Специально для Крым.Реалии
Грандиозные кампании 1521-го и 1571 года, окончившиеся под стенами Москвы, заслонили собою в сознании современников и потомков множество меньших походов, во время которых крымским войскам так и не удалось форсировать Оку. Их истории и будет посвящен этот цикл.
Походы 1527-1531 годов
После истребления крымской знати, устроенной ногайцами в 1523 году, Крым на десятилетие погрузился в смуту. Ее главными героями был хан Саадет I Герай и его родной племянник Ислям Герай. Хотя перипетии их противостояния не находятся в фокусе нашего интереса, внутренние усобицы оказывали довольно сильное влияние на внешнеполитическую позицию ханства.
В первый же год своего правления (1524-й) Саадет I, с одной стороны, в июне послал в поход на Московию четырех своих сыновей, а с другой, написал московскому великому князю Василию III письмо с предложением союза: «Да будет любовь и между нами». Новый хан требовал поминок в размере 60 тысяч алтын и отказа от вмешательства в дела Казанского ханства, но поскольку Крым лежал в руинах, а его войско не насчитывало и 12 тысяч боеспособных человек, великий князь обернул дело себе на пользу. Союз был заключен и утвержден двусторонней клятвой 18 февраля 1525 года, но денег хан так и не увидел, а Казани пришлось отбиваться от Московии самостоятельно. Саадет продолжал требовать поминок, Василий платил мало, в Москву регулярно наведывались крымские послы.
В 1525 году бывший казанский хан и нынешний крымский калга Сахиб Герай собрался выступить против Московии. 20 мая «писали из Азова к великому князю с казаками рязанскими про крымские вести, что посылал крымский царь к турецкому царю силы просить, а хотел идти на великого князя окраины. И турецкий царь послал воеводу своего урюмского Магмет-бека, а с ним пятнадцать тысяч». Другие источники утверждают, что султан «дал ему на пособье своих людей тридцать тысяч пойти». Наиболее взвешенную оценку прислали казаки из Азова 27 мая – «выступил царь из Крыма, а с ним пятьдесят тысяч». Но стоило Сахибу покинуть полуостров, как Ислям ворвался туда и разбил сначала ханскую гвардию, а затем и османский отряд из Кефе. Оставлять Кырк-Ер (Чуфут-Кале) – тогдашнюю столицу – в руках мятежника было нельзя, поэтому Сахиб возвратился домой, так и не вступив в пределы Московии. Ислям бежал на Северный Кавказ. Но в начале 1526 года между соперниками было заключено перемирие – хан сохранял за собой титул, Ислям становился калгой вместо Сахиба.
В послании польскому королю и великому князю литовскому Сигизмунду I по этому поводу Саадет писал, что если раньше «князья, уланы и мурзы в государстве нашем в разброде были», то теперь «все заодно с нами стали». И что теперь «каждому неприятелю нашему неприязнь окажем и докажем». В ожидании «неприязни» летом 1527 года на южной границе собрались до 15 тысяч московских воинов.
Восстановление внутреннего мира позволило Крыму усилить внешнюю экспансию
Восстановление внутреннего мира позволило Крыму усилить внешнюю экспансию. В конце лета 1527 года Саадет I приказал Исляму совершить поход в Черкессию. Калга уже двигался вдоль северного побережья Азовского моря, как к нему явился предводитель рода Ширин – бей Мемиш. Он предложил Исляму вместо Кавказа напасть на Московию, где захватить побольше «животов», а потом, продав их, дать султану Сулейману I взятку, чтобы обеспечить себе ханский титул. И хотя торговля должностями действительно приобрела при стамбульском дворе большой размах, план изначально был обречен на провал – султан был личным другом действующего хана. Более того, подбивая Исляма ослушаться Саадета и претендовать на его место, Мемиш рискнул своей головой и проиграл.
Поход не оказался неожиданностью: «чрез приходящих из Царьграда и из Литвы полонянников и чрез посылаемых в Киев вестовщиков дано знать государю, что крымский калга Ислам-Гирей готовится к нападению на российскую окраину». Позднее Саадет жаловался, что «на Москву весть пришла перед нашим приходом за 15 дней».
Согласно Разрядной книге, еще 4 сентября 1527 года в Москве была получена весть, что Ислям, еще трое «царевичей» и многочисленные мурзы с 30-ти или 40-тысячным войском подходят к Оке, намереваясь форсировать реку у Ростиславля. Тем не менее, Воскресенская летопись подчеркивает неготовность московитов: «а в ту пору воеводы были на берегу не со многими людьми», – как назло, за неделю до этого часть войск была переброшена с южной на восточную границу. Спешно готовилась к осаде Москва: Василий III «град велел укрепить и животы людям с посадов в град велел возить, и пушки и пищали в граде велел пристроить».
7 сентября крымцы подошли к Оке и попытались начать переправу, но московиты «с Ислямом царевичем бились и стрелялись об реку от утра и до вечера. И от берега татар отбили и многих татар в реке побили». Защитникам помогла погода: «в те поры были великие дожди, и в Оке была вода прибыльная». В конце концов, «за реку Исляма не пустили, и Ислям пошел часа того прочь» – в ночь на 8 сентября. Московские войска сами перешли Оку и у Зарайска ударили в тыл отступающим крымцам: «Опять воеводам был бой на Осетре, и на том бою поймали племянника царевичева Ислямова и иных татар многих. А царевич Ислям побежал со всеми татарами за Дон, а великого князя воеводы ходили за ним до Дону». В итоге «полону царь Ислям не взял ничего».
Из страха и раздражения Василий III, узнав о нападении, приказал утопить крымских послов
Из страха и раздражения Василий III, узнав о нападении, приказал утопить крымских послов. Позже, опомнившись, он устыдился и в ноябре передал Саадету I, что их убила московская чернь. Казнь послов была оскорблением хана и безоговорочным casus belli для его государства, но Саадет не был готов разорвать договор и начать войну. Вместо этого он решил покарать виновников инцидента.
Когда войско калги вернулось в Причерноморье, Саадет I схватил и казнил бея Мемиша и ряд других поджигателей авантюры. Затем хан в бою разгромил отряды Исляма, вынудив того спасаться бегством. В послании польскому королю крымский хан писал о своем намерении повторить поход зимой 1527/28 года: «Се зимы, скоро болота и реки станут, князья ширинские и иные мурзы мают воли на услугу вашей милости и мою пойти Москву воевать». Однако большой поход не состоялся.
В апреле 1528 года в Москву прибыл ханский гонец. Саадет писал Василию III, он хочет «с великим князем быть в дружбе и в братстве», ходатайствовал о возвращении в Крым имущества убитых послов и возобновлении выплат поминок. Когда же этого не случилось, хан летом 1530 года лично водил крымцев на «рязанские места».
Однако уже в ноябре 1530 года хан шертовал Василию III, обещая «быть им в дружбе и любви; единодушно стоять против польских королей и Ахматовых детей; российских земель и украинских городов не воевать; послов не грабить». Правда, в Москву эту грамоту привезли лишь 30 марта 1532 года, когда она уже мало на что могла повлиять.
Мирный договор не означал полного прекращения крымской военной активности
Впрочем, мирный договор не означал полного прекращения крымской военной активности. В 1531 году «февраля в 20 день приходили крымские люди на одоевские места и на тульские» под предводительством Бу(р)чака (Бачкака) Герая (часто ошибочно датируется февралем 1532 года). В конце января один беглец из крымского плена сообщил, что «царевич» намерен напасть на окрестности Стародуба, поэтому воеводы были отправлены в Козельск. Однако Бучак прошел юго-западнее Тулы, взял ясырь и сумел уйти невредимым, так что Василий III наложил опалу на командующих своими ратями.
Весной 1531 года Саадет I приказал ограбить московского посла, а затем отправил Василию III гонца с упреками за недостаточные поминки, оправдывая свои действия убийством крымских послов. Летом того же года произошли еще два нападения: «крымских людей с 1000 человек пошло к Одоеву» и «пошли те сокмы под Рязанские окраины, а по сокме сметили человек с пятьсот или с шестьсот».
Тем же летом изгнанный из Крыма Ислям «бил челом» Василию III, «чтобы великого князя называть себе отцом… и великий бы государь пожаловал в земле своей место». Василий послал доверенного человека сказать «царевичу», что «в дружбе и в братстве учинился и сыном его назвал»; впрочем, никаких последствий у этого акта не было. Зато Саадет I 22 ноября направил Василию грамоту, в которой писал о своем стремлении поддерживать мирные отношения с Московией.
В марте 1532 года Саадет I в очередной раз пошел войной на мятежного Исляма, но тот укрылся на московских рубежах. Вначале хан намеревался преследовать его там: «пришла к великому князю Василию весть из Крыму, что крымский царь копится со многими людьми с похвалою, хочет идти на великого князя». Однако в тот раз до большой войны с Московией не дошло. Саадет I вместо этого ударил на украинских союзников Исляма и осадил Черкассы, но взять город не смог и спустя 30 дней отступил в Крым ввиду угрозы от литовской армии. Это была последняя акция хана – в мае Саадет отрекся от престола и уехал в Стамбул.
Ислям мог торжествовать – еще восемь лет назад он провозгласил себя ханом, и вот теперь, после отъезда своего соперника, при полной поддержке крымской знати, он мог занять престол. О переменах новый правитель поспешил известить Москву: «Ислям прислал к великому князю своего человека Манмуша с грамотою, а писал в грамоте, что учинился царем на Крыме». В ответ хану была отправлена грамота, в которой Василий III поздравлял своего «сына» с обретением отцовского стола и мягко намекал на принесенную в прошлом году шерть.
Кроме того, в Москве слишком хорошо помнили поход на Оку 1527 года, устроенный тем же Ислямом, поэтому весну и лето границы страны прикрывали почти все наличные военные силы: «князь великий, слышав то, послал на Коломну на берег воевод своих… а с ними княжат и дворян своего двора и детей боярских из многих городов бесчисленно много. А наряд был великой: пушки и пищали расставлены по берегу на вылазе от Коломны до Каширы, и до Сенкина, и до Серпухова, и до Калуги, и до Угры». Вдоль Оки расположились 20-25 тысяч сабель и пищалей, еще 8-10 тысяч человек сосредоточились на Рязанщине, и еще 5-6 тысяч – на Угре: «добре было много, столько и не бывало». Впрочем, уже осенью полки распустили по домам, оставив на Оке 4-5 тысяч воинов, 1-2 тысячи на Рязанщине да около 1 тысячи в Туле.
Однако полноценным правителем без согласия Сулеймана I Исляму было не стать. Поэтому хан написал султану письмо, в котором просил утвердить на престоле наиболее достойного. Сулейман сделал вид, что намека не понял, и осенью назначил новым ханом еще одного дядю Исляма – Сахиба I Герая, дав тому в сопровождение небольшую армию. Ислям был вынужден удовольствоваться титулом калги.
Однако для Московии утверждение Сахиба на престоле могло означать только одно – новую войну.
Роскомнадзор пытается заблокировать доступ к сайту Крым.Реалии.Беспрепятственно читать Крым.Реалии можно с помощью зеркального сайта: https://d3ezynyqhjsr1l.cloudfront.net. Следите за основными новостями в Telegram, Instagram и Viber Крым.Реалии. Рекомендуем вам установить VPN.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: