Специально для Крым.Реалии
Активисты Национального движения крымских татар написали президенту России Владимиру Путину письмо (от их имени письмо подписал председатель правления инициативной рабочей группы НДКТ С. Сейт-Облаев) с предложением установить памятный знак в виде бронзового бюста российской разведчице, Герою России Алиме Абденановой на территории мемориала «Концлагерь «Красный», где она была расстреляна фашистами и предположительно похоронена. Несмотря на всю риторику об уважении к подвигу девушки-разведчицы, крымские власти считают, что это уже чересчур. А чтобы другие усвоили, что это уже чрезмерное желание активистов, кроме личных ответов поручили «Крымским известиям» опубликовать статью, в которой следовало показать, что пора и меру знать. За дело взялась редактор газеты Ирина Иванченко.
В статье «Позвольте Алиме пройти свой легендарный путь. Она с этим справится» с присущей ей поверхностностью мышления и пренебрежением к точности фактов, Ирина Иванченко довольно сокращенно расписывает ее жизнь, и что уже сделано для увековечивания памяти героини: «Через четыре года (на самом деле через три с половиной – авт.), мы будем отмечать столетие со дня рождения Героя России Алиме Абденановой… Она с отличием окончила семилетку. Пошла работать секретарем в райисполком (на самом деле – секретарем Узун-Аякского сельсовета, а позднее заведующей общим отделом Ленинского райисполкома Крыма – авт.)… Однако фронт пришел в Крым (на самом деле – линия фронта еще была за пределами Крыма, и разведчики высылались на территорию, занятую врагом – авт.), и Алиме предложили сотрудничать (на самом деле – служить в разведке, призвана Краснодарским военкоматом – авт.) с военной разведкой, выполнять сложные спецзадания (на самом деле – Алиме в это время жила не в Крыму, она была вместе с райисполкомом эвакуирована в Краснодарский край. Прошла курсы медсестер и трижды просилась отправить ее на фронт. И не отправляли ее не из-за того, что, как выдумала Иванченко, она, якобы, «знала содержание каких-то таинственных документов», а по возрасту. После гибели нескольких ДРГ из мужчин известный разведчик генерал-майор Николай Трусов решил сделать нетривиальный шаг и предложил возглавить новую резидентуру Алиме, которую разыскал в отделе совхозов Краснодарского крайкома ВКП(б), где она трудилась. И она согласилась, прошла ускоренные курсы разведки в Краснодарском крае – авт.)… Ее радиограммы в разведотдел Северо-Кавказского фронта (на самом деле – в разведотдел Отдельной Приморской армии, возглавлявшийся генералом Трусовым – авт.) были бесценны».
Автор умалчивает, что вместе с Алиме Абденановой были арестованы члены ее разведгруппы и шестерых из них вскоре расстреляли
Автор умалчивает, что вместе с Алиме Абденановой были арестованы члены ее разведгруппы и шестерых из них, таких же героев, как и она, но до сих пор остающихся безвестными и ненагражденными, – братьев Меннановых, Болатова, Мамбетджанова, Аджибаеву и Баталову вскоре расстреляли у подножия горы Агармыш (а всего в группе было 14 подпольщиков, преимущественно крымских татар – авт.), а саму Алиме, как резидента, отправили в Симферополь, где у нее больше месяца, до 5 апреля 1944 года, пытались выведать сведения о разведотделе Отдельной Приморской армии. А предала группу и выдала место спрятанной радиостанции заброшенная в Крым вместе с Алиме радистка «Гордая» Лариса Гуляченко, которая потом ушла из Крыма вместе с немцами и была задержана сотрудниками СМЕРШа 11 мая 1945 года в Чехословакии. Вскоре она была приговорена к десяти годам лишения свободы. Но… в январе 1991-го военный трибунал Одесского военного округа этот приговор отменил «за отсутствием состава преступления». Вот так повернулась история.
Автор статьи-оправдания вкратце перечисляет как именно увековечена память Абденановой – «Симферопольская школа № 44 названа именем Алиме Абденановой. Алиме живет в названиях улиц в Симферополе, Феодосии, Керчи. Близ Ленино в честь ее подвига установлена плита…» (На самом деле их гораздо больше. Сведения о ней раскопал доктор исторических наук Владимир Лота. В Ленино и в Останино установлены памятники. Ее именем назван парк в поселке Ленино. На здании вокзала установлена мемориальная доска. Ее именем названа не только СШ № 44 в Симферополе, но и школа в Останино, где установлена мемориальная доска. Ее именем названы улицы в Симферополе, Феодосии, Керчи, Бахчисарае, Белогорске. Алиме посвящены повести, поэмы, балет. Первый памятник на трассе Феодосия – Керчь был установлен на средства крымскотатарской общины. Переводятся и распространяются по библиотекам крымскотатарские книги о ней. На месте селения Джермай-Качика волонтеры высадили сиреневую аллею. В Ленинском историко-краеведческом музее хранится единственная вещевая реликвия — чудом уцелевшая кофейная чашечка бабушки Ревиде. – авт.).
Ну и конечно, она одна из всей группы посмертно была награждена орденом Красного Знамени (1944), а уже 1 сентября 2014 года красноармейцу Абденановой Алиме присвоено звание Героя России посмертно. Спустя 70 лет – и то из-за аннексии Крыма и желания найти общий язык с крымскими татарами.
И тут у автора статьи начинаются возмущения по поводу того, что «но вот незадача. Кому-то кажется, что этого мало». Она начинает неистово защищать спокойствие чиновников. По ее мнению, в переписку «благодаря С. Сейт-Облаеву» втянуты и Администрация президента России, и правительство России, и Министерство культуры Крыма, и Госсовет Крыма: «…И думаю: зачем отвлекаются от дел серьезные государственные мужи? Из-за того, что кому-то захотелось состричь купоны с чужих побед?» Но ведь это законное право граждан – обращаться в органы власти с вопросами, предложениями и информацией.
Автор проекта архитектор Максим Пивоварчик, также утверждает, что к нему ничего не добавить ни отнять
С другой стороны, она, слуга власти, также неистово защищает неприкосновенность «Мемориала «Красный», утверждая, что идея создания комплекса принадлежит председателю крымского парламента Владимиру Константинову: «Хотя его высокую должность здесь упоминать не обязательно. Владимир Андреевич не мог остаться в стороне как человек. Прочел документы, свидетельства очевидцев, материалы Нюрнбергского трибунала о чудовищных преступлениях, творившихся фашистами в концлагере «Красный», содрогнулся и захотел оставить на земле напоминание о светлой и темной сторонах человеческой натуры. Поиск концепции был долог и труден».
Мемориал в память жертв концлагеря «Красный» (фотогалерея)
Автор проекта архитектор Максим Пивоварчик, также утверждает, что к нему ничего не добавить ни отнять: «Я ориентировался на создание атмосферы, чтобы человек ступил на территорию и проникся состраданием, ушел отсюда другим – скорбящим и просветленным. Для этого тщательно продумал структуру, взаимное расположение элементов, их форму, цвет, масштаб, нюансы и контрасты. Мемориал – завершенное произведение искусства. Всякое вмешательство нарушит его целостность».
Тем не менее, о недостатках концепции этого мемориала говорили уже давно, с момента его первого представления, однако Владимир Константинов панически сопротивляется его совершенствованию. Дело в том, что концлагерь был создан на месте советского концлагеря 30-х годов, и в нем закончили жизнь многие из репрессированных. Само название лагеря «Красный» – советского происхождения, уже после войны на этом месте долго существовал совхоз «Красный», специфику которого все в Крыму знают. О памяти жертв советского периода сейчас умалчивается, хотя это тоже составная часть истории этого места и забывать это никто не должен. Жертвами концлагеря в немецкий период были не только славяне, но и мусульмане, начиная со сталинских репрессий и заканчивая временем немецкой оккупации. Поэтому в его концепции предлагалось отразить и эти моменты, в частности, предлагалось построить не только православную часовню, но и храмы других конфессий, хотя бы мечеть и синагогу. Но все это с порога отметается. Почему?
Авторы стремились назвать и сохранить как можно больше именно имен узников, представленных как в списках, так и в вещах
И когда Максим Пивоварчик говорит, что по мировой традиции память жертв концлагерей не персонифицируется, просто лукавит. В документальных фильмах, в скульптурах, списках, выставках личных вещей, книгах, мемориальных особенностях таких памятников как «Равенсбрюк», «Маутхаузен», «Заксенхаузен» и многих других память об узниках максимально персонифицирована, там их авторы стремились назвать и сохранить как можно больше именно имен узников, представленных как в списках, так и в вещах. Причем не только узников, но и их мучителей, прошедших впоследствии через суды. И уж во всяком случае они стремятся к тому, чтобы по возможности назвать каждого, а не выбирать жертвы своих национальностей и вероисповедания и открещиваться от других.
Такое впечатление, что редактор считает историю Крыма и память о ней, сам мемориал – частной собственностью ее начальников
Автор статьи бесцеремонно нападает на автора письма: «Я обращаюсь к председателю правления инициативной рабочей группы НДКТ С. Сейт-Облаеву, подписавшему письмо президенту. Зачем вы так категорично настаиваете на том, что не устраивает людей, придумавших проект? Предложите и реализуйте свой! Не поспите ночи, разрабатывая его, добудьте деньги на строительство (на мемориал «Красный» пожертвования перечислили более 20 регионов России), соберите специалистов. Что же вы так бесцеремонно вторгаетесь в то, что сложилось, прижилось, притянуло, ошеломило и успешно развивается?» Такое впечатление, что редактор считает историю Крыма и память о ней, сам мемориал – частной собственностью ее начальников. И другим людям к этому сакральному предмету прикасаться нельзя.
Наконец, автор статьи делает совершенно безнравственный кульбит. Она цитирует реферат школьника Артема Петрунца: «Я иногда думаю о ней так, словно она живет на соседней улице. И постоянно спрашиваю себя, а мог бы я вытерпеть нечеловеческую боль, когда тебе вырывают ногти, волосы, перебивают ноги и руки, мучают, сутками не дают спать? И не могу дать однозначного ответа. Хочется быть честным рядом с такой девушкой». И добавляет: «Ты знаешь, Артем, я тоже порой думаю о ней…» Этим она как бы сама встает в строй патриотов между Алиме Абденановой и Артемом Петрунцом. Верю, школьник, возможно, и думает так, но Ирина Иванченко – никогда.
Чтобы понять это, надо обратиться к тому, что писала редактор в 2014 году. Всего несколько цитат из великого множества пророссийских опусов. Первая: «Так устроен мир, что к богатым и здоровым тянутся охотнее, чем к бедным и больным. Рядом с сильным человеком проще и комфортнее жить. Это же относится и к сильному государству. Вот почему юго-восток Украины с завистью поглядывает на крымчан и невольно посылает сигнал России, что он тоже не прочь пополнить семью российских народов. Слушаю опереточного президента Украины... Цинизму киевской хунты, кажется, нет предела. Еще раз повторю: политики создали условия, в которых украинец стреляет в украинца. А в это время главный рупор парламента – газета «Голос Украины» тратит драгоценные полосы на исторические изыскания, мол, не имеет права Россия называть себя старшей сестрой Украины. Когда в Московии не было ничего, кроме болот и леса, Киевскую Русь населяла рать академиков и богословов, ее просторы бороздили паровозы и космические ракеты, а компьютерные технологии существовали при Ярославе Мудром. Простите, что утрирую».
Вторая: «Украинская власть не способна работать «в мирных условиях», считает он (Михаил Погребинский). Ей всегда нужна война. Только форс-мажорными обстоятельствами она может оправдать свою полнейшую импотенцию».
Третья: «Впрочем, прежней Украины больше нет. Власть в ней вершит бритоголовый качок с автоматом наперевес. А мы начинаем новую жизнь на обломках старой. Поэтому пока расчистятся прежние завалы, будет больно, некомфортно, зыбко. И это надо с пониманием перетерпеть».
Алиме Абденанова для нынешней власти в России, хоть и герой, но герой чужой и не совсем желанный
Так вот. В 1941 году, когда в Крым пришли нацисты, их пропаганда твердила то же самое, что ныне говорит Ирина Иванченко: начинается новая жизнь, советам – капут, СССР уже не существует, коммунисты не могут управлять, нужно немного потерпеть. Более того – в 1941 году многим иванченкам более сильным казался не СССР, а Германия. И она бы, как и сейчас говорит, инстинктивно потянулась к более сильному государству. Ради личного комфорта. Алиме Абденанова трижды просилась на фронт и целенаправленно шла к своему подвигу. А что на вторжение захватчиков в Крым сказала Иванченко? Что «рядом с сильным человеком комфортнее жить и что это же относится и к сильному государству» и «Надо потерпеть!», и пошла она служить оккупантам, всеми способами оправдывая их агрессию. Нет, она не стала бы в один ряд с Абденановой. Она, если бы дело было в 1941 году, стала бы редактором нацистской газеты в Крыму, и оправдывала бы Гитлера и прославляла Третий Рейх и его доблестных солдат, убивающих крымских патриотов. Как делает это и теперь.
Ну, а если бы так случилось, что после прихода советских войск в Крыму остались живы все члены разведгруппы Алиме Абденановой, то 18 мая 1944 года их бы отблагодарили за подвиг тем, что вместе с самой Алиме вывезли бы всех в Среднюю Азию, как вывезли ее бабушку-подпольщицу Ревиде и младшую сестру Азифе, тоже подпольщицу. А редактор газеты оправдывала бы это святотатство, как оправдывает сегодня аресты и осуждение крымских татар и украинских активистов, не согласных с аннексией. Потому и Алиме Абденанова для нынешней власти в России, хоть и герой, но герой чужой и не совсем желанный. Хватит ей, мол и надписи на стеле. Никакого памятника не будет! Будет, я верю, но позже. Время придет, обязательно будет.
Николай Семена, крымский журналист, обозреватель Крым.Реалии
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: