкая.
В зал зашли 11 глав государств. Хозяин встречи Нурсултан Назарбаев зачитывает Декларацию о создании СНГ
И вот мы в зале под круглым стеклянным куполом, где раньше проводились партийные пленумы. В зал зашли 11 глав государств. Хозяин встречи Нурсултан Назарбаев зачитывает Декларацию о создании СНГ, информирует, что руководители 11 республик бывшего СССР, кроме Грузии, Литвы, Латвии и Эстонии, подтвердили решение Минского совещания России, Украины и Белоруссии о создании Содружества своих, теперь независимых государств, совместно с еще восемью другими государствами. Борис Ельцин сказал главное: «Разорвана цепь тоталитарной коммунистической системы».
Журналисты начали засыпать их вопросами. Интерфакс спросил, будет ли гражданство СНГ. Леонид Кравчук ответил, что такого не может быть, речь идет о независимых государствах, каждое из которых будет иметь свое гражданство, или же, по договоренности с другими, двойное гражданство. «СНГ – не государство!» – четко подчеркнул он.
Борис Ельцин фактически повторил то же самое: у каждого государства будет свой бюджет, СНГ – не государство
Кто-то спросил о бюджете. Борис Ельцин фактически повторил то же самое: у каждого государства будет свой бюджет, СНГ – не государство. На вопрос о границах он заявил, что границы сохраняются, но они должны быть прозрачными, жители должны путешествовать без всяких виз. Дальше отвечая на вопросы, руководители государств сказали, что ядерную кнопку они поручили Борису Ельцину с условием, что нажать на нее он может только после согласования со всеми главами СНГ, что главнокомандующим войсками остается пока маршал Шапошников, что интересы СНГ в ООН будет представлять Россия.
Я встал к одному из микрофонов, и когда подошла моя очередь, спросил: обсуждали ли они, как будут решаться теперь межгосударственные проблемы, например, идет процесс возвращения на родину, в Крым, крымскотатарского народа и происходит он через пересечение нескольких границ, будут ли сотрудничать в этом процессе Украина, Узбекистан и другие государства?
Конечно, здесь я совершил ошибку. Я полагал, что на такой вопрос должны отвечать либо Леонид Кравчук, либо Ислам Каримов, главы названных мной стран, имевших отношение к проблеме, и поэтому не адресовал вопрос кому-либо конкретно. Но Борис Ельцин хмыкнул себе под нос, осмотрел всех коллег за столом и сказал: «Вот Мирча Снегур у нас еще не отвечал, пусть он вам ответит».
Что мог мне ответить глава Молдовы, который, возможно, только слышал краем уха о такой проблеме? Но он подумал и сказал честно, что проблема эта и подобные этой на самом деле не обсуждались, но поскольку между бывшими республиками, а ныне независимыми государствами, во всем есть согласие, то и по этому вопросу они всегда смогут найти приемлемое решение.
После СССР
После окончания пресс-конференции я побежал в гостиницу, быстро написал материал и набрал по телефону стенографистку в симферопольской редакции. Предстояла нелегкая работа, при которой я жутко завидовал, например, работавшим на этом саммите японцам, которые прямо из балкона гостиницы «по тарелке» перегнали в редакцию и текст, и картинку.
Я включил радио и услышал, что президент уже несуществующего СССР Михаил Горбачев зачитывает текст своего отречения от власти
У меня, как и у большинства наших коллег, такой техники не было, поэтому пришлось диктовать. Девушка в редакции, как и я ее, еле слышали друг друга. С другой стороны, стенографистку напрягала незнакомая терминология. Я диктовал: «Главы 11 государств собрались в Алма-Ате, в здании на улице Курмангазы…» Девушка криком останавливала меня и переспрашивала: на улице кого? «Диктую по буквам, – кричал я, – на улице Константин, Ульяна, Роман, Матвей, Анна, Николай...» и так далее.
Продиктовав с горем пополам текст, я включил радио, поскольку телевизора в номере почему-то не было, и услышал, что президент уже несуществующего СССР Михаил Горбачев зачитывает текст своего отречения от власти.
Я вышел в коридор, хотел сходить в буфет выпить чаю, но встретил незнакомых мне журналистов, которые рассказали, что несколько групп журналистов были сейчас ограблены, в частности, была вынесены видеокамера и другое оборудование группы японских журналистов. Они заявили в местную милицию, но надежды было мало…
По пути домой, в Крым, я размышлял о том, что государства тоже смертны. Как это ни странно, но после нескольких курсов историй, которые мы изучали в школе, потом в университете, эта простая истина почему-то не приходила в голову. Вот был СССР. И почти половина жизни, а у некоторых людей и вся жизнь, прошла при нем. А теперь СССР уже нет. А люди по-прежнему ходят по улицам, пьют чай в буфетах, воруют японскую технику, строят свою карьеру. А карьера этого государства уже закатилась, как и карьера ее первого и последнего президента, избранного для того, чтобы дать гражданам ту свободу, без которой они так страдали. Их гнали на смерть, сажали в тюрьмы, вывозили в Сибирь или на Колыму. Теперь есть наша страна – Украина, и у нее нет Сибири, и ее граждан вывозить некуда. И люди остаются в ней жить и строить новую жизнь.
Протесты союзных республик накануне распада СССР. Как это было (фотогалерея)
И забегая уже на много лет вперед, важно вспомнить, что в 2014 году, после оккупации Крыма, Сергей Аксенов после очередных арестов говорил крымчанам: «А теперь у нас есть Колыма…» Тогда, в 1991 году, было ясно видно, что никакой гуманитарной катастрофы в тот день не случилось, земля не провалилась, вулканы не стали извергаться, потопа тоже не случилось, а все люди начали строить новую жизнь, стараясь сделать ее лучше, чем была прежде. Но в 2014 году крымчан опять соединили с Колымой…
В Крыму меня встречали крымские татары. Оказывается, саммит из Алма-Аты транслировали все телевизионные каналы, и в Симферополе за ним пристально следили, и было сильно удивлены присутствием там журналиста из Крыма. На таком уровне задать главам стран СНГ вопрос о судьбе их народа выпадает не часто. Они благодарили меня, наша дружба и сотрудничество со многими крымскотатарскими активистами продолжается по сей день.
Николай Семена, крымский журналист, обозреватель Крым.Реалии
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: